Зона уверенного приема

Жизнь поселка Ерцево Архангельской области более 70 лет связана с лагерями и колониями. В одной из них недавно появилась единственная в России синагога в местах лишения свободы. Неделю назад там отметили праздник Пурим. О воле, неволе и вере — репортаж "Огонька".

Юлия Ларина

В поселок Ерцево попадают, если повезет, добровольно, если не очень — под конвоем. Как это ни странно звучит, но градообразующим предприятием здесь является колония. Колониальная зависимость поселка существует с момента его основания — 1937 года.

Несвобода выбора

Если в поселке Ерцево спросить, как пройти в ФБУ ОИУ ОУХД-4, направление покажет любой. Практически в каждой семье кто-то или работает сейчас, или работал раньше в ФБУ, то есть в федерально-бюджетном учреждении "Объединение исправительных учреждений с особыми условиями хозяйственной деятельности N 4 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Архангельской области". А некоторые жители поселка отбывали там срок и, выйдя на свободу, никуда не уехали.

В муниципальном образовании "Ерцевское" проживает больше 3 тысяч человек. Работающих из них примерно 900, безработных — 400, почти тысяча — пенсионеры. Устроиться на работу тут, кроме как в колонию, практически некуда. Что и сделали 300 аттестованных (в погонах) и 140 гражданских лиц. Их подопечных сосчитать сложнее: заключенные не сидят, а ездят. В связи с реформой ФСИН одних привозят, других увозят: теперь здесь будут находиться совершившие преступления первый раз, а рецидивистов отправляют в другие колонии.

В учреждение входит исправительная колония строгого режима ИК-28, участок при колонии (для поселенцев) и еще колония-поселение ИК-23 в поселке Мостовица. В общей сложности отбывают наказание здесь примерно 1500 человек.

В ИК-28 есть все, что и на воле: библиотека, магазин, баня... В некоторых случаях, хотя не во всех, сравнение в пользу воли. Библиотека в поселке, конечно, несравнимо богаче, чем в колонии. Она возникла в 30-е годы практически вместе с лагерем и пополнялась за счет коллекций репрессированных, а также фондов библиотек Соловецкого лагеря особого назначения. Здесь есть удивительные для поселковой библиотеки экземпляры классической литературы, изданной в середине и конце XIX века.

Зато в колонии, в отличие от поселка, имеется хлебопекарня (поселковая сгорела, и хлеб возят из других мест). Пекарня обеспечивает полностью хлебом и макаронами заключенных, а сейчас еще руководство колонии хочет получить лицензию, чтобы продавать населению дешевый социальный хлеб.

В работающей круглосуточно пекарне заключенный может получить за месяц 1,5-2 тысячи рублей (это 25 процентов от зарплаты — столько идет ему на счет). По здешним понятиям хорошие деньги. На многих других видах работ получают в несколько раз меньше. Деньги можно потратить в здешнем магазине на сладости, тушенку, чай, сигареты... Ассортимент, конечно, беднее, чем на воле, но, по словам продавщицы, продукция чуть дешевле.

Остальная часть заработка (75 процентов, а у пенсионеров и инвалидов — 50) идет на содержание и питание заключенных. Заходим с замначальника объединения по кадрам и воспитательной работе Александром Бочаровым в столовую, заключенный докладывает: "Рыбкин на свидании. Рассолов вместо него". По фамилиям они, что ли, сюда людей набирают? Завстоловой и старший повар на воле работали в ресторане, поэтому стараются разнообразить меню — поджарки делают, в праздники винегрет.

Профессия на воле и профессия в тюрьме далеко не всегда совпадают. Так, повара в прошлой жизни Юрия Иванова, отбывающего наказание за бытовую драку, мы застали во время рубки дров для котельной. На фоне общей побритости он выделялся шикарными усами. У Иванова есть специальное разрешение начальника колонии на ношение усов, поскольку это родовая традиция. По словам Юрия, усы в его роду носили с 1532 года: предки из города Канева ковали клиновидные мечи в виде усов.

Работает в колонии примерно треть состава — для остальных работы нет. Когда-то в этих местах был "Каргопольлаг", лесные лагеря. Сегодня здесь по-прежнему заняты разделкой и обработкой древесины, а также животноводством и сельским хозяйством.

— Мы лесная колония, мы бедны, не надо нас сравнивать с городскими богатыми колониями, — говорит начальник ФБУ ОИУ ОУХД-4 полковник внутренней службы Назим Беляев.

Бедность заметна в техническом оснащении, техника осталась с советских времен. До колонии-поселения ИК-23 в поселке Мостовица, где полторы сотни поселенцев заготавливают лес, мы с сотрудниками учреждения ехали при 17 градусах мороза в неотапливаемом вахтовом "Урале" — сломана печка.

Мостовица находится примерно в 30 километрах по автомобильной дороге и в 18 — по железной. Эти 18 километров — то, что осталось от полутора сотен километров железной дороги, когда-то соединявшей десяток поселков и лагерей. Обычно между Ерцево и Мостовицей ездит моторизованная дрезина, но в те дни рельсы завалило снегом, и добираться приходилось на машине. На дрезине обычно ездят в Ерцево в магазин и живущие в Мостовице три семьи — все, что осталось от некогда большого поселка при некогда большой колонии.

Вера по-соседски

Конечно, не дай Бог попасть в колонию, но если все-таки попадать, то лучше в ту, где для общения с Богом созданы условия.

— Лет пять назад ко мне обратились православные осужденные с предложением построить церковь, — рассказывает Назим Беляев. — А мне как раз подвернулось старое разобранное здание. Своими силами построили, на совесть сделали. Потом обратились мусульмане. Дали им помещение. Потом иудеи говорят: "Почему у них есть, а у нас нет?" Я сказал, что чем могу, помогу. Иудеи хорошо себя ведут. Я даже забыл, когда последний раз их наказывал.

Прошлой осенью обустроили синагогу (так здесь называют молельную комнату). Неделю назад в ней отмечали праздник Пурим. Два ученика иешивы, раввинской семинарии, приехали из Москвы — в Архангельске синагоги и раввина нет. Мендел Слонимский и Ицхак Аникиенок посетили колонию в третий раз за последние несколько месяцев.

— Первый раз приехали, увидели испуг в глазах: и к нам с недоверием относились, и друг к другу, — вспоминает Ицхак. — Второй раз приехали, было заметно, как изменилась синагога — появилась кухня, чайник, телевизор. И — маленькая деталь — в синагоге стали держать домашние тапочки. Сейчас еще больше проявляется общинность — главное понятие в иудаизме.

Заключенные по одному подходили к Менделу и Ицхаку, и те надевали на них тфилин (кожаные коробочки с отрывками из Торы). "Шма Исраэль..." ("Слушай, Израиль..."), — повторяли они молитву на иврите. В это время из-за стены слышалась молитва на арабском — в молельной комнате мусульмане читали дневной намаз.

Примерно 30 человек со всего бывшего Союза молятся в комнате для мусульман. Молятся столько раз в день, сколько успевают. Возглавляет общину Исламуддин Мирзамутдинов, родом из Таджикистана. Он рассказывал нам, как попал сюда. По его словам, его взяли в Москве, издевались, пытали, предлагали сдать кого-нибудь. "В суде ничего не докажешь. Раз таджик — значит наркотики".

Отношения между представителями разных конфессий хорошие: заключенные-мусульмане подарили люстру для синагоги, русский художник Федосеев сделал настенную надпись на иврите. В еврейской общине была пара человек, знавших иврит (причем один русский, живший в Израиле и принявший иудаизм). Сейчас этих людей перевели в другие колонии. И остался немного знающий иврит староста общины Михаил Алендер.

— До того как попасть сюда, я немного работал в петербургской синагоге, потом на еврейском кладбище, — рассказывает Алендер. — Я читал молитвы на могиле, когда приезжали родственники похороненных на кладбище.

У Алендера срок 10 лет, сидит с 2004-го. Попал сюда, по его словам, как организатор и заказчик убийства человека, который приставал к его молодой беременной жене.

— Я с дочкой всего 2 месяца побыл, — рассказывает он. — С тех пор не видел. Я этого ребенка хотел всю жизнь. В роддом приехал (мне было 49 лет), ребенка мне дали, руки трясутся, я боюсь — вдруг не так ребенка взял. А как взял — я никого не вижу. Я грудь выпятил, как будто я трижды Герой Советского Союза, и так шел до машины.

Большинство заключенных-иудеев до колонии в синагогу не ходили. Наиболее интересный случай фотографа колонии Романа. Он, еврей по матери, но крещеный, пришел поснимать открытие молельной комнаты — и остался. Спросил, надо ли менять религиозную принадлежность, раввин сказал: раз по рождению еврей, то не надо. На воле Роман, по его словам, занимался велоспортом, был чемпионом Казахстана по велогонкам, призером России. Сидит за убийство: "Была самооборона, — говорит, — дали 9 лет".

Ицхак и Мендел ни разу не спрашивали, за что сидят члены общины.

— Основная идея, — говорит Мендел, — не разгонять тьму палками, а показать свет. Дать людям возможность посмотреть на мир по-новому. То, за что здесь сидят, невозможно исправить.

Вечером Мендел в течение получаса читал на иврите привезенный из Москвы свиток Эстер, который положено читать в Пурим, — в этот день евреи празднуют свое божественное спасение в Персидской империи. Это случилось в 3405 году (от сотворения мира). А сейчас идет 5770-й, о чем в Архангельской области многие знают, поскольку начальник УФСИН по Архангельской области генерал-майор внутренней службы Александр Протопопов в декабре признан Федерацией еврейских общин России "Человеком года - 5769" в номинации "Представитель власти".

Барачные узы

О существовании синагоги в колонии глава администрации муниципального образования "Ерцевское" Геннадий Науменко узнал от корреспондента "Огонька". Стал звонить местному священнику — тот тоже не в курсе. Правда, может, у отца Михаила много дел в новом храме. Церковь в поселке заново построили (силами сотрудников колонии и на собранные ими средства) в прошлом году — прежняя сгорела в 2007-м.

Вообще тут много чего сгорело: Дом культуры, спортзал... В тот день, что мы были в Ерцево, говорят, был пожар в частном доме. По рассказам очевидцев, пожарная машина не смогла подъехать из-за нерасчищенной дороги. А в конце января в своей квартире сгорели сотрудник колонии и двое его маленьких детей.

Если в колонии за последние несколько лет возвели новые бараки, то местные жители продолжают жить в продуваемых деревянных бараках прошлого века. Последний новый дом в поселке сдан в 90-е. В течение 6 лет в Ерцево не было отопления, в 2003-м наконец отопительную систему восстановили, но в бараках по-прежнему холодно. Люди включают обогревательные приборы, топят печи.

Глава администрации считает, что с отоплением полный порядок, но тут же добавляет: "Сразу скажу, открыто: можно получше. Но муниципальная власть не может сегодня утеплить трассы. Денег нет ни на что совершено".

Представьте себе человека с интонациями Жириновского, со значком "Единой России" на пиджаке и коммунистических взглядов. Тяжелая смесь, но, видимо, идеальная для российского избирателя — Науменко выбран уже на второй срок.

— Я до глубины души коммунист, чтоб вы знали, — признался он. — Когда разогнали партию в 1991 году (а я был коммунист, естественно), я тоже хотел перемен в то время. Вышел на пенсию, работал в школе. Времени было много... Я лежал на диване, не был ни в какой партии. Потом поехал в район и восстановился в КПРФ. Но! Маленькая проблема. Не в том, что я лег под партию власти (меня ничем не сдвинуть). Года два назад я вступил в "Единую Россию" — перед выборами. Коммунисты, к сожалению, ослабли. И Зюганов тоже: "Ля-ля-ля, ля-ля-ля". Ячеек на местах нет, ничего нет. Я вижу только ляляколо. А "Единая Россия" стала подниматься. Что такое "Единая Россия"? Методы руководства те же: партячейка, бригадиры, политсовет. Голосуем — "одобрям". И я вступал — поняли, куда я вступал? — в ВКП(б). Такая жесткая централизация власти. Так и напишите: Науменко, вступая в "Единую Россию", вступал в ВКП(б). Я не приспособленец.

Геннадий Науменко проработал в зоне 10 лет: прошел путь от начальника отряда до начальника колонии. До 2000 года колония содержала коммунальное хозяйство поселка и объекты соцкультбыта. После их передали в муниципалитет.

— Я всегда понимал: не будет зоны, не будет поселка, — продолжает Науменко. — Это однозначно. С прежним руководством колонии я был в тесном контакте. У них лес, у них трактора, солярка. Мы сотрудничали, и поселок стал преображаться. Теперь колония говорит: не будешь слушаться нас, мы тебе осужденных не дадим. Мусор убрать, например, в поселке.

Интересно, а как живут поселки, рядом с которыми нет колоний-поселений? Там кто мусор убирает?

* * *

С одной стороны, в колонии появилась немыслимая прежде синагога, с другой — на стенах кабинетов до сих пор висят портреты Дзержинского. С одной стороны, в Ерцево уже давно, к счастью, нет "Каргопольлага" с тысячами политзаключенных, с другой — глава местной администрации вступил в "ВКП(б)". Сколько мы еще будем наступать на одну и ту же колючую проволоку?..