Российские покупатели антиквариата оправились от болезни президента. Торги коллекциями русского искусства на аукционах Sotheby's и Christie's, с волнением ожидавшиеся торговцами искусством, прошли в атмосфере здорового ажиотажа. Рынок ожил.
Бельевой рекорд
В работе дилера чрезвычайно важным психологическим инструментом всегда служит Успешное Событие — аукцион или ярмарка. Поэтому итоги Русской недели в Лондоне должны были сыграть решающую роль в восстановлении рыночного тонуса. И сыграли. 18 и 19 декабря 1996 года залы были набиты битком, а аукционные битвы вызвали резкий рост продаж: на Christie's объем составил $2 100 000 (68,7%), а на Sotheby's — даже $4 000 000 (64,3%).
Правда, на сей раз, в отличие от предыдущих, главными покупателями стали не представители богатых русских бриллиантовой, нефтяной или алюминиевой тусовок, составляющей лондонский demi-monde. Клиенты приехали из России инкогнито.
Если раньше этих покупателей все знали в лицо, они сознательно демонстрировали себя на светских мероприятиях, устраиваемых аукционными домами, то теперь практически никто из них не почтил своим присутствием ни одну из многочисленных тусовок Русской недели. Ни пестрое многолюдное светское soiree в Sotheby's, ни изысканный званый ужин при свечах в гостиной Christie's на 12 персон с приглашением послов России и Армении, директоров Инкомбанка, ТВ-6, издательского дома Ъ и музея Пушкина не выявили известных коллекционеров. Практически никто из них не приобретал в открытую. Они покупали по телефону или через специально присланных экспертов. И были готовы к сюрпризам.
Сюрпризы начались с Christie's. Принятые на аукцион с большой неохотой 50 килограммов столовых скатертей и салфеток, расшитых двуглавыми орлами, лебедями, цветами и фруктами из приданого Великой княгини Ольги Николаевны, дочери Николая I, были разбиты на 10 лотов, каждый с прогнозом продажи около $1000. К великому изумлению экспертов, белье с княжескими монограммами привлекло наибольшее внимание. В ожесточенный бой вступили клиенты из Англии, Германии, Италии, США и России. Многократный аукционный рост бельевых лотов установил своеобразный рекорд в истории мировых аукционов: в общей сложности за них уплачено $75 000 — цена классного Репина или Серова. Понятно, что кроме хорошего состояния столового белья покупателей привлекло и его происхождение — в 1846 году Великая княгиня Ольга Николаевна вышла замуж за Карла I, герцога Вюртембергского. С тех пор комплекты хранились в семье и лишь теперь, при разделе наследства одной из ветвей августейшего рода, были выставлены на торги. Очевидно, уникальность и благородство происхождения повлияли и на руководство музея в Петергофе при выборе наиболее достойного предмета. Этот единственный российский музей, принимавший участие в аукционе, смог купить лишь один из бельевых комплектов.
Торговое место
Русские дилеры и собиратели, приехавшие в Лондон на декабрьские торги Sotheby's и Christie's, были воодушевлены увиденным. Представляя в Москве на своих пресс-конференциях каталоги коллекций, директора русских направлений Алексис де Тизенгаузен (Christie's) и Питер Баткин (Sotheby's) не смогли получить значительного отклика в прессе или в кругах специалистов — искусствоведов, антикваров, новых собирателей. Все ожидали более высокого качества аукционных собраний. Ожидания эти объяснимы. В 1996 году с Sotheby's ушли два ведущих русских эксперта — Джон Стюарт и Иван Самарин, поэтому предполагалось, что главный конкурент — аукционный дом Christie's — воспользуется образовавшейся лакуной на международном русском рынке и переманит продавцов и покупателей качественного товара. С другой стороны, и от новой команды Sotheby's ожидался рывок, необходимый ей для собственного самоутверждения. Однако этого не произошло.
Среди участников торгов было много российских дилеров: "Альфа-Арт", "Гелос", "Каталог", "Магнум". Из Германии, Франции, США съехались те, кого в 70-80-х годах считали спекулянтами искусством. Многие из них отсидели в свое время сроки за торговлю антиквариатом и, выехав после отсидки на Запад, стали ведущими дилерами на европейском и американском рынках русского искусства. Сегодня они, приобретя солидный капитал, респектабельный облик и легальный бизнес, сформировали особый мир, поддерживающий жизнь русского искусства вне России.
Sotheby's, в целом значительно больше уделяющая внимание своему продвижению на русском рынке, чем ее главный конкурент, заслуженно получила в качестве результата обширную покупательскую аудиторию. В самом деле, российскому покупателю марка Sotheby's хорошо знакома, Питер Баткин давно уже вошел в почетный круг отечественных ньюсмейкеров. О Christie's же многие даже и не слыхали. Поэтому, несмотря на то что торги обеих фирм идут друг за другом, на Sotheby's в Русскую неделю покупателей бывает в два-три раза больше. Как и обычно, русские активно сметали мебель рубежа XVIII-XIX веков и столовую утварь, серебряный век и театрально-декорационное искусство. Айвазовские (10 лотов) и Шишкины (3 лота) почти все отправились в Россию. Как и предполагалось, все цены на корифеев в России и за ее пределами уже практически сравнялись, и объяснение этому лишь одно: покупают их люди одного и того же круга и достатка. Но так как опыта и реакции у них порой недостает, дилерам иногда удается купить шедевр по относительно низкой цене. Например, один из лучших представленных на Sotheby's Айвазовских — "Двухмачтовик под российским флагом" — был куплен экспертом московского банка "Возрождение" за $80 000, в то время как его московская цена колебалась бы вокруг $100 000.
В Россию с любовью
Этюд Василия Сурикова "Покорение Ермаком Сибири", один из наиболее интересных лотов Christie's, в 1917 г. был вывезен со всем имуществом донского казачьего офицера сначала в Турцию, затем попал в Болгарию, Югославию и наконец в Париж, где и провисел в безвестности, неузнанный и неоцененный, до последних дней. Цена возвращения в Россию этого небольшого этюда высока — $50 000, новое местонахождение неизвестно.
Спор о национально-культурной принадлежности некоторых знаменитых мастеров нередко приводит к серьезным аукционным боям. Схватка российского и израильского капитала вокруг пяти работ Исаака Левитана окончилась боевой ничьей: два больших пейзажа великого русского художника, родившегося в бедной еврейской семье, ушли в Россию, три получше и поменьше — в Израиль. Еврейский вопрос благотворно повлиял, как ни странно, и на судьбу Ивана Айвазовского — космополита по убеждениям, турка по крови, армянина по воспитанию, русского по культуре. Герои его фундаментального сухопутного полотна "Караван воловьих упряжек", украинские погонщики, набрели в бескрайней заснеженной малоросской степи на жилище бедного многодетного еврея-шинкаря, устроив по доброй межнациональной традиции оживленный торг за штоф водки прямо на свежем воздухе. Многие клиенты, заинтересовавшиеся этой работой, спрашивали о реставрации, происхождении, экспертизе "Каравана". Лишь один английский дилер, случайно обратив внимание на национальность шинкаря, заметно разволновался и попросил подтвердить иудейское происхождение персонажа. Сопровождавший клиента господин де Тизенгаузен указал дилеру на длинные, развевающиеся по ветру пейсы трактирщика, на его талес с цицитом (8 веревочками) — обрядовую одежду, используемую иудеями при утренней молитве. Галерист не верил и, предположив, что все это специально пририсовано, потребовал, чтобы ему просветили пейсы в ультрафиолете. Убедившись, что пейсы таки настоящие, галерист ушел. На аукционе он проявил решимость и купил "Воловьи упряжки" за $200 000.
Парадоксально сложилась судьба часто встречающихся фигурок завода Гарднера, стоимость которых традиционно колеблется от $400 до $700. По необъяснимой причине цена выросла до $6700. Г-н де Тизенгаузен после первого бешеного подъема впал в состояние шока и бросился смотреть на них, сопровождаемый хохотом в зале. Он решил, по его собственным словам, что "быть может, ошибся и что-то проглядел. А они вовсе и не из фарфора, а из золота". Но они были из фарфора. Можно, конечно, предположить, что все это есть не что иное, как сведение счетов между вздорными коллекционершами, начавшими от духоты с жиру беситься. Но с другой стороны, а что если вдруг Гарднера только сейчас оценили по-настоящему?!
Огромная коллекция памятных жетонов Российской императорской армии (135 лотов), включавшая редчайшие жетоны Пажеского корпуса и уланов Ее Величества, выставленная на аукцион наследниками французского коллекционера русского происхождения и оцененная в $18 000, принесла $68 000. Значительная часть собрания уехала в Россию, что, очевидно, косвенно приведет к росту цен на отечественном рынке фалеристики.
44 иконных лота не принесли Christie's ни славы, ни денег. Перенасыщенный западный рынок не в состоянии переварить огромное количество русских икон, контрабандно вывезенных в последние десятилетия из России грузовиками. Цены на них на Западе резко упали, а в России, несмотря на интенсивное строительство новых храмов, не выросли. Епархии предпочитают заказывать новоделы. Средняя цена на 25 проданных икон колебалась в пределах $3-4 тыс.
Такая же судьба постигла иконный стринг на Sotheby's, где из 60 лотов продано по обвальным ценам лишь 26. Наступил коллапс иконного рынка, и на ближайший период можно ожидать временную приостановку торговли рядовыми иконами. Очевидно, инициативу возьмут в свои руки дилеры, работающие только с уникальными образцами по заказам небольшого и весьма привередливого сообщества греческих, американских и русских собирателей икон.
Размер как гарантия качества
Особенно тщательно покупатели готовились к схваткам за дорогие высококачественные произведения. Случайностей тут не бывает. На российском рынке, как белом, так и черном, не отмечались продажи русской классики по ценам превышающим $200 000 за шедевр, а вот в Лондоне это происходит с завидной регулярностью. Последним примером крупномасштабного приобретения может служить главная вещь русской коллекции Sotheby's — полотно Ильи Репина "Черноморская вольница", живописующее эпизод из жизни казаков XVII века. Возвращающиеся после грабежа турецких селений в своем напоминающем пирогу челне, казаки-разбойники застигнуты разбушевавшейся морской стихией. Репин пишет о своих персонажах: "Теперь мои запорожские ушкуйники находятся в полном экстазе раскаяния за грехи и готовые принять нечаянную смерть в бурных волнах Черного моря. Они понадевали уже чистые сорочки и творят — кто как способен — последнюю молитву". Дворцовый размер "Вольницы" (360х254), прекрасная сохранность и, что существенно, четко прослеживаемое происхождение картины (много лет назад ее бывший владелец — частный коллекционер — сдал ее в аренду для экспонирования в Музей истории мореходства в Стокгольме) определили ее высокую продажную стоимость. Анонимный покупатель заплатил за Репина почти $770 000. По имеющейся информации, этим покупателем стал наш соотечественник, уже вкладывавший значительные средства в предвыборную кампанию. Дальнейшая судьба репинской картины пока неизвестна, но, учитывая имперский характер полотна, можно предположить, что ему суждено возникнуть на отечественной художественно-политической сцене ближе к началу очередных президентских выборов и сыграть свою роль в предвыборной кампании одного из кандидатов.
Сразу после окончания аукционов стало известно, что обе фирмы подготовили на весенне-летний сезон очередные сенсационные лоты. Алексис де Тизенгаузен пообещал фурор на рынке изделий Карла Фаберже, а Питер Баткин намекнул на очередное гигантское полотно одного из выдающихся русских мастеров.
Поддельный интерес
Если подлинность гигантских полотен, как правило, не вызывает у экспертов опасений, то атрибуция значительного количества прочих произведений русского искусства регулярно подвергается сомнению. Поэтому неудивительно, что успех русских недель в Лондоне не оставил обозревателям иной темы, кроме бесконечного обсуждения качества экспертизы русского искусства на Западе. В предаукционный период коллективное мнение операторов российского арт-рынка было однозначно: подлинность многих лотов, особенно живописных, не доказана, качественных работ мало, цены, особенно в иконном стринге, сильно завышены.
Вот уже который год большая часть скандалов на арт-рынке связана с проблемой подделок русских авторов, в частности русского авангарда. И Sotheby's, и Christie's, манипулирующие, по сути дела, ценами на отечественных авторов, не располагают компетентными специалистами по искусству России. Консультации с отечественными музеями носят эпизодический и поверхностный характер. И вместо того чтобы стабилизировать спрос на айвазовских, левитанов и малевичей, мировые лидеры русского арт-рынка косвенно его подрывают.
МИХАИЛ КАМЕНСКИЙ