В издательстве Livebook вышел первый сборник "Публичная зона" из серии Organic Prose. Авторы этого проекта пробовали воскресить жанр малой прозы, но так и не овладели правилами реанимации.
Предисловие "Публичный зоны" дает двойственное представление о том, что именно его составители собрались воскрешать: сначала говорится о малой прозе в целом, а потом книга аттестуется лишь как "коллекция рассказов". Как важная часть проекта преподносится "революционная эстетика изданий", причем речь идет не о столкновении авторских стилей, а буквально об оформлении. У первого сборника "Публичная зона" на переплете изображена апельсиновая корка, на следующих двух будут мякоть и косточки. То есть, читатель, у которого нет аллергии на цитрусовые, должен понять, что русский рассказ, по крайней мере, не стыдно поставить на полку. "Революционная эстетика" не распространилась на грамотный справочный аппарат: биографических справок не прилагается. Кто такой Михаил Веллер, объяснять не надо, чего не скажешь о Петре Белосветове и Павле Абросимове. Среди авторов сборника — Александр Кабаков, Владимир Маканин, Павел Крусанов, Сергей Носов. Все они, как обещано в предисловии, должны воскресить малый жанр. Однако и эта благородная задача с легкостью обесценивается тем, что коллективные сборники малой прозы случаются также у сочинительниц непритязательных дамских детективов.
Сценарий, по которому развивались отношения писателя, читателя и критика во времена развитого социализма, сегодня тоже оказался недоступен. Тогда, к примеру, Виктории Токаревой достаточно было опубликовать первый рассказ, и критик Лев Аннинский в журнале "Вопросы литературы" сразу вывел ее на авансцену. Сейчас, в отсутствие солидарного общественного мнения, составители сборника заказывают рассказы "звездным" авторам, а те, скованные договорами с другими издателями, предлагают только старые тексты. Так поступили многие авторы первого тома Organic Prose. Разочарование от того, что эти рассказы уже читаны, даже затмило скуку, вызванную обилием соседних откровенно проходных опусов. Судя по тому, что составители еще объявили конкурс и обещают разместить в следующих томах по два-три рассказа-победителя, они пока окончательно не отказались от надежды повторить "эффект Токаревой".
Для этого составителям Organic Prose пришлось вернуться к самому началу, заявить об "апдейте читательского сознания" и из последних сил прививать читателю любовь "к относительно непопулярному в последнее время жанру малой прозы". Представить читателя Organic Prose сложно, настолько разные авторы здесь встречаются. Впрочем, мечтать о моментальном перевоспитании читателя не приходится: премия имени Юрия Казакова вручается за лучший рассказ уже десять лет.
Но раз уж тема сборника "публичная зона", то есть, как объясняется, "самые дальние области пространства, которые человек вообще воспринимает как имеющие отношение к себе", то и образчики хорошего вкуса, которые собираются прививать читателю, можно искать среди персонажей этой малой прозы. Молодой санитар из рассказа Дмитрия Бортникова "Старик и его черный пес" наблюдает, как душа повесившегося в морге прозектора переселяется в родившегося по соседству младенца. Но, конечно, читает он только "Фауста". Ребята из рассказа Анны Старобинец "В хорошие руки" сидят в блоге по обмену странными фантастическими животными. Зверьки говорят на латыни, умеют быть верными, и, вообще, они лучше людей, тем более что те читают только посты. У Александра Иличевского в его небольшом эссеистичном рассказе "Три войны" вожатая пионерлагеря пересказывает мальчишкам "Венеру Илльскую" Проспера Мериме. В рассказе "Наше утро" Владимира Маканина, словно в хармсовском "Начале очень хорошего летнего дня", полная благодать. Комендант барака держит в повиновении бессловесных лимитчиков: ни ему, ни им явно не до чтения. Михаил Прохоров и Александр Мамут из автобиографического рассказа Виктора Ерофеева "Званый вечер, или Новая кухонная философия", видимо, читают только Виктора Ерофеева.
Наконец, в открывающем сборник рассказе Леонида Юзефовича "Колокольчик" 36-летний герой учится принимать жизнь такой, какова она есть. Утешая униженную девочку из детдома, он признается ей, что в детстве тоже "мог обмочиться в постель". Вместо благодарности он получает от малютки кличку "зассанец". В сборнике есть еще рассказы о Ленине и Инессе Арманд, о Горьком и Буденном. Но при попытке представить себе, как авторы проекта будут прививать читателю хороший вкус, вспоминается именно та девочка, что не оценила добрых помыслов героя "Колокольчика".