Больше всех от монополизма РАО ЕЭС пострадали сами российские энергетики. Но не все, а только атомные. А началось все с чернобыльской катастрофы.
В СССР за энергетику отвечало Минэнерго. Ему подчинялись все ТЭЦ, ГЭС, ГРЭС и практически все АЭС (Ленинградская и Игналинская станции входили в Минсредмаш). Но в 1986 году ситуация изменилась. Директора Чернобыльской станции Брюханова сняли с работы сразу после аварии, но, к удивлению атомщиков, министр Майорец отделался выговором. Атомщики поняли, что правительство недовольно только ими, а не всей советской энергетикой. И обиделись.
Они заявили, что в Минэнерго сидят непрофессионалы ("только и знают, как мазут жечь"), и добились выделения АЭС в отдельное Минатомэнерго. Ныне это министерство называется Минатомом и объединяет не только АЭС, но и вообще всю атомную промышленность. Конкретно за эксплуатацию АЭС отвечает министерский госконцерн "Росэнергоатом".
Традиционная же энергетика пошла по иному пути развития: акционировалась и превратилась в РАО "Единая энергосистема" (ЕЭС). В собственность РАО перешли все линии электропередач. И в результате "Росэнергоатом" не может сегодня сбывать свой продукт иначе, как через линии РАО ЕЭС. На первый взгляд, это нестрашно — ведь можно продавать товар самим, а РАО ЕЭС платить лишь за использование линий. Но вышло по-другому: покупать всю энергию вызвалось само РАО ЕЭС. Не почувствовав со стороны этих "непрофессионалов" подвоха, атомщики с радостью согласились — как-никак стопроцентная гарантия сбыта. И по сей день они гарантированно сбывают энергию РАО ЕЭС. Вот только с прошлого года монопольный покупатель уже за нее не платит.
Разумеется, речь не идет об отказе платить вообще. Просто РАО перешло на расчеты с "Росэнергоатомом" по бартеру, векселями и т. п., оставив на долю денег менее 1%. Надо сказать, и с самим РАО его потребители обращаются примерно так же, но у РАО ЕЭС доля живых денег составляет все-таки 7-10%, и этого им хватает, по крайней мере, на зарплату. А "Росэнергоатому" 1% не хватает. И прошлым летом атомщики провозгласили лозунг "Ликвидировать монополизм РАО". Для того чтобы продавать свою энергию самим.
"Наша энергия самая дешевая, и покупатели должны ее брать в первую очередь, — убежден шеф службы информации "Росэнергоатома" Анатолий Земсков, — но она расходится по сети, ее продают втрое дороже, и никто этого не знает, так как РАО скрывает. Рынка нет, конкуренции нет".
РАО не остается в долгу. "Это неправильная позиция — 'дай денег', — предупредительно замечает начальник департамента экономики РАО ЕЭС Сергей Образцов. — Ведь атомные станции, кроме того что вырабатывают электроэнергию, по условиям работы сами питаются энергией от внешних источников. Не дай Бог, это питание остановится... Будет хуже атомной бомбы".
Оказавшись, по сути, в заложниках РАО, атомщики поняли: в одиночку им с РАО не справиться. Однако их интересы совпали с интересами крупных потребителей энергии, и прежде всего — металлургов, у которых из-за высоких тарифов РАО ЕЭС уже третий год неуклонно падает рентабельность. 12 июля 1996 года правительство приняло постановление #793 "О федеральном оптовом рынке электрической энергии". Согласно этому документу, АЭС — независимые субъекты рынка, которые могут работать со своими покупателями напрямую. Формально РАО ЕЭС признало это право. Однако сразу же нашло способы нейтрализовать "Росэнергоатом".
Для начала РАО взяло курс на раскол союзников. Металлургам напомнили, что в электроснабжении их предприятий не должно быть сбоев, иначе сразу же повыходят из строя все домны и электролизеры. "Ни одна отдельно взятая атомная станция гарантировать бесперебойного снабжения не может, — уверяет г-н Образцов. — Это по силам только самым крупным ГРЭС. Или единой системе". Металлурги были вынуждены с этим согласиться.
К техническим соображениям насчет недостатков АЭС специалисты РАО ЕЭС добавили юридические. Например, они говорят, что переход на прямые продажи потребует оформления огромного числа документов. Все равно ведь ток потечет по линиям, принадлежащим РАО, поэтому, говорит Образцов, "юридически, чтобы не противоречить Гражданскому кодексу, это должно будет называться 'переуступкой требований'".
Но главное оружие РАО не техническая и юридическая казуистика. Дело в том, что тарифы на электроэнергию на недавно созданном оптовом рынке устанавливает Федеральная энергетическая комиссия (ФЭК). ФЭК установила единые тарифы, и атомная энергия потеряла основное свое преимущество — дешевизну. Зачем потребителям идти на риск и покупать электричество у независимых продавцов, если стоит оно столько же, сколько у РАО ЕЭС?
Так что же, неимоверные усилия "Росэнергоатома" пропали даром? Все-таки не совсем. По данным на начало апреля текущего года, доля денег в расчетах РАО ЕЭС с "Росэнергоатомом" повысилась. До 1,6%.
АЛЕКСАНДР МАЛЮТИН