Следствием недавней серии терактов, самыми масштабными из которых были взрывы в московском метро, стало появление целого ряда разнообразных предложений и проектов, направленных, по мнению их авторов, на предотвращение подобных трагедий в будущем. Наиболее заметные антитеррористические инициативы обеих ветвей власти собрал и проанализировал обозреватель "Власти" Дмитрий Камышев.
Почти каждый громкий теракт в России заставляет власти выдвигать множество новых инициатив, которые их авторы считают антитеррористическими, хотя к самому терроризму эти меры иногда имеют весьма отдаленное отношение (см. справку). Теракты 29 марта тоже породили волну антитеррористического креатива. Но, в то время как представители исполнительной власти на этот раз все-таки пытались бороться непосредственно с террористами, некоторые законодатели, похоже, действовали под лозунгом: "Если враг не сдается — уничтожают кого-нибудь другого".
С наиболее масштабными инициативами выступил Дмитрий Медведев. 31 марта он подписал указ "О создании комплексной системы обеспечения безопасности населения на транспорте". Соответствующую программу правительство должно утвердить к началу августа 2010 года, а в целом систему планируется запустить до 1 января 2014 года. Но еще до этого, не позднее 31 марта 2011 года, наиболее уязвимые объекты должны быть оснащены "специализированными техническими средствами и устройствами, обеспечивающими устранение их уязвимости от актов незаконного вмешательства".
Судя по сжатым срокам, речь в данном случае идет об уже существующих устройствах, которые пока дороги и несовершенны. Не случайно даже начальник Московского метрополитена Дмитрий Гаев больше надеется на специально обученных собак, нежели на "мифические компьютерные системы". По его словам, чтобы датчики обнаружили взрывчатку, человек должен оставаться неподвижным в течение восьми секунд, но обеспечить такой режим входа пассажиров в переполненном метро нереально.
Впрочем, президентский указ предписывает правительству еще и "определить организации, ответственные за разработку новых технических средств для обеспечения защищенности объектов транспортной инфраструктуры от чрезвычайных ситуаций и террористических актов". Можно даже предположить, что создание таких систем станет первой задачей нового иннограда в Сколково. Но далеко не факт, что ученые уложатся в установленные указом сроки. Да и с финансированием проекта в условиях дефицита бюджета могут возникнуть сложности, все-таки защитить предстоит, по данным министра транспорта Игоря Левитина, 600 тыс. объектов транспортной инфраструктуры.
Гораздо проще будет реализовать поручение Дмитрия Медведева об ужесточении ответственности для пособников террористов — "не важно, чем они занимаются: суп варят или одежду стирают". Для этого достаточно добавить в ст. 205.1 УК (содействие террористической деятельности) пару новых признаков (конечно, не "стирку одежды", а, скажем, "обеспечение повседневных нужд и потребностей террористов") и увеличить срок наказания, который сейчас составляет от четырех до восьми лет.
Правда, при излишнем рвении силовиков в ряды пособников могут быть записаны и вполне мирные граждане. Ведь при желании привлечь по этой статье можно будет любого, кто, даже не зная, с кем имеет дело, продал террористу продукты или пустил его переночевать. Зато руководителей тех субъектов РФ, где принято выманивать боевиков из леса путем ареста их родственников, эта поправка наверняка обрадует.
Не все ясно еще с одной президентской инициативой. 30 марта Медведев попросил глав Верховного и Высшего арбитражного судов "вернуться к проблематике отправления правосудия по террористическим статьям и подумать о необходимости совершенствования такого рода практики". Но "совершенствовать" ее на самом деле уже почти некуда: в 2009 году эти дела были выведены из компетенции непредсказуемых судов присяжных, а их рассмотрение теперь может передаваться из ненадежных местных судов в проверенный Верховный. Так что для дальнейшего улучшения остается только создать по образцу 1937 года особые тройки (и правда, чем нынешние террористы лучше тогдашних врагов народа?) или вообще обходиться без судов, уничтожая террористов "дотла" прямо в процессе "выковыривания из канализации". Кстати, лидеров страны, судя по их заявлениям, последний вариант вполне устраивает.
Дмитрий Гаев (слева) рассчитывает вынюхивать террористов с помощью специально обученных собак
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Профильные министерства также выдвинули свои идеи, но они были направлены не столько на предотвращение терактов, сколько на минимизацию их последствий.
Например, министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу предложил доработать общероссийскую комплексную систему информирования и оповещения населения, увеличив ее охват с нынешних 30 млн человек до 64 млн и включив в нее операторов сотовой связи. Кроме того, глава МЧС выступил за строительство в Москве вертолетных площадок для оперативного оказания помощи пострадавшим и установление систем видеонаблюдения "в каждом вагоне, в каждом автобусе". Хотя, скажем, само по себе наличие видеокамер в одном из взорванных 29 марта вагонов теракт предотвратить не помогло.
Из той же серии и инициатива Министерства транспорта о введении на междугородных автобусных рейсах именных билетов, продаваемых по предъявлении паспорта. Теоретически, конечно, это дает компетентным органам шанс отлавливать известных им террористов по дороге к месту преступления. Но в отношении лиц, ранее в противоправной деятельности не замеченных (а таких немало, например, среди смертниц), подобная мера не сработает, в лучшем случае это поможет следствию уже после теракта быстрее выяснить пути передвижения террористов.
Из инициатив, выдвинутых законодателями, прямое отношение к террористам имеют лишь две. Лидер КПРФ Геннадий Зюганов уже 29 марта призвал ввести смертную казнь за терроризм, а спикер Госдумы Борис Грызлов на встрече с президентом предложил "добиться, чтобы нигде в мире сайты террористических организаций не были зарегистрированы". Однако на практике эти предложения совершенно нереализуемы. Возвращение смертной казни помимо явной бессмысленности этой меры для борьбы со смертниками означало бы фактический выход России из Совета Европы, с чем, наверное, согласился бы президент Зюганов, но пока не готов согласиться президент Медведев. А закрыть все террористические сайты не удается даже странам, имеющим в мире куда большее влияние, чем наша.
Другие предложения реализовать проще, но их эффективность, скорее всего, будет этой простоте обратно пропорциональна. К примеру, лидер ЛДПР Владимир Жириновский и вице-спикер СФ Юрий Воробьев горячо поддержали идею главы Следственного комитета при прокуратуре Александра Бастрыкина о поголовной дактилоскопии граждан. А первый вице-спикер СФ Александр Торшин и глава думского комитета по обороне Виктор Заварзин высказались за усиление миграционного контроля. Какими трудностями для простых россиян обернутся эти меры, предположить несложно. А вот в том, что они затруднят жизнь искушенным террористам, возникают большие сомнения.
Наконец, еще два предложения весны-2010 стали вариациями на уже звучавшие в недавнем прошлом темы.
Так, глава комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев пообещал внести законопроект, предусматривающий "возможность конфискации имущества террористов и их родственников" с целью "обеспечить возмещение ущерба, который нанесен гражданам, объектам". "Есть жесткие меры, мы о них слышали, когда сносят бульдозером дома. Это жестко,— пояснил депутат.— А вот такой подход вполне можно было бы применить". Поскольку конфискация имущества террористов и их пособников в УК уже предусмотрена, суть поправки состоит именно в применении этой санкции к родственникам, то есть введении своеобразной имущественной кровной мести. Тем самым глава комитета не только адаптировал к нашим реалиям израильский опыт (действительно, зачем сносить дома боевиков, если можно их просто отнять?), но и реанимировал идею бывшего генпрокурора Владимира Устинова, еще в 2004 году предлагавшего за преступления террористов наказывать их родственников.
Другую старую песню о главном вспомнил единоросс Роберт Шлегель, предложивший запретить распространение в СМИ "любых материалов от имени лиц, находящихся в розыске или осужденных по обвинению в причастности к террористической деятельности". По признанию депутата, поводом послужила публикация во многих изданиях заявления "убийцы и террориста Доку Умарова", взявшего на себя ответственность за теракты 29 марта. "На мой взгляд, новости о боевиках должны сводиться к сообщениям об их уничтожении",— разъяснил автор проекта.
Борис Грызлов предлагает придать контртеррористической борьбе виртуальную направленность
Фото: Светлана Привалова, Коммерсантъ
Похожие поправки были приняты сразу после "Норд-Оста", но Владимир Путин наложил на них вето. Что, впрочем, не снижает значимости новой инициативы, ведь дело депутата Шлегеля подкреплено словом его старших коллег, прозвучавшим на встрече президента с партийцами 2 апреля. Тогда спикер СФ Сергей Миронов раскритиковал СМИ за "попытки ошельмовать наши правоохранительные структуры", что "помогает террористам достичь своих целей". А Борис Грызлов, по сути, прямо обвинил некоторых журналистов в связях с боевиками, заявив, что заметки о терактах в газетах "Ведомости" и "Московский комсомолец" "фактически варились в одном соку" с заявлением Умарова.
Конечно, инициатива Шлегеля выглядит такой же бессмысленной, как и запугивание смертников угрозой смертной казни. Ведь полностью перекрыть доступ к любой запрещенной властями информации в век интернета и спутникового телевидения все равно невозможно. К тому же в законодательстве уже есть запрет на пропаганду и оправдание терроризма в СМИ, на основании которого Роскомнадзор, например, вынес 5 апреля предупреждение онлайн-версии газеты "Аргументы недели", целиком опубликовавшей видеозапись заявления Умарова.
Но даже если поправку Шлегеля не примут, это вовсе не значит, что не появятся какие-нибудь другие. Ведь руководство "Единой России" не скрывает желания воспользоваться удобным случаем и навести наконец "порядок в СМИ". Как честно предупредил, выступая 7 апреля в Думе, тот же Владимир Васильев, журналистское сообщество должно идти по пути "внутреннего совершенствования, внутренней ответственности". Поэтому либо самим этим сообществом "будут приняты определенные меры по корректированию внутри нашей информационной системы, в коллективах", либо нормы поведения СМИ будут установлены на законодательном уровне.
Так что определенные перспективы у подобных инициатив все-таки есть. В конце концов, наказывать журналистов и родственников боевиков действительно проще, чем бороться с реальными террористами. А принцип упрощения и минимизации усилий, как уже не раз отмечала "Власть", остается одним из основополагающих для российских чиновников и депутатов.