"Сагалаев реализовал принципы коммерческого телевидения на государственном канале, воплотил в жизнь мечту всех 'новых русских', использовав бюджетные средства в целях личного обогащения..." — в этом утверждении письма, ставшего формальным поводом отставки председателя ВГТРК, нет новости. Для любой телекомпании, имеющей в названии слова "российская" и "государственная", такой компромат не более чем традиция. Похоже, неискоренимая.
Вспомним первопроходца — компанию "Останкино", в недавнем прошлом самую могучую и влиятельную телерадиокомпанию страны. Вскоре после развала Советского Союза новая российская власть, столкнувшись с бюджетным дефицитом, разрешила госкомпаниям собственную коммерческую деятельность. Начался рекламный бум. Появились игры и прочие развлекательные программы, обеспечивающие рейтинг, а следовательно, приток рекламных средств.
На базе самых сильных останкинских студий и редакций возникли частные продюсерские фирмы — ВИД, АТВ, "Игра" и многие другие. Производя программы на останкинской технике и руками останкинских операторов, видеоинженеров, техников, не платя за аренду помещений и распространение сигнала, они сначала получали в обмен на свою продукцию не деньги, а драгоценные рекламные минуты, которые затем продавали по ценам, существенно превышавшим установленные тогда в госкомпаниях. Качественные рейтинговые программы, плюс спонсорские деньги, плюс доходы от продажи рекламного времени обеспечивали независимым производителям сверхприбыли и позволяли успешно развивать частное дело. При этом владелец или акционер коммерческой компании, как правило, одновременно занимал руководящий пост в "Останкино".
После отмены рекламного бартера в 1994 году "Останкино" стало покупать программы коммерческих компаний за деньги, также существенно отличавшиеся от тех, что "Останкино" платило за программы собственного производства. Спонсорские поступления и прибыль от скрытой рекламы учету не поддавались. А присутствие владельцев этих фирм в совете директоров "Останкино" и в закупочной комиссии обеспечивало и покупку их программ пакетом, и размещение их в эфире в самое хорошее время.
Проверки целевого использования бюджетных средств, регулярно проводившиеся тогда в "Останкино", выявляли факты скрытого и явного финансирования коммерческих структур за счет федерального бюджета, отсутствие должного учета и контроля коммерческой деятельности компании, покупку программ у самих себя.
Приведем только один пример из справки Счетной палаты Российской Федерации о результатах финансово-хозяйственной деятельности РГТРК "Останкино" за 1994 год.
"Деятельность РГТРК 'Останкино', — говорится в справке, — была направлена в основном не на создание телепрограмм собственными силами, а на их закупку у коммерческих структур... В 1994 году средняя стоимость одного часа оригинального вещания собственных передач составляла 9,3 млн рублей, совместных — 45,7 млн рублей, закупленных — 125,8 млн рублей и 2,2 тыс. долларов... Создание одной собственной программы обходилось в пределах от 9 до 24 млн рублей, закупленной — от 49 млн рублей до 60 тыс. долларов США. Закупка в основном производилась у ограниченного круга коммерческих телекомпаний, соучредители которых в большинстве являлись руководителями подразделений компании... Коммерческая деятельность компании в основном ограничивалась продажей через посредников эфирного времени для рекламы. В результате за проверяемый период, исходя из минимальных расценок, недополучено за рекламу около 116 млрд рублей, или 62% от причитающейся суммы..."
Все эти документы в свое время публиковались в газетах, вызывали легкий шок в обществе и бурный резонанс в Государственной думе. Однако виновные в грубых нарушениях государственной финансовой дисциплины никогда к ответственности не привлекались. В лучшем случае некоторых из них тихо освобождали от должности. Так, в другой федеральной телекомпании — "Петербург — 5-й канал" — в 1995 году решением правительства была снята с должности председателя Бэлла Куркова. Газеты сообщили: комиссия контрольно-ревизионного управления при администрации президента обнаружила многочисленные финансовые злоупотребления, допущенные руководством компании. Внимание комиссии привлек, в частности, 27-дециметровый канал, учрежденный тремя частными лицами во главе с Курковой, — туда перекачивались денежные средства, отпущенные из бюджета государства телекомпании "Петербург — 5-й канал". Уголовное дело было немедленно возбуждено. Но возбуждение быстро спало.
Сращиванием государственного и частного капитала создается так называемый мафиозный капитал. Государственное телевидение, существующее за счет такого капитала, не может быть чистым и непорочным. Правительство, выступающее сегодня за обязательно сохранение государственного ТВ, лицемерит, так как оно не может не понимать, что, получив в минувшем году всего 38% из бюджета, но сохранив полноценный объем вещания, Всероссийская государственная телерадиокомпания не является государственной по определению. Это коммерческая компания, изредка получающая дотации от государства.
Эдуард Сагалаев сам проинформировал об этом правительство еще в августе прошлого года. "Компания держится на плаву только благодаря поступлениям от рекламы, спонсорства и коммерческой деятельности. Гостелевидение и радио можно назвать таковым с большой натяжкой, поскольку компания вынуждена значительную часть своей деятельности строить по законам коммерческой организации, в том числе и в тех сферах, где это не отвечает интересам содержательной политики", — писал он в справке "О положении ВГТРК".
Осенью в разговоре со мной в ответ на упреки о том, что доля культурных, полезных, социально значимых программ на его канале неуклонно сокращается, а доля "развлекухи", напротив, все возрастает, Сагалаев признался: "Мы сегодня зависим от рекламного агентства, с которым работает компания, как больной зависит от кислородной подушки. Фактически мы живем на деньги "Видео интернешнл", которое продает рекламные возможности канала. А это означает, что и сетку вещания мы составляем вместе, с учетом его интересов".
Сагалаев реализовал на государственном канале принципы коммерческого телевидения — говорят сегодня его противники. Да, реализовал, поскольку другого пути сохранить вещание просто нет. Использовал бюджетные средства в личных целях? Надо доказать, но и это, как мы уже показали на примерах других госкомпаний, не сагалаевское "ноу-хау". Искушение "перепутать" бюджетные средства с доходами от иной деятельности приходилось преодолевать даже таким железным бойцам демократии, каким была, к примеру, Бэлла Куркова.
Трудно заподозрить и прежних руководителей "Останкино", и Куркову, и Сагалаева в пошлом мздоимстве. Просто все они, будучи людьми трезвомыслящими, вынуждены были играть по заданным правилам. Попытки их нарушить, как показывает все тот же телевизионный опыт, опасны для жизни.
Посмотрим на ситуацию и с другой точки зрения — с точки зрения прямого соответствия действий, инкриминируемых Сагалаеву и К, букве закона. Недоброжелатели утверждают: руководители ВГТРК, состоя на госслужбе, одновременно владеют коммерческими фирмами, которым якобы и заказывают выгодные проекты, то есть покупают программы сами у себя. Обвиняемые все опровергают. А в чем, собственно, криминал? В законе о госслужбе в перечне должностных лиц, не имеющих права заниматься коммерцией, нет руководителей государственного телевидения. Впрочем, если кому и запрещено — тоже, выходит, "ну и что?" Вот свежий пример. Среди продюсеров новой программы РТР "Добрый вечер с Игорем Угольниковым", производимой "Видео интернешнл", числится Михаил Лесин, бывший совладелец этой компании. Почему бывший? Потому что теперь он работает в администрации президента РФ, руководит управлением.
В общем, после скандальной отставки Сагалаева схема останется прежней. О чем Сванидзе и заявил на следующий же день после своего назначения: "Главное, чтобы компания оставалась государственной, а финансировалась как частная. Иначе не выживем".
...Месяца полтора назад мне позвонили из администрации президента и попросили встречи. Несколько симпатичных людей, ныне сотрудники администрации, а в недавнем прошлом журналисты, выразили озабоченность состоянием второго канала — его коммерциализацией, засильем развлечений и забвением разумного, доброго, вечного. Они хотели получить от меня консультацию: что делать, чтобы государственное ТВ работало на общественное благо, пропагандировало культурные ценности и отстаивало национальные интересы?
В ответ я прочитала им маленькую лекцию. Про то, что в мире есть всего три типа телевидения. Если платит рекламодатель, это коммерческое ТВ, заинтересованное в том, чтобы каждая передача собирала поголовное большинство зрителей и, следовательно, ориентированное на развлечения. Если платит зритель, это общественно-правовое или государственное ТВ, действующее не в интересах публики, а в интересах общества, приобщающее общество к культуре и само являющееся частью культуры. Если платит государство, это тоталитарное, или авторитарное, или номенклатурное ТВ, где развлечения сведены до минимума, информация заменена пропагандой, но в качестве элемента престижа существует и культура.
Мы же, как водится, идем своим путем. Телевидение, которое по инерции называют государственным, — это коммерческо-номенклатурный кентавр. Власти вспоминают о его существовании только лишь в судьбоносные предвыборные периоды. Когда нет закона, определяющего статус и условия существования государственного телевидения, нет денег в бюджете на его нормальное содержание и возможностей для введения, а главное сбора абонентной платы с населения, смешно требовать от госкомпании и ее руководителей сознательности и ответственности перед обществом. Как и предупреждал правительство Сагалаев, "здесь будет править бог торговли, а не музы".
ИРИНА ПЕТРОВСКАЯ