В самом конце февраля уже окончательно подготовленный текст президентского послания лег на стол Анатолию Чубайсу. После правки в администрации Борис Ельцин подписал послание. У Ъ есть возможность сравнить тексты послания "до" и "после".
Первое изменение текст претерпел в названии. Вместо "От порядка во власти к порядку в стране" послание стало именоваться "Порядок во власти — порядок в стране".
Изменились названия основных разделов и глав и немного структура. Так, раздел 3 "Финансовая обязательность власти" был переименован в "Порядок в государственных финансах", а раздел 6 из горчаковского "Россия сосредотачивается" стал менее образным "К активной внешней политике и эффективной военной реформе". Глава "Бюджет: реализм и дисциплина" получила более четкое и одновременно более агрессивное название "Жесткий контроль за расходованием средств налогоплательщика".
Самое интересное то, что из итогового текста исчезла целая глава, по иронии судьбы оказавшаяся последней. Ее название говорит само за себя — "Вместе с Белоруссией". Остановимся на этом самом радикальном изменении текста подробнее, чтобы члены Федерального собрания могли ознакомиться с тем, что "худсовет" Анатолия Чубайса счел вообще излишним для их глаз.
Борис Ельцин прежде всего должен был объявить важнейшим направлением политики российского государства в 1997 году "восстановление духовной, культурной, человеческой, экономической, политической общности народов России и Белоруссии". При этом твердо подчеркнуть, что несмотря на "экономическую мощь тех кругов, которые наживались и наживаются в обеих странах на наличии 'белорусского коридора' для получения прибыли полу- или открыто криминальным путем", он убежден в правильности выбранного курса на "максимально возможную интеграцию с Белоруссией".
Объединение, по мнению авторов этой главы, должно будет привести к реконструированию разорванных кооперативных связей (что "особенно важно для нашего военно-промышленного и машиностроительного комплексов"), синхронизации процессов реформирования экономики и выравниванию экономических структур двух стран, а также "увеличить емкость нашего общего рынка к выгоде всех субъектов хозяйствования".
В результате улучшится стратегическое положение России и Белоруссии, окрепнет положение Калининградской области, "будет устранена потенциальная угроза создания пояса изоляции от Европы" и, наконец, "возрастет совокупное влияние двух стран в мировой политике".
А далее предполагалось заявить о том, что "успех объединения может также придать долгосрочный импульс процессам интеграции постсоветских государств".
Как и следовало ожидать, такого рода утверждения требуют определенного рода гарантий, по крайней мере соседям: "Объединение ни против кого не направлено и не может никому угрожать". "Это не признак возрождения советской империи, — проводят параллель авторы послания, — как объединение Германии не было возрождением Германской империи".
"Процесс объединения вступает в полосу конкретных практических шагов. Россия готова пройти до конца свою часть пути..." — и об этом Федеральное собрание тоже не узнало.
Кардинальной переработке были подвергнуты тексты Введения и Заключения. Прежде всего из первых строк послания пропало утверждение о том, что только после проведения выборов на всех уровнях власть впервые за всю историю России получила "неоспоримую демократическую легитимность". Исчез и пугающий тезис о том, что "теперь предстоит существенно сократить масштабы социального расслоения".
Было решено отказаться от постановки задачи к следующим президентским выборам "добиться такой меры общественного согласия, при которой политическая борьба не лихорадит страну,.. а главное — не угрожает основам государственного устройства". Ее двусмысленность совершенно очевидна, а при желании за этими строками можно увидеть все что угодно — вплоть до авторитарной диктатуры.
Из заключительной главы исчезло совершенно неуместно смотревшееся там упоминание Писания — "не ссорьтесь в дороге". Зато остался без изменения тезис о том, что "послание, посвященное наведению порядка во власти, должно предполагать жесткую дисциплину реализации самого послания". В его реализации ключевая роль без изменений была оставлена за президентской администрацией.
Провозглашая в первом разделе послания приоритет наведения правового порядка, авторы и "худсовет" несколько разошлись в акцентах. Так, низкая эффективность власти, отсутствие надлежащего порядка в деятельности государственного аппарата в авторском тексте называлась не только "главным препятствием становлению нового экономического строя, новой политической системы", но и угрозой "самому существованию государственности". Последнее вычеркнули.
Зато внесено уточнение в установочный тезис о том, что главный способ навести порядок — "начать с власти, коренным образом усовершенствовать систему управления страной". "Начиная с ее верхних эшелонов", — добавили в администрации явно в ущерб стилистической стройности текста.
Сильно переписана часть послания, посвященная Чечне. Она стала короче. Осталось признание в том, что "в течение пяти последних лет в решении чеченских проблем допускались ошибки (здесь появилась любопытная вставка — 'в том числе высшим политическим руководством страны'. — Ъ), просчеты, непоследовательные, противоречивые действия". Зато был целиком выкинут абзац: "И все же сейчас, когда с территории Чеченской Республики выведены войска, после выборов в республиканские органы власти нельзя сказать, что мы просто вернулись к положению, существовавшему до декабря 1994 года. Нет и не будет возврата к прежней ситуации, при которой на части территории нашей страны существовал незаконный режим, поддерживающий крупномасштабную преступную деятельность, но при этом претендующий на все преимущества законной власти".
Вместо этого появился менее определенный текст почти прямо противоположного смысла: "Сейчас, после выборов в Чеченской Республике, формируются законные органы власти. Какую политику они будут проводить — покажет будущее. Однако нет такой проблемы во взаимоотношениях федеральных органов власти и руководителей Чеченской Республики, которая не имеет политического решения".
Исчез из послания и спорный тезис о том, что чеченский кризис "стал испытанием для российской государственности и она, в целом, сумела выдержать его".
Несколько неожиданной оказалась редактура той части послания, где говорилось о наведении порядка в законотворческой работе власти. В частности, была смягчена критика в адрес правительства. Из текста был исключен абзац: "Правительство обязано упреждать появление или обострение проблем, в том числе внося соответствующие законопроекты в Парламент. Но именно это остается одной из самых слабых форм деятельности Правительства".
По информации Ъ, этот пассаж вызвал гнев в Белом доме и спровоцировал энергичный протест премьера. Протест был удовлетворен.
В числе мер, призванных навести порядок в этой сфере, после доработки была названа подготовка законопроекта, который бы не допускал принятия законодательных актов, не обеспеченных финансовыми средствами. И в то же время предусматривал обязанность правительства более аргументированно обосновывать свою позицию.
Из главы "Порядок в исполнительной власти" по не совсем понятным причинам исчез тезис о том, что "объем государственного вмешательства в экономическую жизнь не только не сокращается, но даже увеличивается в ущерб эффективной защите собственности и предпринимательства от чиновничьего произвола и криминальных посягательств".
Была исключена и критика положения, при котором "в системе государственной службы сегодня практически отсутствуют антикоррупционные стимулы". Зато "худсовет" внес в текст весьма любопытный абзац: "Настоящим бичем остается необоснованное раздувание штатов. С 1991 года общая численность государственного аппарата возросла в полтора раза. Особенно это проявляется на региональном уровне. Причем в ряде мест допускается дискриминация по национальному признаку". Тем самым впервые на президентском уровне был затронут один из самых взрывоопасных политических вопросов.
Вместо авторского позитивизма в отношении необходимости сосредоточить усилия на выработке стройной структуры специализированных контрольных инстанций и на взаимодействии их с ведомственными контрольными структурами в послании появилось практически прямо противоположное: "У нас существует множество ведомственных и вневедомственных контролирующих структур; кроме того, контрольные и надзорные функции имеют правоохранительные органы. Но если сопоставить их численность с результатами работы, в частности с динамикой нарушений, с количеством привлеченных к административной и дисциплинарной ответственности должностных лиц, итог окажется неутешительным. Более того, нередко работники контрольных и надзорных органов используют свои полномочия не для своих функций, а для поборов. Особенно страдает от этого малый бизнес. Вместо упорядочения контрольной функции растет число контролирующих служб и ведомств, наделяемых правом взыскивать штрафы".
В текст послания именно на последней стадии было включено обещание, что начиная с 1998 года судебная власть будет финансироваться в приоритетном порядке.
Не избежал существенных корректировок и раздел "Порядок в государственных финансах". Пожалуй, именно его глава о необходимости жесткого контроля за расходованием средств налогоплательщика в наибольшей степени привлекала интерес коммерческих банков. Провозглашая своей целью наведение порядка в бюджетном процессе, президент в послании обрушивался на нынешнюю систему обслуживании бюджетных счетов в коммерческих банках: "Исполнение бюджета должно осуществляться исключительно через казначейскую систему". Однако первоначально после этих слов стояло еще и уточнение "а не через уполномоченные банки". Теперь священное словосочетание не упоминается.
Тем не менее жесткость тона в этой части послания в целом была усилена. После поручения правительству до конца 1997 года завершить развертывание территориальной системы Федерального казначейства было вставлено задание "в 1998 году осуществить полный переход на казначейскую систему исполнения федерального бюджета".
Правда, чуть ниже авторы президентского послания сами же отступают от этой жесткой позиции: "Временно свободные финансовые ресурсы должны размещаться Минфином только на счетах Центрального банка или, когда это невозможно, на платной основе в коммерческих банках". "В абсолютно надежных коммерческих банках", — внесли уточнение в администрации.
В той части послания, где речь идет о ситуации на рынках ссудных капиталов, авторы не стеснялись негативизма. По их словам, "сохранение тенденций финансирования дефицита государственного бюджета, сложившихся в 1996 году, уже к концу 1998 года может привести к невозможности обслуживания внутреннего долга за счет внутренних сбережений". В качестве мер предлагалось прекратить практику принятия на себя невыполнимых обязательств и реальное сокращение масштабов бюджетного дефицита. Столь прямолинейное признание было заменено на поручение правительству "в трехмесячный срок разработать программу сокращения бюджетного дефицита таким образом, чтобы начиная с 1999 года доходы федерального бюджета полностью обеспечивали текущие расходы" — правда, за исключением процентов по госдолгу.
Как ни странно, но явно неоднозначные части послания, касающиеся расходов на социальные нужды, реформы налогообложения, регулирования естественных монополий и борьбы с коррупцией подверглись по решению "худсовета" лишь незначительной переработке. Так, в тексте послания появилось поручение правительству до 1 ноября 1997 года подготовить программу пенсионной реформы, а совсем уж наивное заверение в том, что "пенсионная реформа не ущемит интересы пенсионеров", было заменено на более правдоподобное обещание, что "пенсионная реформа не будет осуществляться за счет сегодняшних пенсионеров".
Что касается налоговой части послания, то из нее была исключена вполне соответствующая действительности характеристика существующей налоговой системы как не обеспечивающей надлежащие объемы поступлений в государственный бюджет и тормозящей развитие производства. Зато появилось поручение правительству в марте внести в Думу проект Налогового кодекса.
И наконец, в главе "Защита экономики от преступности" при сравнении двух текстов обращают на себя внимание два момента. Во-первых, из послания в итоговом тексте исчезло упоминание прокуратуры как постоянно действующего координационного центра для борьбы с экономической преступностью и коррупцией. А во-вторых, в тексте появился пассаж о необходимости принятия небезызвестного и в высшей степени сомнительного закона о контроле за соответствием реальных и декларируемых доходов физических лиц, предусматривающего в качестве одной из мер наказания конфискацию имущества. До 1 июля этого года правительству поручено внести проект этого закона в Думу.
ИВАН ПЕТРОВ
Из итогового текста выброшена полностью целая глава с красноречивым названием — "Вместе с Белоруссией".
Исчез из послания тезис о том, что чеченский кризис "стал испытанием для российской государственности и она, в целом, сумела выдержать его".
Наивное заверение авторов текста в том, что "пенсионная реформа не ущемит интересы пенсионеров", было заменено на обещание, что "пенсионная реформа не будет осуществляться за счет сегодняшних пенсионеров".