Сенсационный арест замминистра обороны Константина Кобеца, легендарного защитника Белого дома и записного соратника президента на первый взгляд легко вписывается в русло антикоррупционной кампании. Так же, как и неожиданно реанимированные дела Станкевича и Тарасова и повторный арест замдиректора ФУДН Петра Карпова. Политические игры с Уголовным кодексом стали настолько привычны, что уже трудно поверить: за арестом крупного чиновника стоит всего-навсего уголовное преступление.
Правоохранительный популизм сложно оценивать с точки зрения здравого смысла, который предполагает, что следственные органы функционируют постоянно и постоянно борются с нарушением закона — вне зависимости от ранга и должности нарушителя.
Но можно посмотреть на ситуацию иначе: политическая санкция президента позволяет следователям без лишних проблем реализовывать наиболее щекотливые дела, которые находятся у них в производстве.
Этот предположение в какой-то степени подсказано беседой корреспондента Ъ со старшим помощником главного военного прокурора, начальником отдела по надзору за расследованием преступлений ЮРИЕМ БАГРАЕВЫМ. Она происходила накануне ареста бывшего замминистра обороны.
Вкратце уголовная история Кобеца сводится к тому, что он небескорыстно защищал интересы финансово-промышленной корпорации "Люкон", которая не выполнила заказ МО на строительство жилья для военнослужащих. Тем не менее "Люкон" потребовал от МО погасить задолженность и выставил крупные штрафы. При протекции Кобеца требования фирмы были частично удовлетворены. Жилье для военных не построили, если не считать дачи для самого генерала.
— Главная военная прокуратура предъявила обвинение Константину Кобецу. Но почему она же отстранила его от должности?
— Не путайте отстранение от должности с увольнением. По закону следователь с санкции прокурора вправе принять решение об отстранении от должности лица, которому предъявлено обвинение в совершении преступления. Постановление на сей счет направляется для исполнения в данном случае министру обороны. Это было сделано в понедельник — 19 мая. Но уволить Кобеца мог только президент, поскольку он его и назначал своим указом.
— Что и произошло. Видимо, это говорит о том, что представленные вами материалы достаточно весомы. Многие были уверены, что отношения Кобеца с президентом делают замминистра обороны неуязвимым.
— Я не знаю, какую именно информацию и кто конкретно давал президенту. Но считаю, что со стороны президента это был принципиальный шаг, учитывая взаимоотношения, которые сложились между ним и Кобецом в самые сложные дни августа 1991 года.
— Кобец обвиняется в коррупции.
— Не хочется спорить о терминах. Кобец обвиняется в том, что использовал свое служебное положение в Министерстве обороны в интересах конкретных коммерческих структур, за что получал от них определенные материальные блага.
— Подобное дело в отношении замминистра обороны — это редкость?
— В общем, да. Не припомню аналогичных дел на таком уровне.
— А на уровне армейских генералов? Столько говорили о злоупотреблениях в Западной группе войск. Кто-то ответил?
— Есть дела на генералов, которые так или иначе злоупотребляли своим служебным положением. Под стражей находится Царьков — бывший начальник главного управления торговли МО. Уже больше года. Есть генералы, которым предъявлено обвинение, но они не взяты под стражу, с них взята подписка о невыезде. Это, например, Терентьев — замглавкома сухопутных войск Семенова. В отношении Семенова также ведется расследование, но ему не предъявлено обвинение.
— Когда возбуждены эти дела?
— В 1996-1997 годах. Но незаконная деятельность осуществлялась раньше и была вскрыта в ходе прокурорских проверок, ревизий.
— Сколько длится дело Кобеца?
— 9 сентября прошлого года по материалам прокурорской проверки было возбуждено уголовное дело в отношении должностных лиц МО по статье о злоупотреблении служебным положением, повлекшем тяжкие последствия. А 25 апреля этого года возбуждено дело уже непосредственно в отношении Кобеца по признакам преступлений, предусмотренных статьями 285 и 290 УК РФ — злоупотребление служебным положением и получение взятки. Порядка полутора миллиардов рублей.
— Из чего складывается эта сумма?
— Когда мы говорим о взятке, совсем необязательно, что это наличные деньги. Кобец обвиняется в получении взятки в виде выгод имущественного характера. Что вошло в эту сумму? Зарплата, которую получал его сын, числясь в корпорации "Люкон", те средства, которые были потрачены на оплату якобы его командировок, хотя, судя по материалам дела, он в этих командировках ничего не делал. В эту сумму входила также оплата, произведенная "Люконом" за проектирование и строительство загородного дома Кобеца.
— Я хочу вернуться к сыну. Почему, собственно, отец отвечает за сына?
— Есть такая форма взятки. Например, когда на работу зачисляют родственников должностного лица, они ничего не делают, а только получают зарплату.
— Тогда полстраны можно посадить.
— Не знаю, но в данном случае, по нашим материалам, сын просто числился в фирме, но не работал.
— Это все сложно доказывать.
— Сложно. Взятку вообще сложно доказывать. Это как любовь — дело интимное.
— Кобец попал в больницу уже после предъявления обвинения?
— Нет, он попал в Центральный клинический военный госпиталь 13 мая, а обвинение предъявлено 16 мая.
— Это дипломатическая болезнь?
— Вряд ли. При поступлении у него действительно констатировали гипертонический криз.
— Может быть, это последствия массированных обысков: у него дома и на даче, у сына, в "Люконе"?..
— Обыски были в апреле. Сложно сказать. Может быть, сказалась общая стрессовая ситуация. Возраст, все-таки... 57 лет.
— Как Кобец вел себя на допросах?
— Корректно.
— Он был спокоен за себя?
— Не могу отвечать за него. Допрос — штука малоприятная. Насколько он был уверен в собственной неуязвимости, сказать трудно.
— Обвинение ему предъявляли прямо в больничной палате?
— Да. Внешне он был достаточно спокоен.
— Злоупотребления служебным положением случались всегда и во всех сферах. К тому же, как считалось, Кобец сидел на хлебной должности и в штабе войск СНГ и военной инспекции. В общем, банальная история...
— Ну, для нечистоплотного человека любая должность, дающая властные полномочия, может стать хлебной. Что же касается того, что так было всегда... Анализируя последние дела, связанные со злоупотреблениями высших армейских чинов, не трудно заметить, что они, как правило, связаны либо с квартирными, либо с дачными вопросами, либо с такими выгодами, о которых идет речь в данном случае. И как правило, фигурирующие в них лица совершали незаконные действия после августа 1991 года, когда начались первые потрясения в стране. Тогда многих генералов допрашивали и они почувствовали неуверенность в завтрашнем дне. Потом последовал развал СССР, что усилило ощущение нестабильности.
— Но в стабильном СССР тоже воровали.
— Конечно, но в значительно меньших размерах. К тому же, как мне кажется, было значительно меньше преступлений, которые совершались высокопоставленными людьми.
— Но среди них были и генералы. Есть ли, кстати, какая-то специфика у взяточника-военного?
— Никакой. Взятки, как и везде, давали, за продвижение по службе, за перевод за границу. И сейчас, кстати, такое случается. И тогда и сейчас разворовывали военное имущество, но сейчас масштабнее. Рынок и сотрудничество с коммерческими структурами добавило красок в сегодняшнюю картину. Раньше такого быть не могло, поскольку армия получала все централизованным порядком.
— Такое ощущение, что результаты корыстного использования служебного положения сегодня проявляются главным образом в наращивании недвижимости. Раньше таких роскошных дач не строили...
— Нет, конечно. Это немедленно привлекло бы внимание. Раньше старались реализовывать свои возрастающие возможности более скрытно: обновляли обстановку в квартире, покупали драгоценности, иногда машину, тратили деньги на рестораны, женщин, делали вклады на сберкнижки. Сейчас, кстати, тоже нельзя исключить, что деньги откладываются на счета в иностранные банки. И про сегодняшних взяточников не скажешь, что они совсем уж не страхуются, когда затевают строительство, скажем, дачи или новой квартиры. Имеют же право люди взять ссуду в банке? Так это и оформляется. Другое дело, что, наверное, не каждый может на льготных условиях получить ссуду в банке.
— Если я вас правильно поняла, в стабильном обществе высокопоставленные мздоимцы были уверены в своем будущем и не торопились урвать побыстрее — вы это имеете в виду?
— И это. Зачем излишне рисковать своим высоким положением, если и завтра будет так же хорошо и сытно. И будет госдача, и очень приличная пенсия, и определенные льготы. К тому же в стабильном обществе четко и слаженно работают контрольные и правоохранительные органы. Напомню, что тогда сумма от 10 тысяч рублей и более уже считалась взяткой в особо крупных размерах.
— Можно было бы с вами согласиться, если бы речь не шла о генерале Кобеце, у которого, как мне кажется, не было особых оснований беспокоиться о своем будущем. Как, впрочем, и у бывшего министра обороны Грачева, о нечистоплотности которого журналистам уже надоело писать. Или Грачев тоже фигурирует в каком-нибудь уголовном деле?
— Я не буду пока отвечать на этот вопрос. Вообще не люблю называть фамилии людей, в отношении которых у нас нет достаточно веских доказательств, свидетельствующих об их незаконной деятельности. Наши убеждения в данном случае не имеют значения.
— А имеет ли значение, что предъявление обвинения Кобецу странным образом совпало с очередной кампанией борьбы с преступностью?
— Действительно, совпало. Но это не более чем совпадение, потому что мы приняли решение тогда, когда собрали достаточно доказательств для предъявления обвинения. Посмотрите, сколько времени велось следствие. Это было непростое решение. Мы же понимаем, кому предъявляем обвинение. И понимаем, что предстоит отстаивать свою позицию в суде.
— Можно ли с уверенностью сказать, что ничего более за Кобецом не числится, что это окончательное обвинение?
— С уверенностью этого сказать нельзя. Следствие еще не закончено.
НАТАЛИЯ ГЕВОРКЯН