Архитектор Сергей Кузнецов, руководящий партнер архитектурной мастерской "SPEECH Чобан/Кузнецов" рассказывает о "венецианском" проекте.
— Идея давать вторую жизнь старым заводам и фабрикам уже не нова, а вот возродить целый город через архитектурное преобразование промзон кому-нибудь приходило в голову?
— Параллелей нет, потому что в мире нет ни одной другой страны, которая бы за такой короткий период претерпела столько изменений и обладала бы таким количеством заброшенных промышленных площадей. Да и сама суть проекта отличает его от прежних: для нас успех состоит не в том, чтобы сделать инъекцию хороших архитектурных объектов в город, и не в том, чтобы сделать из него конфетку, отреставрировав, предположим, фасады зданий. Наша основная задача — населить город людьми. Это могут быть туристы, рабочие, студенты — концепция возможна разная. Но город должен наполниться жизнью, быть нескучным, чтобы из него не надо было уезжать в крупные центры. Сегодня Вышний Волочек наполнен пустыми субстанциями: остановились заводы, на центральной улице стоят дома с выбитыми стеклами, осыпаются фасады, гниют мосты...Мы хотим доказать, что в любой город можно вдохнуть жизнь, используя тот потенциал, который в нем уже есть. Зачем строить новое, если не используется столько старого?
— Как вы выбирали город и почему остановились именно на Вышнем Волочке?
— Мне бы хотелось подчеркнуть, что наш проект — модельный. То есть теоретически его можно применить к любому другому небольшому провинциальному поселению. Изначально мы искали город с богатым историческим прошлым, который был успешен в разные эпохи и имел развитую промышленность. Таких мест в России очень много, думаю, многим больше 100. В последнем списке топ-листа мы выбирали между Бежецком, Старицей и Вышним Волочком. В последнем, помимо всего прочего, нас привлекла очень интересная рифма с каналами Венеции. 200 лет назад благодаря тому, что по ним проходил водный путь из Ладоги в Волгу, Волочек переживал бурный расцвет. Он строился если не со столичным, то уж с губернским размахом точно. Генеральный план застройки потрясающий — эта петербургская архитектура времен классицизма и ампира.
— Что вам, как архитектору, понравилось в городе больше всего?
— Самая большая фабрика, которая когда-то принадлежала крупнейшему купцу Рябушинскому, мечтавшему положить в Волочке начало российскому автопрому. Это в каком-то роде произведение искусства — одна дымовая труба стоит колонны на Дворцовой площади в Питере. Я незадолго до этого был в Лондоне, и получилась достаточно сильная архитектурная параллель. Смешно, конечно, сравнивать эти два города, но, глядя на обилие красного кирпича, на сильную архитектуру, понимаешь, что в XIX веке Россия находилась в общем режиме с мировыми архитектурными тенденциями. На меня это произвело впечатление.
— В вашем плане достаточно много экзотических для российской глубинки сооружений, например эллинги и причал для яхт, элитное лофт-жилье, "Музей познания мира"... Под это нужна нешуточная инфраструктура, которой в Волочке нет и быть не может.
— Архитектурные мастерские, которые занимаются проектированием различных объектов в Волочке, профессионалы именно в градостроительном направлении. Грубо говоря, они хорошо представляют, что если в городе нет денег, то не нужно строить дискотеку на 1000 человек, а нужно строить ее на 10, а театр нельзя строить в фабричном здании на окраине города, куда никто не пойдет. Так что в плане будет учитываться все, в том числе создание новой инфраструктуры, которая станет залогом нового этапа в развитии города. Кроме того, частью нашей программы будет сбор пожеланий от самих горожан.
--Их нетрудно угадать: дорога, школа, детский садик и рабочие места. Что вы будете делать, если ваши проекты городу не понравятся? Откажетесь от них?
— Во-первых, я уверен, что понравятся, потому что мы хотим сделать из полумертвого города живой. Во-вторых, если бы врач слушал пациента и делал только то, что он хочет, то жертв было бы намного больше. Архитектор выполняет роль разъяснителя. К тому же мы вполне здравые люди, работаем в контакте с местной администрацией и учитываем реальные потребности, поэтому прекрасно сознаем, что перед тем, как строить сам театр, нужно создать спрос на него.
— Это, по-моему, первый случай, когда за решение сложных социальных проблем берутся архитекторы. Вы рассчитываете на воплощение идеи?
— Архитектурная биеннале — способ обратить внимание на проблему катастрофического падения интереса к жизни на периферии. Люди стягиваются в большие города, на огромных территориях возникает вакуум и, как следствие, перекос в экономике. Поэтому мы очень рассчитываем, что подобный опыт можно будет использовать на государственном уровне, выбрать, например, 50 городов и создать из них своеобразные опорные точки — места, откуда бы не хотелось уезжать. Архитекторы как раз те люди, от которых может и должна исходить инициатива, потому что сама архитектура — квинтэссенция менеджмента жизни, она определяет образ жизни человека, задавая темп его перемещения между жилыми, производственными и культурными объектами. И кому, как не архитекторам, пытаться решить проблемы обустройства городов... Но если наш проект натолкнет государственных мужей на иное решение проблемы, тоже хорошо.