Не будет преувеличением сказать, что лучшая охрана в стране — не важно, у высших государственных лиц или бизнесменов — выходцы из "девятки" (Управление правительственной охраны в КГБ). Отсюда пришли и бывший и нынешний руководители СБП.
Говорят, это управление за глаза называли "колбасным", намекая, видимо, на дармовую еду за стенами Кремля. Скорее всего, слухи о вольготной жизни "девятки" сильно преувеличены.
Уже к 1990 году Девятое управление называли бывшим. Оно превратилось в Службу охраны, поменяв лишь название и ничего более. До августовских событий 1991 года ее возглавлял генерал Плеханов, представший позднее перед судом вместе с остальными "путчистами". В том же 1991 году, после известных событий, тема "охраны президента" стала одной из самых популярных. Охранникам последнего советского президента сужено было стать легендой. На этой легенде, собственно, и закончилась история "девятки", которая была выведена из структуры КГБ и трансформирована в Главное управление охраны, заместителем которого и стал Александр Коржаков.
Рассказывает бывший личный охранник президента Горбачева:
— В "девятке" была своя элита. Отбор в охрану высших государственных лиц был очень жестким. Сюда брали людей с образованием (как правило, институт плюс Высшая школа КГБ, как минимум — институт физкультуры), со знанием языков. Только русских, белорусов и украинцев. Критический возраст — 40 лет. Конечно, учитывали физические данные, поэтому здесь и в бывшем 15-м управлении КГБ (охрана государственных объектов) были самые сильные спортсмены.
Пришедшие в "девятку" проходили дополнительную оперативную подготовку в спецшколе или на спецкурсах. Такие есть в Москве и неподалеку от Москвы, в Ленинграде, были в Минске, на Украине.
В охрану Горбачева отбирали по физическим, оперативным и внешним данным. Фото кандидата в охрану показывали Горбачеву и его жене. Мы работали так: 4 смены по 6 человек — это личная охрана. Плюс начальники: Медведев и 1-2 прикрепленных (практически его заместители). Смена продолжалась сутки. На следующий день после смены — физическая и теоретическая подготовка. На третий день снова занятия с выездом на полигон. И только на четвертый можно было отдохнуть, и то если в стране не было массовых мероприятий.
Это выдумки, что охрана сидит чуть ли не за дверью спальни президента. Такое бывает во время поездок. Но дома и на даче охранялась территория, а в доме охранников могло и не быть. Под окнами — да. Вообще, когда президент дома, охрана должна быть невидимой. И когда Горбачев с женой выходили гулять, мы старались остаться незамеченными, хотя и продолжали работать.
Начальник охраны Горбачева Медведев был все время рядом с президентом. Его приглашали к столу. В машине он, как положено, сидел рядом с водителем. Он и плавал рядом, а мы сидели поодаль в лодке с аквалангами, оружием.
Отношения Горбачева с Медведевым изменились после Фороса. Я стоял на посту у кабинета Михаила Сергеевича, когда Плеханов и компания приехали с ним разговаривать, и слышал эту "беседу". Мат висел в воздухе. Это был мужской разговор. В стране явно что-то происходило, хотя мне это казалось невероятным. Потом Плеханов вызвал Медведева, что-то ему сказал. Тот собрал вещи и, проходя мимо, кивнул: "Пока, ребята". И мы остались одни. Что делать? Охранники собрались, посовещались и заняли круговую оборону. И когда Плеханов попытался пройти, ему пригрозили, что откроют огонь. Так мы держали оборону трое суток — вокруг территории и дома. В принципе, есть схема охраны президента на случай крайних ситуаций. Не знали, что может произойти, но готовы были биться. И когда летели в Москву, были готовы ко всему. В Москве, помню, нас встречал в том числе и Медведев. Он попытался сесть, как обычно, в машину Горбачева. Но тот ему не разрешил. Рядом с водителем сел Пестов, а Медведев — в машину сопровождения.
Что было наградой за Форос? Раиса Максимовна стала к нам относиться лучше.
Никаких особых привилегий у нас не было. Среди охранников Горбачева были люди, которые продолжали жить в коммуналках. Получали немного. Правда, к зарплате добавлялся так называемый "президентский процент". Охранники, конечно, выпивают, но не на работе. Напряжение-то большое. Во время поездок, например, выезжали все четыре смены и работали по полной программе. А психотерапевт в наши времена, во всяком случае, не был предусмотрен.
У охранника, естественно, появляется какое-то отношение к тому, кого он охраняет. Ты можешь не любить, но должен уважать этого человека. Невольно подмечаешь какие-то детали: поведение в быту, в жизни, замечаешь отношение к себе. Мы же охраняем живого человека, а не мумию.
Судьбы наших ребят сложились по-разному. В какой-то момент после Беловежской Пущи нас собрали и сказали приблизительно так: "Свободны, ребята. Куда хотите, туда и идите". Осталась, конечно, какая-то обида. Дело было не в трудоустройстве — нас брали нарасхват. Просто жаль, что мы разбежались. Некоторые ребята еще работают: бывшие охранники Горбачева сегодня охраняют Лужкова, Чубайса.
Конечно, у Ельцина с Коржаковым были иные отношения, чем у Горбачева с его охраной. Я помню эпизод в Ново-Огарево. Мы стояли на посту с Коржаковым, когда там шло какое-то совещание. И вдруг вышел человек и поднес Коржакову стакан водки.
Коржаков повел себя по-мужски, когда генералы в "девятке" давали ему взбучку за Ельцина. Это был жесткий и грубый разговор: или кончай отношения с Ельциным, или уйдешь из управления. И он ушел, хлопнув дверью. Об этом тогда много говорили. Рассказывают, что напоследок он бросил: "Я еще вернусь, и посмотрим, кто из вас останется".
И вернулся. "Девятка" перестала существовать при Коржакове. Я считаю, что это была его месть. В 1991-1992 годах начался мощный отток людей. Нельзя было рубить направо и налево. Это была очень профессиональная структура. На мой взгляд, качество охраны и качество людей, которые пришли в охрану Ельцина, было... уже другим.
ЯНА ВЕСОВСКАЯ
"Девятка" перестала существовать при Коржакове. Я считаю, что это была его месть.