Новосибирская монстрация (так в городе называют первомайское шествие молодых людей с бессмысленными лозунгами в противовес традиционным демонстрациям) собрала рекордные 2 тыс. участников — на первомайские демонстрации политических партий людей пришло меньше. Неожиданную массовость контркультурной акции, скорее всего, обеспечило скандальное "дело Лоскутова" — организатора монстрации художника Артема Лоскутова, отсидевшего месяц в СИЗО, суд в марте оштрафовал за хранение наркотиков.
Проводимая с 2004 года первомайская акция до прошлого года не выходила за пределы шуточного перформанса: пристраиваясь к колоннам демонстрантов, участники монстрации с транспарантами типа "Таня, не плачь!", "Как-нибудь так!" и т. п. веселились, наблюдая за реакцией коммунистов и милиционеров, а потом описывали свои приключения в блогах. На такие акции выходило в среднем по 200 участников, и для новосибирской молодежи монстрация была чем-то вроде КВН — поводом повеселиться без каких-либо претензий на политическое выступление. К 2009 году такие шествия уже стали непозволительными. Как рассказал "Ъ" организатор монстрации, лидер арт-группы "Бабушка после похорон" Артем Лоскутов, прошлогодняя монстрация прошла без него, потому что накануне сотрудники Центра по противодействию экстремизму областного УВД (центр "Э") предупредили, что его участие в акции нежелательно.
А 15 мая 2009 года господин Лоскутов был арестован по обвинению в хранении марихуаны. Задержавшие господина Лоскутова на улице сотрудники центра "Э" обнаружили у него пакет с 11 г наркотика, и хотя на пакете не было отпечатков пальцев Артема Лоскутова и в смывах с его рук наркотика также не было, господин Лоскутов провел месяц в новосибирском СИЗО, а 18 марта 2010 года новосибирский областной суд признал его виновным и приговорил к штрафу. "Дело Лоскутова" стало своего рода рекламной кампанией монстраций. Акции в поддержку художника на протяжении всего года проходили как в Новосибирске, так и в других городах России. В 14 городах, включая даже Пекин, образовались инициативные группы по проведению монстраций, аналогичных новосибирской. В самом Новосибирске заместитель мэра Анатолий Корнилов направил господину Лоскутову официальный отказ в проведении монстрации 1 мая, однако после жалобы в прокуратуру мэрия Новосибирска пересмотрела свое решение и разрешила шествие по центральной магистрали города — Красному проспекту. Начальник милиции общественной безопасности УВД Новосибирска Владимир Роппель, выступая по местному телевидению, призвал молодежь не выходить на монстрацию: "Когда повзрослеете, будете жалеть о том, какими глупостями вы занимались".
Накануне монстрации господин Лоскутов говорил "Ъ", что ожидает более массовой акции, чем в прошлые годы,— "человек, может быть, пятьсот". Но в шествии приняло участие минимум 2 тыс. человек — больше, чем на первомайской демонстрации КПРФ, прошедшей утром. Предполагалось, что участники монстрации будут идти по тротуару, но милиции пришлось перекрывать движение, предоставив монстрации проезжую часть. Во главе колонны шел сам господин Лоскутов и его соратники по арт-группе с восьмиметровым оранжевым транспарантом "Если все вот так ходить начнут — это ж какая-то анархия настанет!", но это был единственный плакат, в котором можно было разглядеть какой-то политический намек, остальные же плакаты (а практически у каждого участника монстрации был в руках какой-нибудь лозунг) выглядели вполне традиционно для такого мероприятия: "Берегите пенсне, Киса", "Все чертовски", "Я мертвый, но милый" и т. д. Пройдя полтора километра по Красному проспекту, участники шествия остановились в Первомайском сквере напротив мэрии Новосибирска и, заняв неработающий фонтан, начали водить в нем хороводы и петь песни. Со стороны все выглядело как обычный городской карнавал, но для милиции, автобусы с сотрудниками которой стояли по всему Красному проспекту, монстрация так и осталась "санкционированным шествием". Организаторы были предупреждены, что если к 14 часам участники не свернут плакаты, милиция начнет их разгонять, но к двум часам дня акция закончилась.
Остальные монстрации оказались менее массовыми. В Москве на набережную Тараса Шевченко вышло около сотни молодых людей, в остальных городах численность участников акций не превышала нескольких десятков. Монстрация в Пекине была разогнана полицией — организаторы акции, выходцы из Новосибирска, не успели согласовать место проведения и содержание лозунгов с городскими властями.