Андрей Кончаловский будет режиссировать праздник 850-летия Москвы. Недавно снятый им на американском телевидении фильм "Одиссея" подтверждает способность режиссера к постановке массовых сцен с учетом пожеланий заказчика.
К концу июня до Москвы наконец-то докатился новый американский культовый фильм "Одиссея", показанный телеканалом NBC в мае. В Москве картину сначала хотели просто показать на ретроспективе Кончаловского в рамках ХХ Московского кинофестиваля. Потом, возможно, под влиянием успеха американской премьеры "Одиссеи" устроители фестиваля решили придать показу статус российской премьеры. Тут несколько неожиданно появилась фирма "Олимпийское согласие" с идеей показа четырехчасовой картины на экране, установленном прямо на улице. И хотя фирма эта практически неизвестна на кинорынке, руководство фестиваля и сам Михалков-Кончаловский дали согласие на демонстрацию. Энтузиазм организаторов всех этих мероприятий понятен — новый культовый американский фильм был снят именно российским режиссером.
За удовольствие окунуть зрителя на четыре часа в гомерический мир продюсеры выложили $40 млн. Пока снимался фильм, эта цифра называлась СМИ несчетное число раз. "Одиссея" оказалась самым дорогостоящим мини-сериалом на телевидении. Да и продюсеры у фильма подобрались один к одному: сэр Роберт Халми ("Путешествия Гулливера"), Фрэнсис Форд Коппола ("Крестный отец"), Фред Фучз ("Дон Жуан де Марко") и Николас Майер (The Day After).
Их имена и деньги не пропали даром.
Два дня подряд, когда показывали "Одиссею", на канал NBC переключалось 27% всей американской аудитории. Для США, где за зрителей борются сотни телеканалов, это огромная цифра.
Было бы опрометчиво объяснять успех фильма популярностью Гомера в Америке. Предварительные опросы показали, что если средний американец и знает что-нибудь об Одиссее, то по фильмам 60-х годов, где он постоянно рубит циклопов. Аудитория была рекрутирована обычным способом — массированной и грамотно проведенной рекламной кампанией.
За две недели до премьеры на всех автобусах появилось изображение Арманда Ассанти, игравшего главную роль. В Internet была запущена компьютерная игра "Приключения Одиссея", в которой надо было помочь главному герою добраться до его острова, освободить свой замок и спасти Пенелопу. А по телевизору крутили самые забойные эпизоды, так что к концу рекламной кампании зритель уже все в принципе видел, но ему до чертиков хотелось сложить все эти кубики.
Промоутерская кампания предусматривала, в частности, и культпросвет: рядовых американских граждан освобождали от страха перед классикой. Перед показом практически все ведущие американские газеты поместили большие материалы о фильме, в каждый из которых был аккуратно вставлен краткий пересказ "Одиссеи". История такая: Одиссей, царь Итаки, победил Трою с помощью огромного деревянного коня, потом поссорился с морским греческим богом Посейдоном, и тот перекрыл ему дорогу домой. Поэтому, прорываясь на родину, Одиссей занимался любовью с нимфами, перерезал несколько монстров, прошел между Сциллой и Харибдой и, вернувшись домой через десять лет, устроил кровавую баню всем, кто приставал к его верной жене Пенелопе. The End.
По краткому содержанию понятно, почему продюсерам приглянулась для экранизации именно "Одиссея". История скитаний царя Итаки потенциально содержит в себе все элементы блокбастера: любовную историю, кровавую войну, ужасных монстров, панорамы ландшафта, спецэффекты...
"На сегодняшний момент Одиссей — древнегреческий эквивалент 'Терминатора'" (Boston Gerald).
"Поэма, написанная более двух с половиной тысяч лет назад, теперь выглядит как настоящее телешоу: приключения, секс и монстры, как у Стивена Кинга" (Indianapolis Star).
"Любители боевиков не будут разочарованы сценой с громадным Троянским конем и финальным возвращением на Итаку, где кроваво истребляются женихи, домогавшиеся руки Пенелопы. 'Почему?' — умирая, спрашивает один из них. 'Потому что ты хотел украсть мой мир!' — отвечает Одиссей" (New York Times).
Видя, что пресса упорно представляет "Одиссею" кровавым супербоевиком (газеты, видимо, от всего сердца хотели сделать как лучше) и, вероятно, волнуясь за возрастную категорию фильма, продюсер Роберт Халми подкорректировал тактику. Он стал давить на то, что фильм повысит культурный уровень зрителя и привлечет его внимание к античной литературе. Он заявил об этом в той же New York Times:
— Плохо, что телевидение отучает людей читать книги. Мне неинтересно делать тупые версии классических произведений для детей. Не нужно быть Диснеем, чтобы делать таких идиотов, как Маугли. Киплинг бы умер, если бы посмотрел "Книгу джунглей". Когда я сделал "Путешествия Гулливера", издательство "Саймон и Шустер" сообщило мне, что за шесть месяцев после премьеры они продали больше экземпляров этой книги Свифта, чем за последние десять лет. Это отлично!
Картинка, конечно, идиллическая, но сложность заключается в том, что зрители если и читают книги, то после. А для того чтобы побудить их это сделать, классические тексты препарируются и подгоняются под средние зрительские параметры. Сам Кончаловский судит об этом очень здраво:
— Когда Гомер писал "Одиссею", все знали, что такое Троя. Но чтобы современная аудитория поняла, например, что именно Одиссей сконструировал Троянского коня и своим секретом заставил Трою пасть, — для этого мы включили в фильм небольшой фрагмент из "Илиады". Должен вам сказать, что это непросто — втиснуть "Илиаду" в семь первых минут.
Сама идея экранизировать эпос Гомера на американском телевидении подразумевает адаптирование первоисточника до неузнаваемости. Экранизации на NBC отличаются от голливудских, поскольку если Голливуд иногда может позволить себе сделать жесткое кино, рассчитанное на определенного зрителя, то телевидение в силу своей демократичности позволить этого не может никогда. Телефильм должны смотреть все, он должен устраивать как можно большее количество телезрителей. Голливудское кино отрабатывает вложенные деньги продажей билетов, а телевидение — помещенной рекламой. Многие рекламодатели просто не захотят, чтобы ролики об их продукции соседствовали со сценами, которые могут вызвать у зрителей негативные чувства. Стандарты компании не допускают наличия в телефильмах ярко выраженных сцен насилия или впечатляющих постельных сцен. Поэтому первоначально предложенный Кончаловскому сценарий был выдержан в необременительных, нежно-романтических тонах.
— Это была милая детская сказочка, даже глупая, — свидетельствует оператор фильма Сергей Козлов ("Лимита", "Подмосковные вечера", "Дети чугунных богов").
От исходного сценария Кончаловский ничего не оставил. В соавторстве с молодым сценаристом Крисом Соломином он все переписал, создав фактически новый сценарий. Но переписанным оказалось произведение не только безымянного сценариста NBC, но и Гомера.
— С текстом "Одиссеи" у фильма нет ничего общего — все переписано, — говорит Сергей Козлов. — В результате это все равно сказка. Особенно во второй части, когда все это переходит в сказочную страшноватую историю.
То, что страшноватость получилась сказочной, определено было стандартами NBC. Кончаловский хотел снять кино, которое было бы в три раза агрессивнее. Пыль, жара, жестокость, бронзовые осколки, которыми главный герой мучительно долго убивает своих противников, — такой показал античность Пазолини в "Эдипе". Видимо, у Кончаловского сходное ощущение эпохи. Но в отличие от Пазолини он снимал для NBC.
— Мы шутили: давай сделаем, как на самом деле жили люди. Мы все время вспоминали, что жестокая была страна и время. Например, когда мы насыпали кучу вонючего мусора рядом со входом в царский дворец, то Кончаловский вдруг вспомнил: "Старик! Да здесь, вообще, руки отрубленные валялись. Если бы я мог это сделать, я бы их туда кинул. Наказывали за воровство — отрубали руки и кидали сюда же, в мусор. А тут уже собаки все это ели. Так жили люди!" И такое желание было это сделать, но... На съемках постоянно присутствовали люди, которые проверяли. У них есть стандарты — сколько может быть крови и в каких количествах. Мы снимали кадр, где циклопу выкалывают глаз, — запретили. В сцене драки, когда фильм уже подходит к концу, меня заставляли менять при перегоне пленки с кино на видео цвет крови. Есть хитрость, когда можно из реального цвета крови сделать нереальный, обесцвеченный. Я пошутил, что надо на голубой.
Интересно, что в японских игровых автоматах с детскими компьютерными играми существует переключатель цвета крови с красного на голубой. И герой игры может спокойно лить реки не алой, а именно голубой крови. Так что шутка Козлова американскими монтажерами могла быть воспринята вполне серьезно.
Кончаловский прекрасно понимал правила игры.
— В кино люди покупают билеты, и там не очень-то принято выходит из зала, — говорит режиссер. — Но когда они смотрят телевизор, они могут отлучиться к телефону, пойти погулять с собакой или попить кофе. В любой момент они могут тебя выключить. У тебя нет власти над ними... Как режиссер, ты должен быстро установить с ними эмоциональный контакт. Потому что для непонимания и раскачки у тебя времени нет. Как только зритель выходит из комнаты — все потеряно.
Вот так — между своим видением "Одиссеи" и стандартами американских телеэкранизаций — и пытался пройти Кончаловский. Задача эта по выполнимости примерно соответствует той, которая стояла перед его героем, — пройти между Сциллой и Харибдой.
— Все сцены, которые могли не понравиться американцам, тормозились уже в процессе съемок, — рассказывает Сергей Козлов. — Они все время были рядом. Был сам Роберт Халми — это был самый его большой из снимаемых проектов — он каждую неделю прилетал и следил за съемками. Они меня запугали. Ко мне шли факсы — соблюдать рамку такую-то, резать кадр там-то. Я их начал выполнять. Американцы были счастливы. Недоволен был Кончаловский. Через неделю после начала съемок у меня состоялся серьезнейший разговор с Кончаловским. Он сказал: "Старик, я понимаю, что ты хорошо умеешь снимать рекламу, но я тебя звал не для того, чтобы были красивые картинки. Снимай, как я хочу. Ты мой подчиненный, а я — их, так что если что, я буду отстаивать". Когда все было смонтировано, я "поставил" все цвета. Но оказалось, что, когда я ушел из студии, они все сделали по-своему. Я позвонил Кончаловскому. Он цинично сказал: "Старик, бесполезно бороться с этим, радуйся, что пресса хорошая и имя твое там есть". И то же самое сказал мой английский оператор: "Это лет двадцать длится на уровне судов — борьба кинематографистов с телевидением. Но ничего изменить невозможно. Телевидение всегда все поправляет".
Конечно же, "Одиссею" можно посмотреть уже прямо сейчас, не дожидаясь ее российской премьеры. Если немного поднапрячься и порыскать по Москве, то можно купить пару кассет, на которых умещается фильм. На обложке утверждается, что фильм лицензионный и что лицензия находится в Латвии. Однако на экране время от времени возникает бегущая строка, сообщающая прогноз погоды для Лос-Анджелеса в мае. Фильм был просто списан с телевизора.
Но для настоящего эстета в этом нет ничего плохого: таким образом можно приобщиться к телесобытию номер один в Америке. Можно смотреть в Москве сериал по-американски и ждать, когда Андрей Михалков-Кончаловский станет режиссировать на улицах живые картины.
АНДРЕЙ ДОБРОВ