Прошедшие на минувшей неделе встреча стран "восьмерки" в Денвере и визит российского премьера в США, прояснив будущее место России в мире, не смогли дать однозначный ответ на другой вопрос: как будут развиваться российско-американские двусторонние отношения? Пока новое потепление между Москвой и Вашингтоном сказалось на них мало.
Хельсинкский саммит президентов России и США обозначил новое потепление в отношениях между двумя странами. Встреча в Денвере, превратившая семерку промышленных лидеров мира пусть в неполную, но все же восьмерку, сделала это потепление бесспорной реальностью. Визит в США Виктора Черномырдина проходил уже в новой обстановке, когда у России появился шанс укрепить свои партнерские отношения с Америкой.
В этом отношении ключевую роль должно было сыграть не участие премьера в открытии специальной сессии генассамблеи ООН, посвященной экологии, и не выступление перед представителями деловых кругов западного побережья США, приковавшее к себе основное внимание прессы. Главным событием стала часовая встреча российского премьера с вице-президентом США Альбертом Гором. Ее результаты, однако, свидетельствуют о том, что Россия и США, несмотря на дружеские отношения между их президентами, по-прежнему далеки друг от друга.
Их американский рынок
Вопреки господствующему среди части российской политической элиты убеждению хельсинкский саммит не стал прорывом в двусторонних отношениях России и США. По крайней мере если и восторгаться достигнутыми в уютной столице Финляндии соглашениями, то только в их общеполитической части. Россия получила отступное за расширение НАТО. Это касалось прежде всего участия России в международных организациях и неформальных объединениях, таких, например, как сверхпрестижная встреча в верхах лидеров наиболее развитых стран мира.
В Денвере впервые присутствовавший на саммите G7 Борис Ельцин получил очередное подтверждение того, что США выполняют взятые на себя обязательства: участники встречи выразили твердое намерение принять Россию в члены Парижского клуба кредиторов еще в этом году. Несколько сложнее вопрос вступления России во Всемирную торговую организацию, стать членом которой, согласно сделанному в Хельсинки заявлению президентов о совместной российско-американской экономической инициативе, США обязались помочь Москве до конца 1998 года. Тем не менее большая или меньшая определенность присутствует и здесь: Россия уже представила меморандум о внешнеторговом режиме, дополнения к этому меморандуму, ответы на 2000 вопросов и полные тексты более 400 нормативных актов, а скоро должна представить тарифные предложения. После этого начнутся двусторонние переговоры, которые и определят конкретные условия доступа российских товаров на внешние рынки.
Однако все, что касается двусторонних российско-американских экономических связей, в хельсинкской совместной инициативе изложено в самых общих выражениях. Между тем доступ на самый привлекательный в мире рынок, каковым в настоящее время являются США, для России имеет гораздо большее значение, чем скорость продвижения к заветному членству в ВТО. Американская экономика бьет собственные рекорды: за первые пять месяцев этого года экономический рост составил 5,8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Соответственно, возрастает и платежеспособный спрос на такие товары российского экспорта, как никель, алюминий, черные металлы, продукция неорганической химии, сырая нефть и нефтепродукты, а также драгоценные металлы и камни.
Успехи клинтономики во многом обеспечили удвоение торгового оборота США с Россией за 1992-1996 годы. При этом Россия сохраняет устойчивое положительное сальдо торговли с США — ее экспорт оценивается в $4,8 млрд, а импорт — всего в $2,9 млрд. Неудивительно, что при таком разрыве США имеют соблазн попытаться выровнять баланс при помощи методов внеэкономического регулирования. Главным из таких методов является постоянное затягивание вопроса о предоставлении России статуса страны с рыночной экономикой.
Несмотря на то что в заявлении о совместной экономической инициативе было признано, что российская экономика претерпела глубокие изменения рыночного характера, соответствующий статус России так и не предоставлен. Что приводит к периодическому возникновению антидемпинговых расследований в отношении тех или иных российских товаров. Такие расследования наносят российским экспортерам убытки в десятки и сотни миллионов долларов, устраняя с американского рынка ставших опасными конкурентов. Самые трудные испытания выпали в этом отношении на долю российских экспортеров черных металлов.
Наши американские проблемы
Приехав на открытие XIX специальной сессии генеральной ассамблеи ООН, Виктор Черномырдин вряд ли питал особые надежды на то, что его часовая беседа с вице-президентом США Альбертом Гором сможет кардинально изменить ситуацию в российско-американских отношениях. Представители МИДа и аппарата правительства, готовившие визит, не скрывали своего скепсиса относительно возможности добиться в ходе встречи каких-либо прорывов. Поэтому, как и следовало ожидать, она свелась в основном к констатации сторонами уже прежде заявленных позиций. Сообщение Черномырдина о том, что в России созданы Совет по защите иностранных инвестиций (под его председательством) и национальный депозитарий госпакетов акций, принципиально не изменили характера беседы.
Неудивительно, что российский премьер начал с самого наболевшего и наиболее очевидного — дискриминационной поправки Джексона--Вэника, увязывающей предоставление СССР (поправка принята более 20 лет назад) статуса наиболее благоприятствуемой в торговле нации со свободой выезда из страны евреев. Несмотря на то что в сентябре 1994 года Борис Ельцин и Билл Клинтон в Вашингтоне подписали заявление "Партнерство для экономического прогресса", в котором США обязались добиваться законодательного оформления статуса наибольшего благоприятствования, ничего конкретного американской администрации в контролируемом республиканцами конгрессе добиться не удалось. Еще в том же 1994 году она объявила о соответствии российской эмиграционной практики требованиям конгресса, однако безрезультатно.
В принципе, американские власти нашли выход из положения: режим наибольшего благоприятствования ежегодно предоставляется России на временной основе. Тем не менее попытки сделать его постоянным регулярно проваливаются. Пользующиеся колоссальным влиянием еврейские организации все время находят поводы обвинить российские власти в непоследовательности или даже нарушении свободы выезда. Впрочем, российские власти со странной регулярностью сами портят свои отношения с еврейским лобби в американском конгрессе.
Последний конфликт связан с несчастным престарелым И. Кауфманом, которому, как работнику оборонного КБ, было отказано в выезде на ПМЖ в Израиль до самого конца века. Позиция Москвы была охарактеризована на Капитолийском холме в самых жестких выражениях. Тем не менее ее изменения не последовало. Поэтому и тесно связанный с деловыми еврейскими кругами США Альберт Гор ничего определенного в вопросе о российском статусе Черномырдину обещать не мог: Москва сама дает поводы для обвинений.
Немногим более живо шли переговоры по вопросу снятия американской администраций ограничений в торговле с Россией. С января прошлого года Россия занесена в "ограничительную" группу "С" — стран, поставки в которые некоторых высокотехнологичных товаров (например, компьютеров) жестко контролируются. В "запретительную" группу "D" вошли только четыре страны с почти людоедскими режимами — Иран, Ирак, Ливия и КНДР.
Как следствие, уже в ноябре прошлого года американское министерство торговли отклонило заявку компании Conwex computer корпорации Hewlett Packard о поставке на экспорт в Россию суперкомпьютера SPP 2000, заказчиком которого выступил Минатом. В январе этого года власти США начали официальное расследование в отношении фирм Silicon Graphics inc. и IBM systems, продавших в прошлом году тому же Минатому два компьютера марки rs6000sp с быстродействием до 10 млрд операций в секунду. Сами США для поддержания ядерного баланса используют суперкомпьютеры со скоростью более 1 трлн операций в секунду.
Тем не менее Альберт Гор обвинил Россию в том, что она закупила два суперкомпьютера в обход американского законодательства по экспортному контролю. И более того — в том, что эти компьютеры используются для совершенствования ядерного оружия, что строжайше запрещено американским законодательством. Вице-президент потребовал, чтобы на российские объекты "Арзамас-16" и "Челябинск-70" были направлены специальные следственные группы, а сами компьютеры возвращены в США.
Ответ Черномырдина был не лишен изящества. Компьютеры используются для решения задач, поставленных на этапе реформирования и конверсии российской атомной промышленности, в том числе для экологического контроля и безопасности АЭС. "Экология" и "безопасность АЭС" являются магическими словами для американского общественного мнения, равно как и для политического истеблишмента. Сам Альберт Гор отличается повышенным интересом к экологическим проблемам (в 1989 году он даже написал книгу на тему глобальной защиты окружающей среды), поэтому не исключено, что обвинения в адрес России в данном случае будут сняты.
Их американский диктат
Целый блок проблем в российско-американских отношениях связан с исключительно выгодной для России торговлей ядерными материалами и их переработкой и порожден довольно тесными военно-техническими связями России и Ирана. В Нью-Йорке Черномырдин подтвердил российскую позицию: Россия строит свои отношения с Ираном на основе соглашений, заключенных еще в 1989-1990 годах; после реализации этих соглашений новые заключаться не будут.
Перспектива того, что Иран получит системы противовоздушной обороны С-300ПМУ, противотанковые ракеты и штурмовую авиацию (не говоря уже о технологии производства баллистических ракет), вызывает ужас в Вашингтоне. Тем не менее руководство США до сих пор демонстрировало поразительную гибкость. В частности, еще в 1995 году, после того как Ельцин и Клинтон встретились в мае в Москве, а Гор и Черномырдин подписали в июле памятную записку, американцы удовлетворились обещанием Москвы в будущем свернуть военно-технические связи с Ираном. Это вывело Россию из-под действия экстерриториального закона д`Амато, вводящего режим санкций против Ирана и Ливии фактически для всех государств, а также открыло возможность присоединения к Вассенарским договоренностям, приходящим на смену известной экспортной системе контроля за поставками стратегических материалов и высоких технологий (КОКОМ).
И все же США испытывают подозрения, что принятые Россией обязательства не выполняются. В связи с этим два года назад Америка отказалась продлевать соглашение о сотрудничестве в использовании ядерной энергии на пять лет. Правда, с тех пор оно дважды продлевалось — сперва на шесть, а потом на 18 месяцев, что также демонстрирует готовность американцев идти на определенные компромиссы.
Более серьезные проблемы возникли в последнее время с реализацией подписанного еще в феврале 1993 года российско-американского соглашения по переработке высокообогащенного урана, извлеченного из ядерных боеголовок. Оно предусматривает извлечение и переработку в течение 20 лет высокообогащенного урана и экспорта в США 500 т низкообогащенного урана, который будет использован в качестве топлива для АЭС. Стоимость соглашения — $11,2 млрд.
Слабым местом соглашения (вина за него целиком лежит на тогдашнем руководстве МИДа) оказалось отсутствие в нем механизма оплаты используемого при переработке российского природного урана. Не было этого механизма и в исполнительном контракте между Государственной обогатительной компанией США и российским "Техснабэкспортом". До января оплата велась на разовой основе, однако после решения о приватизации американской компании проблема осложнилась. США отказались оплачивать природный уран и потребовали вернуть его в Россию. Что на самом деле было невозможно, поскольку между Россией и США отсутствовало соглашение о торговле ядерными материалами.
Переговоры, проведенные в начале июня с участием посредников — канадской фирмы Cameco, французской Cogemat и американской Nucam, ни к чему не привели, так как они предложили неприемлемые цены. Как следствие, последние поставки низкообогащенного ядерного топлива в США были сорваны, что создало угрозу реализации соглашения. Ничего нового к этому встреча в ООН Альберта Гора и Виктора Черномырдина не добавила.
Наши американские связи
Представлять дело так, будто в российско-американских отношениях в последнее время наступил застой, тем не менее, не верно. И с формальной, и с фактической точек зрения, российско-американские отношения никогда не были столь устойчивы, как сейчас. Конечно, 1992 и 1993 годы видали и лучшее, однако, несколько экзальтированная дружба российского министра иностранных дел Андрея Козырева со своими американскими партнерами, когда проекты некоторых соглашений готовились не на Смоленской-Сенной, а в Вашингтоне, в основном базировалась на чисто субъективных факторах. Она лишь в минимальной степени отражала трезвое понимание того, какую роль для России играют ее отношения с пока остающейся в одиночестве сверхдержавой. В этом смысле нынешнее плавное развитие двусторонних связей, лишенное излишних восторгов и патетического многословия в духе Шелова-Коведяева, гораздо выигрышнее, поскольку происходит в русле все глубже осознаваемых национальных интересов.
Эти интересы требуют более глубокой интеграции России в систему мирохозяйственных связей, что подразумевает, в свою очередь, гораздо большую открытость российской экономики для иностранных инвестиций и признание неизбежности большей зависимости от США как в экономических, так и в целом ряде политических вопросов. Признание за США безусловного права на глобальное лидерство ничем не грозит России. Более того, установление тесного политического партнерства может принести ей ощутимые экономические выгоды. Фактически речь идет об использовании модели, уже апробированной рядом стран в послевоенный период, когда тесный политический союз с США сопровождался установлением на американском рынке максимально выгодного режима обращения произведенных ими товаров.
При этом принципиальные политические уступки, например в вопросе договора по противоракетной обороне, переговорах о запрещении биологического и химического оружия или по горячо любимому Клинтоном запрету на производство противопехотных мин, могут принести России существенные экономические преимущества.
Россия в последнее время все активнее начинает использовать тактику увязывания воедино различных вопросов, при которой решение одного обусловлено решением другого. Классическим примером этого стал вопрос о расширении НАТО — сделка "расширение в обмен на помощь во вступлении в клуб мировых экономических лидеров" оказалась для России успешной. Еще один удачный пример — проведение в мае прошлого года московского саммита по ядерной безопасности. Готовность России допустить инспекторов МАГАТЭ на три ядерных объекта и активное участие в обсуждении проблем безопасности АЭС сыграли большую роль при принятии решения о преобразовании "семерки" в "восьмерку". Очевидно, что сотрудничество с американцами в вопросах ядерной безопасности, переработки ядерного топлива и нераспространения ядерного оружия и ракетных технологий могут стать в этом плане хорошей наживкой. Но это тактика.
А стратегия должна заключаться в том, чтобы экономически привязать к российскому рынку как можно большее количество американских фирм. Огромные толпы на улицах Сан-Франциско, приветствовавшие российского премьера, когда он сделал там остановку по пути в Китай. Исключительное внимание к нему калифорнийских властей — губернатор штата Пит Уилсон и мэр города Вилли Браун весь день следовали по пятам за Черномырдиным, всячески демонстрируя свое гостеприимство. Все это было следствием не столько провинциализма, сколько тесных связей американских фирм западного побережья США с российскими. Компания, вложившая $270 млн в сахалинские проекты, сделает все возможное и невозможное, чтобы сохранить свои деньги. Миллиардные же контракты превратят американский бизнес в главного союзника Москвы точно так же, как сделали его союзником Пекина, готовым закрыть глаза и на китайскую торговлю оружием, и на нарушения прав человека, и на чудовищную бюрократию.
АЛЕКСАНДР НОВИКОВ