Итоги единого дня голосования 14 марта, которые были подведены на прошлой неделе, многие комментаторы назвали сенсационными, имея в виду заметное снижение показателей "Единой России" и ряд громких успехов оппозиции. Однако эти результаты, как полагает обозреватель "Власти" Дмитрий Камышев, могут привести совсем не к тем последствиям, на которые надеются противники режима.
В отличие от выборов в октябре прошлого года, итоги которых порадовали только партию власти, на этот раз довольны остались практически все. Единороссы привычно отрапортовали о своей безоговорочной победе в подавляющем большинстве регионов и увеличении поддержки избирателей в полтора-два раза по сравнению с предыдущими региональными выборами. Думские оппозиционеры не скрывали чувства глубокого удовлетворения по поводу улучшения собственных результатов и особо хвалились локальными победами над "Единой Россией" в отдельных муниципалитетах. Непарламентская оппозиция нашла повод для тихой радости в редких фактах получения депутатских мандатов в городских и районных советах. А либерально настроенные политологи не преминули заметить, что выборы не только стали "немножко честнее", но и подтвердили тенденцию снижения популярности партии власти.
Однако эта всероссийская радость все же требует некоторых уточнений. Потому что в действительности, как говаривал один сатирик, все было не так, как на самом деле.
Более всего в дополнительных разъяснениях нуждаются победные реляции лидеров "Единой России".
Конечно, с заявлениями о завоевании во всех региональных парламентах уверенного большинства спорить не приходится: там, где партия не получила 50% голосов по партспискам, она по традиции компенсировала эти потери почти стопроцентной победой в одномандатных округах. Факт роста показателей по сравнению с предыдущими пропорциональными выборами в тех же регионах тоже очевиден: в минусе единороссы остались лишь в Свердловской области, зато в остальных семи субъектах РФ прибавили от 4 до 33% (см. таблицу). А мнение ряда экспертов о том, что те выборы в 2005-2006 годах проходили, мягко говоря, в несколько иной политической ситуации, объективному арифметическому выражению не поддается.
С другой стороны, вывод о снижении популярности партии власти можно сделать на основе той же электоральной статистики, которой пользуются и в "Единой России". Например, ее прибавка к результатам предыдущих региональных парламентских выборов в последние полтора года регулярно уменьшается (не считая прошлого октября, когда результаты партии власти, по общему мнению оппозиционеров и математиков, явно вышли за пределы всех статистических приличий). В октябре 2008-го она составляла в среднем почти 26%, в марте 2009-го — менее 19%, а в марте 2010-го — уже 12,5%. Последовательно снижается и средний результат партии в этих кампаниях: соответственно 66,5, 58,6 и 50,6% голосов. А вот относительное число субъектов, где единороссам не удается получить по спискам более 50%, напротив, растет: весной 2008 года это произошло в одном регионе из одиннадцати, в октябре — в одном из пяти, в марте 2009-го — в двух из девяти, а на нынешних выборах — в четырех из восьми.
Та же картина получается и при сопоставлении нынешних результатов с итогами последних выборов в Госдуму в конкретных субъектах РФ. Конечно, напрямую сравнивать эти показатели не совсем корректно: в региональных кампаниях у единороссов не было такого мощного "паровоза", как Владимир Путин. Но анализ динамики этих цифр в ходе разных кампаний вполне допустим. А он показывает, что отставание "Единой России" от самой себя образца 2007 года неуклонно возрастает: в октябре 2008 года "недобор" составил в среднем 5,6% голосов, в марте 2009-го — 9,3%, в марте 2010-го — 13,5%. При этом превзойти свой думский результат партии удается все реже. Если позапрошлой весной это произошло в четырех регионах из одиннадцати, то с осени 2008-го (опять же за вычетом октября 2009-го) такие успехи стали единичными: один из пяти субъектов осенью 2008-го, ни одного из девяти в марте 2009-го и один из восьми нынешней весной.
Наконец, нельзя не заметить, что упомянутые показатели изменяются удивительно равномерно. Отставание от думского максимума увеличивается каждые полгода на четыре процентных пункта, средний региональный результат уменьшается на восемь, а прибавка к предыдущим выборам — на семь пунктов. И если эти темпы сохранятся, то весной 2011 года, по итогам последнего перед очередными думскими выборами единого дня голосования, "Единая Россия" получит по партспискам в среднем менее 40% голосов, а средний прирост по отношению к выборам 2006-2007 годов окажется нулевым. С учетом же того, что выборы в Госдуму проходят исключительно по пропорциональной системе, для завоевания на них хотя бы простого большинства голосов партии власти в этом случае придется приложить немалые усилия.
«Единая Россия» проводит регулярные встречи с заместителем главы административного ресурса
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
У оппозиции поводов для радости больше, чем для огорчения: по сравнению с предыдущими "относительно честными" выборами марта 2009-го свой средний результат заметно улучшили все три думские оппозиционные партии.
Лучше всех относительной неудачей единороссов воспользовались коммунисты. КПРФ во всех восьми субъектах превзошла прежние думские и региональные показатели, довела средний рейтинг почти до 20% и заняла семь вторых мест, оторвавшись от других оппозиционеров в среднем на 6% голосов. А в городах, по подсчетам партийцев, поддержка избирателей была еще выше — от 27 до 35%. Кроме того, на счету Компартии несколько побед на муниципальном уровне, самая громкая из которых — в Иркутске: выдвинутый КПРФ кандидат выиграл выборы мэра, набрав более 60% голосов и более чем вдвое опередив конкурента-единоросса.
"Справедливая Россия" и ЛДПР бились в основном за бронзу: справороссы получили четыре третьих места против трех у либерал-демократов. Зато в активе последних есть и одно серебро — в Ямало-Ненецком округе, где им удалось опередить коммунистов. К тому же в двух регионах "Справедливая Россия" набрала менее 7% голосов и получила мандаты лишь чудом: в Рязанской области барьер установлен на уровне 5%, а в Воронежской уже действует "президентское" правило о предоставлении одного места партиям, набравшим от 5 до 7%.
Свой маленький праздник случился и у непарламентских партий. "Яблоко" не смогло принять участие в региональных выборах, получив отказ в регистрации в Калужской и Свердловской областях, но неожиданно набрало более 11% голосов на выборах в Тульскую гордуму (хотя этим результатом партия, судя по всему, обязана лишь применению электронных урн — см. материал "Семь чудес единого дня"). А "Правое дело", без шансов проиграв парламентские выборы в Воронежской и Рязанской областях (чуть более 1% голосов), заработало 18% по спискам в одном из районов Пермского края и провело еще с десяток депутатов в муниципальные собрания других регионов.
Впрочем, в бочке оппозиционных успехов тоже можно найти несколько ложек дегтя. Ведь в одномандатных округах, особенно на региональном уровне, "Единая Россия" за редкими исключениями по-прежнему доминирует, поэтому суммарные списочные 40-50% оппозиционных голосов ужимаются в лучшем случае до 20-30% реальных депутатских мест. А локальные победы на мэрских выборах чаще всего являются не столько заслугой оппозиционеров, сколько результатом раскола в рядах единороссов. Скажем, в том же Иркутске коммунист выиграл лишь потому, что с выборов был снят куда более популярный единоросс, выдвинувшийся в мэры вопреки воле партии.
Что касается "яблочников", то эти выборы, видимо, завершили процесс их выдавливания в "микрополитику", и подняться выше муниципального уровня им в ближайшее время вряд ли грозит. Ну а проект "Правое дело", судя по всему, и вовсе следует считать завершенным. Потому что в нынешней своей прокремлевской ипостаси эта партия избирателей явно не интересует, а за любую попытку радикализации (ее давно добивается то крыло, которое составляют бывшие члены СПС) правые наверняка поплатятся потерей официальной регистрации.
Подводя общие итоги нынешней региональной кампании, следует прежде всего отметить, что у оппозиции пока не возникло серьезных претензий к подсчету голосов. Даже коммунисты, мобилизовавшие на выборы почти 19 тыс. наблюдателей, признали, что не обнаружили существенных расхождений между официальными результатами и данными протоколов, полученных наблюдателями. То есть первое и главное отличие мартовских выборов от скандальной кампании октября 2009 года заключается в том, что от массовой фальсификации итогов голосования путем простого переписывания протоколов в пользу "Единой России" руководители избиркомов, похоже, действительно отказались.
Этот факт можно считать прямым следствием октябрьского демарша оппозиции, бойкотировавшей работу Госдумы в знак протеста против массовых фальсификаций, и январского заседания Госсовета, на котором Дмитрий Медведев призвал губернаторов повысить уровень политической конкуренции на подведомственных им территориях. И именно в этом смысле прошедшие выборы можно назвать немножко более честными.
В современном виде партия «Правое дело» и ее лидер Леонид Гозман обречены на прохладный прием избирателей
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ
Но этим их "честность", по сути, и исчерпывается, потому что все остальные традиционные виды административного ресурса в нынешней кампании присутствовали (см. справку). Нелояльные кандидаты и партии либо отсеивались на этапе регистрации, либо снимались с выборов по решению суда. Высокопоставленные чиновники агитировали избирателей за партию власти, "забывая" при этом уйти в предвыборный отпуск. Для бесконтрольного накручивания голосов "Единой России" использовались разные законные лазейки вроде досрочного голосования. А избиркомы и правоохранительные органы охотно изымали оппозиционную агитпродукцию, но отказывались реагировать на явные нарушения правил агитации со стороны единороссов.
Кстати, в действиях самой "Единой России" обнаружилось и еще одно важное отличие от предыдущих региональных выборов: утраченный бонус в виде заведомо "правильного" подсчета голосов партия постаралась компенсировать более агрессивной избирательной кампанией. Первым примером такого рода стали досрочные выборы мэра Орла 14 февраля, на которых единороссовские политтехнологи отработали в лучших традициях "лихих девяностых" (см. "Власть" N 7 от 22 февраля). Другие выборы тоже сопровождались активным давлением на конкурентов — от выявления в их списках кандидатов с криминальным прошлым до тщательного протоколирования всех допущенных оппозиционерами нарушений. Итог новому курсу в ночь после выборов подвел Борис Грызлов: "Если у оппозиции есть желание соревноваться в фиксировании нарушений, то мы зафиксировали их больше, чем вся оппозиция вместе взятая".
Правда, судя по результатам выборов, особого успеха такая тактика единороссам не принесла. И именно с этим связаны главные сомнения в том, что нынешняя региональная кампания является первым шагом в сторону демократизации выборов, как поспешили заявить некоторые оппозиционеры.
Ведь задачу выиграть, и желательно как можно увереннее, думские выборы-2011 (от результатов которых во многом зависит и исход президентских выборов-2012) для "Единой России" никто не отменял. Но последний единый день голосования показал, что сделать это без фальсификаций будет весьма проблематично. Если же, согласно последним либеральным веяниям, будет фактически ликвидировано досрочное голосование, а всем партиям еще и разрешат регистрировать кандидатов без сбора подписей, то возможности власти воздействовать на ход выборов и вовсе будут сведены к минимуму.
И в этой ситуации едва ли не единственно верным способом обеспечить безусловное решение "проблемы-2012" станет возвращение к старому доброму переписыванию протоколов, благо суды к этой практике пока относятся снисходительно (см. "Власть" N 8 от 1 марта). А заодно избиркомам, видимо, придется наконец заняться и "правильным" программированием КОИБов (автоматизированных комплексов обработки избирательных бюллетеней) — на тот случай, если неугомонный глава Центризбиркома Владимир Чуров все-таки распространит электронные выборы на большую часть России.