За последние три года российская разведка потеряла четырех агентов в США, из них трех действующих. Вряд ли это можно считать просто неудачным стечением обстоятельств.
Первая реакция в Москве на провал в 1994 году советского шпиона Олдрича Эймса, занимавшего высокий пост в ЦРУ, была несколько неожиданной: "Умели же работать ребята! Смотри какую шишку в ЦРУ завербовали!" Странным образом этот провал сработал на повышение престижа нашей разведки.
Теперь разоблачение наших агентов в Америке приобретает характер тенденции. Чем вызвана череда шумных провалов российской агентуры, могут объяснить только сами разведчики. Но официальные представители Службы внешней разведки отмалчиваются, ссылаясь на специфику работы спецслужб.
Мы попросили прокомментировать ситуацию генерала советской разведки Олега Калугина, который в 1973-1980 годах возглавлял управление "К" — внешняя контрразведка. Именно это управление вылавливало шпионов внутри советской разведки и расследовало провалы нашей агентуры за рубежом.
--------------------------------------------------------
Олдрич Эймс
Высокопоставленный сотрудник ЦРУ. Стаж работы в ЦРУ — 30 лет. Руководитель отдела, занимавшегося операциями против СССР и России. На советскую, а затем и российскую разведку работал с 1985 года. Согласно официальной информации ЦРУ, за время своей работы на КГБ/СВР передавал сверхсекретную информацию о деятельности разведок стран НАТО в СССР и России. Выдал 15 агентов ЦРУ и прочих западных разведок из числа сотрудников советских и российских спецслужб. Десять из них были расстреляны. За время работы на КГБ/СВР получил примерно $1,5 млн.
Арестован в февраля 1994 года. Признал себя виновным. Приговорен к пожизненному заключению.
Гарольд Николсон
Высокопоставленный сотрудник ЦРУ. Стаж работы — 16 лет. Руководитель полевой школы ЦРУ "Кэмп Пири" в штате Вирджиния. На российскую разведку работал с 1994 года. Согласно официальной информации ЦРУ, за время своей работы передавал СВР имена агентов ЦРУ, тренировавшихся в "Кэмп Пири", и информацию об их предстоящих заданиях. Кроме того, передал СВР данные о признаниях Олдрича Эймса. За время работы на СВР получил $180 тыс.
Арестован 16 ноября 1996 года. Признал себя виновным. Приговор не вынесен, однако в обмен на формальное признание вины Николсону даны гарантии, что приговор не превысит двадцатилетнего срока заключения.
Эрл Эдвин Питтс
Сотрудник ФБР. Стаж работы — 13 лет. Сотрудник группы контрразведки нью-йоркского отделения ФБР, занимавшейся отслеживанием деятельности агентов КГБ. На КГБ работал с 1987 и как минимум до конца 1992 года. Согласно официальной информации ФБР, передавал секретную информацию о планируемых операциях ФБР против советских агентов в США. За время работы на КГБ получил $224 тыс.
Арестован 18 декабря 1996 года. Признал себя виновным. Приговор не вынесен, однако в обмен на формальное признание вины Питтсу даны гарантии смягчения приговора.
Роберт Стефан Липка
Сотрудник АНБ (Агентство национальной безопасности США). Рядовой, прикомандированный к штаб-квартире АНБ в Вашингтоне в конце 1960-х годов. Точное время начала работы на КГБ неизвестно. Согласно официальной информации ФБР, передавал советским агентам копии ежедневных и еженедельных докладов АНБ, подготавливавшихся для Белого дома, а также данные о передвижениях американских войск. За время работы на КГБ получил $27 тыс. После окончания службы в АНБ в середине 1970-х годов стал профессиональным игроком в азартные игры.
Арестован в феврале 1996 года. В документах ФБР, обосновывающих арест Липки, подчеркивается, что его деятельность нашла свое отражение в книге бывшего генерала КГБ Олега Калугина "Первый директорат". Процесс по делу Липки продолжается.
--------------------------------------------------------
— Когда один за другим проваливаются агенты какой-то разведки, что это значит?
— Это значит, что кто-то работает хорошо, а кто-то плохо.
— И все же, какое первое предположение возникает у профессионала? Например, в связи с последними провалами наших агентов в Америке.
— Что идет утечка информации из Службы внешней разведки. Обратите внимание: Николсон, например, относительно свежий агент — если не ошибаюсь, с 1994 года, то есть завербован уже не советской, а российской разведкой. Этот провал сложно списать за счет слишком откровенных мемуаров старых работников разведки — такое объяснение неприятностей в последнее время предпочитали представители СВР.
— А на чем основано предположение, что идет утечка именно из СВР?
— Слишком велика частота провалов в короткий промежуток времени. Когда в конце 80-х десять сотрудников КГБ были арестованы и обвинены в шпионаже в пользу Америки, американцы несомненно искали утечку в ЦРУ. И правильно. Потом выяснилось, что источником утечки был наш агент Олдрич Эймс. И здесь то же самое. За три года провалились четыре крупных агента, из них трое — действующие. Впрочем, может быть, в России уже все до такой степени продается и покупается, что это уже никого не удивляет...
— С какого момента, по вашим наблюдениям, начались эти активные провалы?
— На мой взгляд, с провала Эймса в 1994 году. С тех пор таких случаев насчитывается, по-моему, четыре.
— Есть ли что-то общее во всех этих случаях?
— Если бы я оставался действующим сотрудником разведки, прежде всего обратил бы внимание на то, что все четверо агентов проходят как раз по линии внешней контрразведки. Ни одного политического шпиона не обнаружено.
— Переведите, если можно, эту фразу с профессионального языка на понятный.
— Речь идет об агентах, которых мы завербовали в американских спецслужбах. Они все проходят по линии внешней контрразведки. То есть берет этих людей под контроль и работает с ними именно внешняя контрразведка. Военные, политики, журналисты проходят по линии политической разведки. Учеными, скажем, занимается техническая разведка.
— И что из этого следует?
— Из этого следует, что источник утечки надо искать либо на очень высоком уровне среди наиболее информированных сотрудников разведки, либо в управлении "К" — на американской линии, или так называемой "линии координации".
— Мне кажется, что российская разведка сохраняет полное спокойствие, хотя, возможно, это только видимость.
— А когда мы особенно нервничали? Мы сохраняли спокойствие, даже когда выяснилось, что на протяжении десятка лет 25 сотрудников советской разведки работали на Запад. В Америке каждый случай предательства — это национальный скандал. У нас эту тему замалчивают.
— Но, наверное, провал этих четверых — существенный удар для нашей разведки?
— Судя по тому, что я знаю по публикациям, мы потеряли ценных агентов. Такими разведка может гордиться.
— А что бы происходило в аналогичной ситуации в штаб-квартире СВР в Ясенево в вашу бытность там?
— В мое время в подобной ситуации начиналось расследование. По каждому провалу, измене, перебежчику писались отчеты в ЦК КПСС. По каждому подобному делу следовали оргвыводы и кого-то наказывали.
— А кто и как вел расследование?
— Создавалась спецгруппа или комиссия. Ее, как правило, возглавлял первый замначальника разведки. В нее входили представители внешней контрразведки, представитель парткома, люди из управления анализа и планирования. Это были те, кто имел доступ к информации, в том числе и по агентуре.
В зависимости от ситуации они намечали круг проверяемых людей, проводили форменный допрос. Параллельно подключалась спецтехника, система наблюдения. Могли прослушивать телефоны, вести наблюдения за квартирами, контролировать переписку.
— Бывало, что виновных не находили?
— В мое время виновных находили всегда. Хотя иногда это бывали и стрелочники. Например, был такой американский шпион в КГБ Герой Советского Союза Кулак. О нем потом писали. Действительно, ветеран войны и герой. Он работал по линии научно-технической разведки. Это расследование происходило как раз в мою бытность в разведке. Было ясно, что идет утечка, но к Кулаку мы не могли подобраться. Были некоторые сомнения, связанные с его поведением, но достаточных оснований его обвинять в чем-то не было. Да и вообще это казалось невозможным: ветеран, герой... К тому же он был другом Соломатина — нашего тогдашнего резидента в Вашингтоне. В результате кто-то пострадал, кого-то наказали. Но не Кулака. Пока его не сдал Эймс.
— Подобного рода комиссии создаются по случаю?
— Да, только в специальных случаях. Но в управлении "К" есть отдел информации — 5-й отдел. Он ведет проверку всех служащих разведки на систематической основе, исследует все сигналы, которые сюда поступают.
— Но туда-то агенту ЦРУ не проникнуть?
— Не скажите. В свое время главным человеком в этом пятом отделе был Виталий Юрченко, ставший перебежчиком. В середине 80-х он раскрыл американцам нашего агента в Агентстве национальной безопасности США Рональда Пелтона.
— Представители российской разведки никогда не комментируют провалы, даже если наш агент признается в том, что работал на русских. Да, мы, по-моему, до сих пор не говорим, были ли Розенберги нашими агентами...
— И это правильно. Так делают все разведки.
НАТАЛИЯ ГЕВОРКЯН