Зодчий теней
ВЫСТАВКА АЛЕКСАНДРА БРОДСКОГО В МУЗЕЕ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА PERMM
В Музее современного искусства начинает работу выставка «Александр Бродский. Инсталляции» — проект художника, «приоткрытого» пермякам выставкой «Русское бедное» и теперь доступного для полноценного персонального знакомства.
Выставка — не только ретроспектива его творчества, обращенная к арт-объектам 90-х, но и своего рода проспекция искусства, рождения которого из обломков постмодернистского самовластья уже лет десять как напряженно ждут. Бережное, экологичное и в то же время высокое, эстетизирующее отношение к руинам — это, несомненно, по-русски. Тут и любовь к «чахоточной красе», завещанная Пушкиным, и тютчевское «блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые» — ему быть собеседником и ему же подбирать остатки с пира богов.
У Бродского мусор, прах — метафора и строительный материал, а на языке органики — та питательная среда, из которой растет «вторая природа», «не ведая стыда», но ведая любовь — и человека-зрителя и творца. Бродский в последнем качестве получил признание и как горшечник, и как зодчий.
Его необожженная глина поразила сочетанием хрупкости и экспрессивной силы еще на «Русском бедном»: «Психоделический фургон» — кочующий кинотеатр с глиняными головками посетителей, «ЦПКиО» — конек для фигурного катания с заводным ключом, чтобы «скользить по зеркалу стоячих ровных рек» жизни и памяти, «Предпоследний день Помпеи» — покосившееся, ушедшее в слой культуры здание, тюрьма и театр теней.
Архитектура тотальной инсталляции «Ночь перед наступлением» обещает быть такой же впечатляющей. В сводчатых залах, в игре светотени сидят сотни гипсовых фигур и смотрят на огонь. Утром бой, и они, возможно, умрут. Предощущение смерти и… чуда, как в «Мальчике у Христа на елке». Кстати, на выставке будет зима, точнее — «Зима», новый, еще нигде не показанный проект. Серия лайт-боксов, окон, забрызганных известкой после побелки и найденных художником на стройке. Узоры предполагается «растопить» зрительским восприятием. Можно еще и согреться чаем над бездной, без надрыва и ужаса перед ней, «заварив» спитые чайные пакетики Бродского.
«Зима» должна напомнить пермякам другую зиму художника, показанную в «Населенных пунктах»: стеклянный ящик с механизмом, приводимым в движение коленчатой рукояткой, который варит и варит снежную массу, жадно поглощающую коробочки одинаковых миниатюрных многоэтажек. Таким, между прочим, видел наш город еще в прошлом столетии бывший пермский поэт Виталий Кальпиди, у которого «Пермь — это снег и сугробов невзвешенный Вес».
Музей современного искусства, с 3 апреля по 10 мая