|
Преступление без наказания |
 |
Договор Олега с греками (911 год) предусматривал, что если русин убьет византийца или византиец убьет русина, то виновный должен умереть на том месте, где совершил убийство. Во времена Петра I оборона не признавалась законной, если можно было спастись бегством или прибегнуть к начальственной помощи.
Сейчас право на активную защиту принадлежит человеку — независимо от возможности обратиться за помощью или избежать конфликта. Российская Конституция оговаривает лишь одно условие — способы самозащиты не должны быть противозаконными. Между тем закон гласит, что порча чужого имущества, причинение вреда здоровью человека, а тем более его убийство — это уголовно наказуемые деяния.
Значит ли это, что, если на вас напали преступники, защищаться нельзя? Конечно, нет. Потому что уголовное законодательство четко оговаривает условия, при наличии которых действия, внешне подпадающие под признаки преступления, не влекут за собой уголовной ответственности. Всего этих условий шесть, но в данном случае нас наиболее интересует то, что называется необходимой обороной. И когда возникает вопрос о правомерности поведения человека, который, защищаясь, нанес ущерб здоровью другого, компетентные должностные лица в первую очередь проверяют, соблюдались ли при этом условия необходимой обороны. Если да — кары за нанесение увечий преступнику можно не бояться.
Самооборона по всем правилам
Условия, при которых оборона считается правомерной, студенты юридических вузов заучивают как "Отче наш". В чем же они заключаются?
Во-первых, причинять вред можно, обороняясь не от любого посягательства, а лишь от общественно опасного, то есть способного причинить существенный вред правам и интересам личности, общества или государства. В то же время не обязательно, чтобы посягательство было преступным.
Смысл этой оговорки в том, что, согласно российским законам, зло, причиненное душевнобольным, часто не признается преступлением. Однако еще А. Ф. Кони в середине XIX века отмечал, что "лицу, подвергшемуся нападению, некогда размышлять, с сознанием или без сознания на него нападают". Поэтому прибегать к необходимой обороне можно и в случае нападения лиц, не подлежащих уголовной ответственности по причине невменяемости или малолетства.
Вполне допустимо (при соблюдении прочих условий) причинение вреда и обычному мелкому хулигану, то есть лицу, совершающему административный проступок, а не преступление. Если дебоширу для успокоения граждане намнут бока, то такое причинение вреда здоровью считается непреступным и даже общественно полезным.
Особо следует отметить допустимость необходимой обороны против явно незаконных действий должностных лиц, в том числе работников правоохранительных органов. Например, суд признал правомерным поведение гражданина, оказавшего сопротивление постовым, которые, явно не имея на то законных оснований, пытались его задержать, нанося при этом удары резиновыми палками.
А вот малозначительные действия нарушителя не дают права на необходимую оборону. Нельзя, например, одобрить поведение хозяина садового участка, палящего из берданки по любому, кто потянется за свесившимся за забор яблоком.
Второе важное условие состоит в том, что активная оборона правомерна, если посягательство было наличным, то есть уже начавшимся, но еще не оконченным, способным причинить неминуемый, немедленный вред. Окружили, допустим, прохожего пять-десять человек, поведение их настолько агрессивно, что не вызывает сомнения в близости расправы. Помните, у Владимира Высоцкого герой одной из песен произносит в подобной ситуации: "Меня так просто не возьмешь — держитесь, гады..." В этом случае прохожий, разумеется, имеет право на активную оборону.
Более того, законодательство снисходительно относится к ситуациям, когда обороняющийся в силу естественного волнения, вызванного внезапностью посягательства, неправильно определяет начальный и конечный моменты посягательства. Например, избитый мужчина упал, а хулиган наклонился, чтобы завязать шнурок. По идее, у потерпевшего в этот момент уже нет законных оснований совершать ответное нападение, ведь посягательство прекратилось. Однако побитый вскочил с земли, схватил камень и проломил обидчику череп. И судьи приняли объяснения пострадавшего, что он подумал, будто обидчик наклонился за камнем, чтобы добить его, и решил опередить. В результате поведение оборонявшегося было признано правомерным, потому что ему не было ясно, окончено на него нападение или нет.
Еще более интересный случай рассматривался одним из районных судов Тюмени. Подсудимый во время ссоры со знакомым получил ножевое ранение в шею. Однако, выдернув у себя из шеи застрявший там кухонный нож, он нанес противнику два ответных удара ножом в грудь, от чего тот тут же умер. Суд признал подсудимого виновным в убийстве.
Лишь вмешательство заместителя председателя Верховного суда России привело в конце концов к отмене этого судебного решения и прекращению дела в отношении оставшегося в живых участника ссоры в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Он видел, что его противник вновь тянется к ножу, и объяснял свои действия так: "В моем подсознании было то, что кто первый вытащит нож, тот останется жить". Таким образом, ему не был ясен момент окончания совершенного на него посягательства.
В оправдательном вердикте подчеркивалось, что по смыслу закона состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом посягательства и когда для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. И, что самое важное, переход оружия от посягавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства.
А вот пример ситуации, когда оборона не может быть признана правомерной. Существуют компьютерные программы, позволяющие в ответ на попытку несанкционированного доступа через сеть к компьютеру ответить аналогичным образом. Устанавливая себе такую программу, пользователь полагает, что его действия правомерны. Однако это заблуждение. Ответная атака на компьютер злоумышленника в данном случае — не что иное, как месть, а не правомерная оборона, ведь вред причиняется нарушителю уже после окончания попытки взлома. Поэтому мститель может понести такое же наказание, как и взломщик его компьютера.
Еще одной важное условие признания обороны правомерной — реальность посягательства. Оно должно существовать в объективной действительности, а не только в фантазиях обороняющегося лица.
Иначе суд не поймет ваших действий, как не понял он одного бдительного сторожа. Тот, увидев остановившуюся около охраняемого им магазина машину, подумал, что приехали грабители. Основания для повышенной бдительности у него действительно были, потому что недавно у хозяйки магазина похитили ключи. Однако повышенная бдительность — это отнюдь не превентивное нападение. Однако старик счел иначе. Когда водитель "Жигулей" направился к магазину, сторож решил, что началось посягательство на охраняемый объект, и дважды выстрелил в сторону мнимого преступника. Несмотря на преклонный возраст, стрелял он метко, и тот был убит.
Действия сторожа суд расценил как преступление против жизни человека со всеми вытекающими последствиями, поскольку не было никаких явных оснований для необходимой обороны. Если даже предположить, что водитель имел преступный умысел, объективно на момент причинения ему вреда это ничем не подтверждалось, и не было никаких оснований стрелять в его сторону.
Похожий случай имел место с одним владельцем крестьянского хозяйства. Ему неоднократно угрожали рэкетиры, и он постоянно держал в доме заряженное ружье. Когда к его участку подъехала "Нива", он, не долго думая, расстрелял всех сидевших в салоне. Как выяснилось в дальнейшем, эти люди совсем не имели отношения к преступникам, и фермер был осужден. Но, даже если бы в машине сидели рэкетиры, прежде угрожавшие фермеру, результат судебного разбирательства был бы тем же, хотя, безусловно, общественное мнение было бы на стороне крестьянина.
Конечно, и сторож, и фермер, открывая стрельбу, не сознавали, что в действительности посягательства нет, добросовестно заблуждаясь в оценке сложившейся обстановки. Поэтому осуждены они были за неосторожное преступление. Но при более внимательном отношении к создавшейся ситуации они оба могли бы не допустить роковой ошибки.
Ошибку в оценке ситуации допустил и молодой человек, проводивший поздно ночью девушку и возвращавшийся домой. Возможно, насмотревшись криминальной хроники, а может, и по другим причинам, он опасался за безопасность собственной персоны и носил с собой нож. Двух встретившихся ему на пути прохожих (рабочих, шедших с вечерней смены) он записал в киллеры — и убил одного из них.
Между тем вся обстановка, при которой произошло убийство, не давала молодому человеку оснований полагать, что он подвергался реальному нападению. Он не был поставлен ни в реальную, ни в предполагаемую опасность нападения, а потому не было и оснований для обороны.
Впрочем, в некоторых случаях заблуждение обороняющегося все же освобождает его от ответственности за причиненный вред. Так, ночью один изрядно подвыпивший мужчина решил подшутить над сторожем автостоянки и с криками и игрушечным пистолетом в руке ворвался в сторожку. Сторож долбанул шутника монтировкой по голове.
Как вы уже поняли, несмотря на причинение серьезного ущерба здоровью человека, поведение сторожа было признано правомерным. Когда лицо не только не сознает, но по обстоятельствам дела не должно и не может сознавать, что общественно опасного посягательства нет, имеется невиновное причинение вреда.
А вот пример на эту же тему, ставший хрестоматийным. В восьмидесятые годы милиционер С., проходя ночью мимо Госбанка, услышал, что из помещения доносится женский крик о помощи. Он подбежал к дверям, сделав на бегу предупредительный выстрел вверх. Затем, рванув дверь, которая оказалась открытой, С. несколько раз крикнул в темноту: "Выходи, стрелять буду!" Никто не ответил, но какой-то человек метнулся из темноты в сторону С.; последний выстрелил в него. Этим выстрелом С. тяжело ранил... милиционера, находившегося на посту по охране Госбанка. Оказалось, что тот пустил в помещение знакомую, они вместе выпили, а когда она собралась уходить, он не выпустил ее, в связи с чем женщина и стала кричать.
В действиях С., несмотря на тяжесть наступивших последствий, состав преступления отсутствовал. С. имел все основания думать, что совершается особо тяжкое преступное посягательство (налет на Госбанк) и применение оружия необходимо.
И еще один важный момент. Когда мы говорим о реальности посягательства правонарушителя, то это значит, что его действия причиняют вред в настоящий момент, немедленно. Если же такой вред может наступить через какое-то время, то в этих случаях говорить о необходимой обороне невозможно. Иными словами, оборонительные действия, предпринятые против возможного в будущем нападения, не признаются правомерными. Поэтому уголовно наказуемы довольно распространенные ныне минирование приусадебных участков либо оборудование их заборами с находящейся под напряжением колючей проволокой.
Защита нападением
Однако даже прибегнувший к правомерной самообороне человек может быть признан виновным, если, защищаясь, он превысил необходимые пределы. В соответствии с ч. 3 ст. 37 Уголовного кодекса превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства. Проще говоря, за оторванную пуговицу нельзя отрывать голову (пусть даже дурную).
При этом допустимо причинение правонарушителю любого вреда вплоть до лишения жизни. Если посягательство было сопряжено с угрозой смерти или тяжких телесных повреждений, то можно применить и оружие. В иных случаях, например, при похищении имущества, применять оружие следует с большой осторожностью, поскольку недопустимо причинение смерти при посягательстве на вещь, какой бы ценностью она ни обладала.
О том, что применять оружие в случае обороны нужно крайне аккуратно, свидетельствует следующий случай с сотрудником милиции. Поздним вечером оперуполномоченный после дежурства шел домой, а навстречу ему по одной из московских улиц брели пятеро подвыпивших мужчин. Может, внешность сотрудника им не понравилась, может, еще что, но стали они на него задираться, а когда он попробовал их урезонить, моментально оказался на земле. Когда милиционера стали избивать ногами, он достал пистолет и произвел несколько выстрелов. В результате один из нападавших был убит, другой тяжело ранен, а остальные завладели его пистолетом.
Суды, несколько раз рассматривавшие дело, признали оперуполномоченного виновным в убийстве и покушении на убийство при превышении пределов необходимой обороны. В основу обвинения были положены выводы ряда экспертиз, которые не подтвердили показания сотрудника милиции о производстве им выстрелов из положения полулежа. В то же время судьи почему-то не заметили характера опасности, угрожавшей оборонявшемуся. Суд не дал оценки обстановке, при которой было совершено нападение: ночное время, численное превосходство находившихся в пьяном виде нападавших, их агрессивность.
Только через несколько лет после инцидента надзорная судебная инстанция указала на то, что оборонялся человек не от шуточных толчков, а от ударов, приведших в числе прочего к перелому ребра и ушибу позвоночника. Кроме того, по показаниям очевидцев, офицер предупреждал, что применит оружие. Однако на людей, опьяненных помимо спиртного ощущением численного превосходства, это подействовало, как на быка — красная тряпка.
И это при том, что по большому счету офицер не только имел моральное право активно защищаться, но и был обязан это сделать, ибо отказ сотрудника правоохранительных органов от активной обороны в подобном случае можно было бы расценить по меньшей мере как дисциплинарный проступок, если не как преступную халатность, повлекшую утрату оружия.
Справочник обороняющегося
В заключение коротко резюмируем все вышесказанное. Необходимая оборона — это право, а не обязанность. Хотите, вступайте в противодействие с преступниками, но никто вас не осудит, если вы выберете иную форму поведения. Однако лица, наделенные в силу законов или иных нормативных актов обязанностью по охране правопорядка, интересов государства или граждан, как уже было отмечено выше, при отказе осуществить необходимую оборону могут быть привлечены к дисциплинарной или даже уголовной ответственности.
Допускается защита как собственных прав и интересов, так и интересов других лиц, общества и даже государства. Фактически законодательство предоставляет гражданам право участвовать в охране правопорядка, в том числе и вооруженной, когда такой отпор остается единственным средством защиты.
Защита обязательно должна быть своевременной, то есть вред должен причиняться человеку, который уже начал свои противоправные действия и еще не завершил их.
Защита не должна превышать пределов необходимости. Превышение этих пределов превращает самозащиту в наказуемое поведение. Под превышением в данном случае понимается причинение нападающему явно не требуемого обстановкой, непомерного вреда. Вместе с тем, согласно действующему закону, уголовная ответственность за эксцесс самообороны предусмотрена лишь в случае причинения посягающему смерти или тяжкого вреда его здоровью. В других случаях ответственность за превышение допустимых пределов обороны может быть административной и гражданско-правовой.
Вред при защите должен причиняться только посягающему, а не иным лицам. Если телохранитель, отражая покушение на охраняемое лицо, ранил случайного прохожего, то он перед судом будет отвечать за неосторожное причинение вреда здоровью.
Правда, при определенных обстоятельствах попытка избежать опасности за счет причинения вреда третьим лицам исключает уголовную ответственность в силу крайней необходимости, но это уже отдельный разговор. В любом случае вред, причиненный третьим лицам, подлежит обязательному возмещению. В то же время ущерб, понесенный правонарушителем в результате оказанного ему отпора, не возмещается.
В общем, в экстремальных ситуациях надо стараться следовать совету Ф. Э. Дзержинского, в свое время рекомендовавшего чекистам помимо чистых рук и горячего сердца иметь холодную голову. Потому что из поединка с негодяем важно выйти не просто победителем, но и чистым перед законом человеком.
ВЛАДИМИР ГОЛУБЕВ