Эпоха перемен здорово обогатила нас лингвистически.
Ускорение. Сам лозунг ускорения был выдвинут еще Андроповым в 1982 году. А вот в горбачевские времена он продержался недолго: в 1987-м Пленум ЦК признал провал курса на ускорение, обозначив новый в постановлении "О задачах партии по коренной перестройке управления экономикой".
Перестройка. Впервые о необходимости перестройки народного хозяйства Горбачев заявил 8 апреля 1986 года на встрече с рабочими ВАЗа. Слово тут же было подхвачено СМИ.
Гласность. Первым генсеком, в чьих докладах это слово мелькало, был еще Сталин, но именно Горбачев сделал его символом своего правления. "Принципиальным для нас является вопрос о расширении гласности",— без устали повторял генсек.
Новое мышление. После выхода в 1987-м книги Горбачева "Новое политическое мышление для нашей страны и всего мира" термин стал обозначать новую внешнеполитическую доктрину СССР. С легкой руки генсека его стали употреблять и внутри страны, причем даже в бытовых ситуациях.
"Кто есть ху". Знаменитая фраза Горбачева по возвращении из форосского плена в августе 1991-го. Была адресована членам ГКЧП, в оригинале звучала так: "Нас уже закалила ситуация, мы знаем, кто есть ху на самом деле".
"Борис, ты не прав!" А это уже афоризм Егора Лигачева на XIX партконференции (июнь 1988-го) в ответ на предложение Бориса Ельцина ввести всеобщие, прямые и тайные выборы руководящих партийных органов.
"Чертовски хочется работать!" Тоже Лигачев, на сей раз накануне отставки с поста члена Политбюро (февраль 1990-го).
"Агрессивно-послушное большинство". Термин депутата Юрия Афанасьева на Первом съезде народных депутатов: "Я обращаюсь к агрессивно-послушному большинству, которое завалило все те решения съезда, которые от нас ждет народ".
"Не могу поступиться принципами!" Название статьи в "Советской России" преподавательницы химии Ленинградского технологического института Нины Андреевой с резким осуждением перестройки. Автор уверяла, что использовала слова Горбачева.
"В СССР секса нет!" Крылатую фразу обронила в пылу полемики некая Людмила Иванова, участница одного из модных в те годы телемостов, связавшего Ленинград и Бостон.