7 февраля губернатор Нижегородской области Борис Немцов очередной раз сменил имидж. Для этого ему понадобилось немного — всего лишь выдвинуть законопроект об отслеживании расходов российских граждан на сумму более $7 тыс. в год. Бороться с "богатыми" — это теперь перспективно.
Немцов ни разу не поссорился ни с одним влиятельным российским политиком. Единственное исключение — Владимир Жириновский, который в 1995 году в телеэфире плеснул Немцову соком в лицо, — только подтверждает правило: Жириновский никогда не был влиятельным политиком.
Немцов пришел в публичную политику очень молодым, но основные качества, которые неизменно приносили ему успех и всегда оберегали от поражения, проявились в нем с самого начала.
У него безукоризненное чувство меры. Он всегда знает, что ему не нужно. Какой бы союз он ни заключал, он всегда играет за себя. В сочетании эти качества уже принесли Немцову популярность в обществе, уважение российских лидеров и репутацию "прогрессивного политика" на Западе. А в ближайшем будущем, возможно, принесут и власть.
Красное словцо либерала
Как любой публичный политик, а тем более молодой, Немцов сделал в разные моменты несколько рискованных шагов. Например, в 1993 году он предложил ввести главу об импичменте президенту в подготовленный Ельциным проект новой Конституции. А в декабре 1995 года он начал собирать подписи населения под обращением к Ельцину с призывом прекратить войну в Чечне. Были и другие рискованные ходы, помельче. Хотя по правилам игры любой из них мог оказаться концом карьеры. Однако Немцов всегда безошибочно чувствовал меру.
Он не только ошибался в меру, но и увлекался в меру. В 1992-1993 годах, когда не быть либеральным было неприлично, Немцов был близок к Явлинскому и даже пытался его привлечь к разработке экономической политики в области.
Но Немцов, прекрасно сознавая, что у стопроцентных либералов политического будущего в России нет, не стал либералом. И с самого начала пребывания на посту губернатора никогда буквально не следовал всем рекомендациям экономиста Явлинского. Например, в нужные для своего ГАЗа моменты Немцов призывал правительство к жесткому протекционизму по отношению к российским автопроизводителям.
При этом он продолжал активно проводить либеральные акции — лично устраивал аукционы по продаже колхозных земель, внедрял в области всевозможные экономические новшества (муниципальные займы, расчеты векселями и др.).
Лояльная фронда
После расстрела парламента, когда Борис Ельцин укрепил свою власть всерьез и надолго, Немцов, как и все сильнейшие российские политики, демонстрировал свою лояльность президенту. Но в меру.
Нарочитости в проявлении своей лояльности он умел избегать. И лишь однажды ему пришлось действовать грубовато, но в этом не было его буквальной вины. В феврале 1996 года Гайдар начал настойчиво предлагать Немцова в качестве единого кандидата в президенты России от всех демократических сил. Это могло огорчить Ельцина. И Немцов поспешно открестился от Гайдара. Причем он отправил телеграмму с отречением не Гайдару и не в прессу, а лично Ельцину, заверив его в своей неизменной поддержке.
Это вызвало ехидство прессы. Журналисты справедливо напомнили, что Черномырдин (которого тоже прочили в президенты) сделал такое же отречение с большим достоинством — в форме интервью репортерам. Журналисты, может быть, и были в чем-то правы. Но самого интересного в этой истории они не заметили. Немцов действительно не хотел баллотироваться в президенты.
А вот поддержки президента хотел. И получил. В октябре 1995 года он добился высочайшего одобрения своим самым неоднозначным затеям в экономике Нижегородской области. И после своей встречи с Ельциным дал пространную пресс-конференцию, на которой рассказал поразительно много подробностей этой встречи. Ельцин одобрил новшества в работе Нижегородского пенсионного фонда, работу Нижнего Новгорода со своими обманутыми вкладчиками и лопнувшими банками. Более того, по словам Немцова, Ельцин одобрил даже невыполнение в Нижнем Новгороде указа о переносе губернаторских выборов на 1996 год (в итоге Немцов был избран в конце 1995 года). А Немцов, со своей стороны, всего только политически корректно проиграл Ельцину в теннис.
Рассказ Немцова создавал образ поразительной его близости к Ельцину и даже некой избранности. Но Немцов и хотел, чтобы все знали, что он нравится президенту. Была, правда, опасность, что такая интерпретация встречи может показаться нескромной самому президенту и вызвать его неудовольствие. Но не вызвала, потому что Немцов интерпретировал в меру.
Крепкий лужковственник
С имиджем либерального политика Немцов не расставался вплоть до последнего времени. Например, после отставки Чубайса он публично предложил ему возглавить одно из нижегородских предприятий.
Но это частность, а в целом к 1996 году Немцов уже твердо знал, что население России больше не будет голосовать за демократов. Популярны сделались "крепкие хозяева" типа Лужкова. Попасть под термин "губернаторы-хозяйственники" Немцов не хотел. Когда его однажды причислили к таковым, он возмутился: "Уж меня-то хозяйственником никак нельзя назвать". Становится хозяйственником не хотел, а в союз с хозяйственником вступил.
Сближение с Лужковым началось в конце 1996 года. Как раз тогда избранные Россией губернаторы осознали себя влиятельной силой. Первым начал использовать ее Юрий Лужков, который стремительно становился федеральным политиком. А Борис Немцов стремительно осознал перспективы их объединения. Поэтому вскоре после начала своей севастопольской кампании Лужков и Немцов стали инициаторами создания клуба регионов-доноров. 7 ноября они провели в Нижнем Новгороде конференцию глав этих регионов. Но оказалось, что в клубе их пока всего двое. И тут очень кстати пришелся новый питерский губернатор Яковлев. Причем его особенно и привлекать в клуб не надо было — все, что хорошо Лужкову, хорошо и Яковлеву. Он и на выборах-то победил, потому что обещал стать питерским Лужковым. И Яковлев все лужковские инициативы благоговейно поддерживал — например, севастопольские.
Немцов же в этом странном союзе, как и всегда во всех прочих, дружил с союзниками в меру и играл свою отдельную партию. Он вроде бы тоже призывал завоевывать Крым, но не по-лужковски, а экономически, т. е. скупая там приватизируемую собственность.
Но не только Севастополь, появились и другие совместные инициативы Лужкова, Немцова и Яковлева. Главной из них стала жилищно-коммунальная реформа. Это, собственно, не новость. Уже в прошлом году реформа была поставлена во все планы федерального правительства как один из важнейших способов сокращения бюджетного дефицита (на дотации жилищно-коммунальному хозяйству в России расходуется 103 трлн рублей в год).
Однако главная перспектива реформы пока одна — резкое повышение квартплаты для населения. И нормальному губернатору поддержка таких инициатив не может добавить популярности. Скорее наоборот. Однако Лужков и Немцов, искушенные публичные политики, поступили грамотно и провозгласили: низкие цены на коммунальные услуги "выгодны богатым", которые платят за квартиру лишь 7% своих доходов, а бедные — 30%, а если повысить тарифы для всех и потом дать льготы малоимущим, то "богатые справедливо заплатят за всех". Так это или нет, но в Совете федерации Немцов с Лужковым выглядели защитниками малоимущих.
Коммунальный политик
Но и в этой жилищно-коммунальной кампании Немцов зарабатывал себе отдельные очки, и заработал много. Смысл его союза с Владимиром Яковлевым, которого считает слабым политиком не только недруг Собчак, но и большинство чиновников мэрии, стал ясен, когда Немцов стал пользоваться именно яковлевской слабостью.
Первый раз это случилось 20 января на совещании в Петербурге по жилищно-коммунальным проблемам. Лужкова там не было, а Немцов и Яковлев в Смольном собрали руководителей петербургских коммунальных служб. И вот с ними Немцов обошелся очень жестко. Например, руководителя питерского ГП "Водоканал" Феликса Кармазинова он обвинил в монополизме и нежелании работать лишь за то, что тот считает нецелесообразным ставить системы озонирования воды. Петербургские специалисты спорили вяло и удивленно поглядывали на своего губернатора. Но Яковлев молчал и слабо улыбался. А затем вообще ушел с собрания. Немцов же остался один и спокойно продолжал экзаменовать чужих подчиненных.
Сотрудники мэрии объясняют, что Яковлев ничем и не смог бы помочь своим подчиненным, потому что Немцов — очень хороший оратор, а Яковлев, по оценке его имиджмейкеров, "едва научился говорить перед своими выборами". Но сам Яковлев об этом, наверное, не знает, поэтому история повторилась.
26 января на ту же жилищно-коммунальную тему прошел телемост "Петербург — Нижний Новгород" . Каждый губернатор сидел в своей студии в окружении начальников своих жилищно-коммунальных служб. И Немцов снова превратил беседу в публичную порку петербургских специалистов. Одному из них он даже заявил: "Если бы у меня работал такой имярек, я бы его тут же уволил". Губернатор Яковлев опять смолчал.
Это самоутверждение Немцова за счет Яковлева транслировалось не только в Петербурге и Нижнем, но и в Москве. И другие губернаторы могли наблюдать не только позор Яковлева, но и силу его оппонента.
И наконец, последней демонстрацией силы стала инициатива Немцова с законом о контроле за расходами граждан. Он смело бросил в лицо "богатым" гражданам России: "Вы уже не будете сидеть в ресторанах, а будете платить налоги". Заявление было не просто резким, а вызывающим. Но в то же время совершенно закономерным для Немцова.
Немцов, не захотевший стать ни полноценным либералом, ни кандидатом в президенты, ни крепким хозяйственником, нашел в России место по себе. Он хочет играть лидирующую роль среди российских губернаторов. И получить власть в Совете федерации. Потому что эта власть, он же понимает, реальная.
ЛЕВ ТОЛСТЫХ, АНДРЕЙ СИНИЦЫН