На что живет альма-матер
Те, кто считают, что образование может существовать только за счет дотаций — ошибаются. Если судить по числу источников дохода, бизнес-школа удивительно выгодное предприятие.
Очевидный источник финансирования и, пожалуй, один из важнейших — средства от учеников — включает в себя доходы от продаж образовательных программ, в том числе и плату от компаний за специальные "корпоративные" варианты.
Яркий пример финансовой структуры с высокой долей поступления средств от учеников — школы США. Благо плата за обучение в американских школах позволяет использовать эту модель — она довольно высока по сравнению с бизнес-школами в других странах. Однако есть тонкость. В случае если школа принадлежит штату, цены на программы регулирует государство: ведь обучение должно быть доступно жителям. Кроме того, иногда школы прибегают к ценовой дискриминации: для местных жителей отдельные программы окажутся дешевле, чем для жителей других штатов.
Частные американские бизнес-школы в получении доходов за счет учеников ничем не ограничены. О прибыльности программ, продаваемых частными школами США, рассуждает Игорь Баранов, первый заместитель декана Высшей школы менеджмента СПбГУ: "Наиболее типичная схема — когда в школах с развитым портфелем программы МВА работают на грани безубыточности, покрывая свои немалые затраты, потому что это довольно дорогие программы. А реальный доход, который можно вложить в развитие школы, формируется от корпоративных и открытых программ для руководителей. Из этой схемы выбивается разве что Гарвард, где более 40 процентов доходов приносит издательская деятельность, что связано, в первую очередь, с разработкой кейсов".
В континентальной Европе основное финансирование бизнес-школы также получают от своих учеников. Так происходит во Франции и Италии. На родине старейших вузов треть высших учебных заведений частные, среди них 16% бизнес-школ, а государственных школ в Италии вообще нет. Неудивительно, что учебные заведения в этой стране в основном опираются на частные ресурсы, средства студентов и пожертвования. Государство финансирует лишь небольшой процент школ.
Нерыночный подход
Но государство может быть и основным источником финансирования для школы. Так происходит, скажем, в Великобритании, где большинство школ относится к университетам, которые в свою очередь финансируются государством. Доля же средств от студентов сравнительно невелика. "Государственные гранты покрывают половину общего дохода британских университетов в 23 млрд фунтов стерлингов. Студенты же вносят лишь 1,2 млрд фунтов стерлингов", — рассказывает о тонкостях британской структуры финансирования бизнес-школ Брижит Фурнье (Brigitte Fournier), директриса агентства Noir sur Blanc.
Наследие британской империи оказало влияние и на систему образования в Индии. Здесь доля поступлений от государства также довольно велика. "В Индии основная сеть Indian Institute of Management — это государственные университеты. Это значит, что цены регулируются, государство посылает слушателей на программы подготовки менеджеров для общественного сектора", — рассказывает Игорь Баранов.
Вполне ожидаемо, что важнейшую роль государственные субсидии играют в финансировании бизнес-школ Китая, которые, по сути, являются факультетами университетов. Потому и финансирование осуществляется из бюджетов университетов. А вот частные школы в Китае практически лишены государственного финансирования. "Некоторые частные школы, такие как China Europe International Business School, финансирует себя почти исключительно за счет студентов", — напоминает Брижит Фурнье.
Обратная связь
В качестве благодарности за качество образования и новые возможности выпускники нередко делают пожертвования в пользу альма-матер. Пожертвования бывших учеников — значимая часть бюджетов американских школ (в некоторых школах США доля этого источника доходит до 60%, как, например, в Tuck School of Business at Dartmouth).
Благотворительные программы в США условно можно свести к трем видам. Первый — крупные пожертвования. Как правило, речь идет о нескольких тысячах долларов, которые направляются по выбору донора на финансирование определенной инициативы, гонорар или увековечивание памяти определенной персоны. Второй вид — ежегодные пожертвования. Из названия ясна суть и периодичность этих вливаний от выпускников и друзей школы. И, наконец, корпоративные пожертвования, главной целью которых являются взаимовыгодные отношения компании-донора и школы. "Например, The University of Chicago Booth School of Business получила пожертвование размером 300 млн долларов в 2008 году, — рассказывает госпожа Фурнье, — то есть третье по величине пожертвование в США после полученных Harvard Business School и the Stanford Graduate School of Business". В ответ на рекордное пожертвование Дэвида Бута (David G. Booth) бизнес-школа Chicago была переименована в честь своего щедрого выпускника в The University of Chicago Booth School of Business. Но включение имени спонсора в название — редкий случай, чаще школы отмечают вклад выпускников, называя в их честь свои программы, кампусы или аудитории.
В сравнении с выпускниками из США пожертвования выпускников британских школ своим альма-матер выглядят бледно. По данным агентства Noir sur Blanc, в 2006 году суммарные пожертвования всем британским университетам составили 7,8 млрд фунтов стерлингов, то есть примерно столько же, сколько получил один Йель (8 млрд фунтов стерлингов) и почти в два раза меньше, чем получил Гарвард (13,4 млрд фунтов стерлингов).
А вот в Италии традиция жертвовать средства родному учебному заведению и вовсе пока не прижилась. Не так, как в США развиты благотворительные взносы и во Франции. Фонд бизнес-школы Reims Management School, по данным агентства Noir sur Blanc, составляет на данный момент 1,7 млн евро, а школы HEC — 55 млн евро. Еще менее щедры китайские выпускники.
"Ни в "старом свете", ни в Британии, ни тем более в континентальной Европе не принято широко жертвовать на свои школы, там эти доходы сравнительно невелики, — объясняет Игорь Баранов. — В бизнес-школах Оксфорда, Кембриджа размеры эндаумента не более 30-40 млн фунтов стерлингов, это незначительно на фоне, например, Коламбии, эндаумент-фонд которой насчитывает $6 млрд".
Фонд независимости
Школы по-разному распоряжаются благотворительными средствами. Если в Европе их направляют на финансирование текущих программ и проектов, то в США из пожертвований сначала формируют специальные фонды (эндаумент-фонды или фонды целевого капитала), отдают их в доверительное управление, а уже инвестиционные доходы распределяют на текущие нужды школ. Особенность эндаументов заключается в том, что вклад благотворителей неприкосновенен и не расходуется получателем, прибыль же фонда либо реинвестируется, либо направляется школе.
Эндаументы позволяют снизить зависимость школы от других источников финансирования. В США многие школы используют доходы от таких фондов, чтобы профинансировать стипендии, сбалансировать свой бюджет, обеспечить устойчивый доход и поддержать общее финансовое здоровье школы. Кроме того, на инвестиционные доходы фонда школа может позволить себе привлечь "звезд" бизнес-образования. Часто фонд распечатывают ради больших приобретений, пуская средства на благоустройство и оборудование кампусов.
Социализм в действии
Кроме перечисленных форм финансирования школ, в мире есть несколько специфических национальных примеров. Так во Франции часть школ финансируется Торгово-промышленными палатами. Так сложилось исторически. "Во Франции бизнес-школы не являются частью университетов, как во многих других странах, — объясняет госпожа Фурнье. Это негосударственные вузы. Высшие школы коммерции и менеджмента были созданы по инициативе Торгово-промышленных палат с целью подготовки кадров в целях развития регионов, школы являлись частью палат, управлялись ими и получали финансирование".
Сейчас французские бизнес-школы находятся в разной степени зависимости от торгово-промышленных палат. Часть школ непосредственно управляются и подчиняются им, как, например, бизнес-школа ESC Saint-Etienne (подчиняется Торгово-промышленной палате Сен-Этьен) или CERAM Business School (Торговая палата Ниццы). Другие бизнес-школы имеют статус ассоциаций. Тогда Торгово-промышленная палата выступает в качестве одного из консультативных членов, как, например, Sup de Co Amiens. Существуют и полностью автономные школы. Доля поступлений от торгово-промышленных палат в общем бюджете школы зависит от региона и количества школ на его территории. "Финансирование торгово-промышленными палатами в среднем составляет 10 процентов в бюджете школы, десять лет назад было 30-35 процентов", — обращает внимание на тенденцию Брижит Фурнье.
На помощь французским школам приходят и будущие работодатели их выпускников. Дело в том, что французские предприятия облагаются своеобразным социальным налогом на подготовку кадров — "Taxe d'apprentissage". Ставка составляет 0,5% годового фонда заработной платы. Предприятиям предоставляется возможность выбора школы для перечисления средств.
В Китае в последние годы создаются частные школы на предпринимательские средства: например, Cheung Kong Business School была создана на средства самого богатого китайца в мире Ли Ка-шинга (Li Ka-shing).
Родные просторы
В России пока основным источником финансирования большинства бизнес-школ служат средства от продажи программ, в том числе корпоративных. "Также распространена модель, когда в качестве дополнительного источника финансирования выступают корпорации и частные инвесторы, являющиеся учредителями школы или ее партнерами", — добавляет Алла Жаворонкова, руководитель группы по работе с бизнес-школами компании Begin Group.
Даже школы при государственных вузах — относительно независимые подразделения, которые используют ресурсы и бренд вуза — фактически не получают государственного финансирования. "Последнее направлено на поддержку "материнских" институтов бизнес-школ", — говорит Алла Жаворонкова.
"Школы при государственных университетах автоматически получают государственное финансирование, если только имеют студентов на бюджетной форме обучения, — уточняет Игорь Баранов. Тем не менее для ведущих школ, которые должны содержать дорогостоящий персонал, в первую очередь — преподавателей, доля государственного финансирования не соответствует доле студентов бюджетной формы обучения в структуре школы. Например, в ВШМ доля бюджетных студентов на дипломных программах (бакалавриат, магистратура) — около 70 процентов, а доля бюджетных доходов — около 15 процентов".
Частные школы в принципе не могут рассчитывать на государственное финансирование. Если только речь не идет о госзаказе на подготовку кадров. Но если постараться, получить финансирование от государства теоретически можно. "Например, несколько лет назад был объявлен национальный проект "Образование", — напоминает госпожа Жаворонкова, — в рамках которого были выделены значительные средства, в том числе и на поддержку бизнес-образования. Кроме того, государственная помощь поступает в рамках отдельных заказов, например, в рамках программы поддержки малого и среднего предпринимательства".
По мнению Игоря Баранова, особенность структуры финансирования российских негосударственных школ заключается в том, что пока от эндаумент-фондов, выпускников и спонсоров им идут минимальные средства. "Эти формы финансирования почти во всех российских школах, к сожалению, в зачаточном состоянии", — сетует господин Баранов.
Русские фонды
Сегодня в России не более десяти школ имеют свои эндаумент-фонды. И неудивительно. Закон "О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций", а также соответствующие поправки в налоговом кодексе появились относительно недавно — в 2006 году. Первый эндаумент-фонд, созданный и зарегистрированный в России, — Фонд развития МГИМО (существует с 28 марта 2007 года). Среди бенефициаров фондов, образованных вслед за ним, — Высшая школа менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета (ВШМ СПбГУ), Московская школа управления "Сколково", Российская экономическая школа (РЭШ).
Не обошлось и без национальных особенностей. Так, в России фонды целевого капитала могут формироваться только за счет денежных средств (пока не вступили в силу поправки, расширяющие список за счет ценных бумаг и недвижимого имущества). Второй особенностью является минимальный срок формирования целевого капитала — он составляет десять лет. То есть целевой капитал остается в доверительном управлении не менее десяти лет, а фонд может в течение этого срока использовать на свои нужды только инвестиционные доходы. Кроме того, существует морально-этический аспект управления средствами фонда целевого капитала: обеспечение как минимум сохранности средств, так как фонд ежегодно планирует бюджет на достижение поставленных перед ним целей. "Отсутствие дохода приведет к "проеданию" тела фонда и вызовет сомнение у доноров в целесообразности дальнейшего финансирования", — поясняет последствия "аморального" поведения управляющих компаний Александр Борисов, начальник отдела по работе с институциональными инвесторами "ВТБ Управление активами".
Игорь Баранов оценивает шансы этого источника финансирования прижиться в России как хорошие. "Безусловное преимущество эндаумента в том, что он увеличивает стабильность развития школы. Школа не может тратить основное "тело" фонда, но использует доходы от него, которые весьма регулярны (если не происходит каких-то серьезных глобальных потрясений, которые были, например, в прошлом году). Это создает возможности найма преподавателей на длительное время, создание профессорских позиций, проведение долгосрочных научных исследований и т. д. Опираясь только на текущие пожертвования, нельзя гарантировать, что школа будет способна платить преподавателям заработную плату из года в год".
Однако преимущества фонда работают только в "топовых" школах с крупными фондами целевого капитала, в противном случае инвестиционные доходы от фондов не имеют существенной доли в доходах школы. Основным препятствием для роста популярности эндаумент-фондов финансисты называют институциональные сложности. "Сейчас российские эндаумент-фонды слишком зарегулированы законодательством, — констатирует Андрей Никитченко, исполнительный директор управляющей компании БФА. — На Западе возможности по созданию и инвестированию средств целевого капитала гораздо более разнообразны. Более того, в России не предусмотрены налоговые льготы для организаций и физических лиц — жертвователей, занимающихся непосредственно формированием эндаументов".
Господин Никитченко видит выход в дальнейшей либерализации законодательства в области формирования и использования целевого капитала. "Это позволит некоммерческим организациям максимально выгодно воспользоваться предоставляемыми возможностями по дополнительному финансированию своей деятельности", — не теряет надежды он.
В силу того, что публикация отчетов о доходности таких фондов необязательна, данных в свободном доступе практически нет. Информацией поделился Андрей Никитченко — в управлении УК БФА средства эндаумент-фонда ВШМ СПбГУ, которые были переданы компании в декабре 2007 года: "Что касается итогов 2008 года, то, несмотря на обвальное падение фондовых рынков на 70-90 процентов, УК БФА удалось не только сохранить средства эндаумент-фонда, но и приумножить: была достигнута доходность в 3,1 процента".
По прогнозам Александра Борисова (два года назад УК Банка Москвы и "ВТБ Управление активами" выиграли конкурс на доверительное управление активами эндаумент-фонда московской школы управления "Сколково"), в 2010 году при максимально рисковом портфеле доходность эндаумент-фондов может достигнуть 20%, максимально консервативный портфель слегка превысит ожидаемый уровень инфляции и составит 10-11%.
Господин Борисов в целом оптимистичен в отношении судьбы эндаумента в России: "Бурный рост в 2009 году и ожидаемая стабильность 2010 года позволяют надеяться на восстановление темпов развития фондов целевого капитала в России".
Кризис поднял ставки
Структурных изменений кризис в финансирование школ практически не внес. Зато повлиял на инвестиционные стратегии управления фондами целевого капитала — они стали менее рисковыми. Во время кризиса школы США, например, потеряли миллионы долларов, инвестированных на фондовом рынке. Изменения коснулись и цен — некоторые школы в Штатах и Китае подняли стоимость своих программ.
В России участники рынка констатируют снижение поступлений по всем источникам финансирования школ. В то время как его структура, как и по всему миру, почти не изменилась.
"Пожалуй, несколько упали поступления от бакалавриата, — озвучивает перемены Игорь Баранов, — поскольку в СПбГУ для поддержки успешно обучающихся студентов, оказавшихся в сложной финансовой ситуации, следуя федеральной политике, была принята политика перевода их на бюджетную форму обучения, с минимальным порогом для таких переводов, а ранее он был довольно существенный. Также в начале 2009 года мы столкнулись с ситуацией отсрочек оплаты обучения, но сейчас ситуация нормализовалась. Вот, пожалуй, и все изменения".
А вот о повышении цен, похоже, пока речь не идет. За последние полтора года процесс роста стоимости программ приостановился, цены на большинство программ фактически были заморожены. Но, по прогнозам господина Борисова, рост стоимости этих программ может возобновиться где-то к концу следующего года.