Многим кажется, модернизация России несовместима с "утечкой мозгов" из страны. Власть пытается всеми силами удержать ученых: стипендии, гранты, новый инновационный центр... Но почему-то никто не говорит о том, что лучшие умы не только уезжают, но и все чаще возвращаются. "Огонек" постарался понять, как устроен "механизм утечек и возвращений".
Процесс пошел несколько лет назад, когда "возвращенцы" стали приезжать в Россию с короткими визитами — работать над тем или иным научным проектом. Сейчас можно говорить о нескольких десятках специалистов, оставивших хорошие позиции в Штатах и Европе ради возвращения на родину. Об этом свидетельствуют такие крупные российские институты и научные центры, как Математический институт им. В. А. Стеклова, Институт молекулярной генетики РАН и Российский научный центр "Курчатовский институт".
"Чистая комната" для молодых
Мы стоим на пороге "Чистой комнаты" Курчатовского НБИК-центра (нано-, био-, инфо-, когнитивных наук и технологий). Профессор Алексей Марченков — заведующий отделом прикладных нанотехнологий. На столах рядом с атомно-силовыми микроскопами, позволяющими рассматривать кристаллическую структуру вещества, разложены блокноты с записями, пинцеты и кремневые пластинки с темным зеркальным блеском.
— Задачи нашего отдела,— говорит Алексей,— создание приборно-технологический основы конвергентных технологий нового уклада. В том числе уже реально действующих работающих технологий, востребованных нанотехнологами, биологами, генетиками и другими учеными.
"Чистую комнату" построили и наполнили оборудованием за несколько месяцев, это очень короткие сроки. Сегодня у нас есть весь комплекс оборудования, необходимого для производства наноструктурированных материалов и разработки соответствующих устройств на их основе. Почти вся аппаратура отечественного производства, только два химических реактора немецкие, но и они разработаны не без участия российских специалистов. А все остальное свое, чему наши гости верят с трудом, поскольку по сложности, функциональности и даже внешнему виду, что я считаю немаловажным, это оборудование мирового уровня, а некоторые из узлов просто уникальны.
Целевой продукт НБИК-технологий — это, по существу, интеллектуальные саморазвивающиеся бионические системы, которые смогут быть использованы повсюду — от медицины до промышленности. В своей основе это электронные устройства, способные также включать даже химически и биологически активные компоненты, не говоря уже о механических. Вместе с биологами и генетиками, иммунологами, медиками мы и занимаемся тем, как "сопрячь" неживые устройства с живой природой. Например, используются наночипы, в которые вводятся молекулы ДНК.
В числе стратегических задач НБИК-центра,— поясняет А. Марченков,— обеспечение взаимодействия с живыми организмами на всех уровнях, от работы с единичной клеткой и изучения ее функциональности — как она, например, меняется при введении тех или иных медикаментов — до мозго-машинных интерфейсов. Это глобальная задача, чрезвычайно интересная для меня лично.
За границей в общей сложности Марченков почти без перерыва провел 17 лет. Он отучился в Московском физико-техническом институте, а аспирантуру уже целенаправленно выбрал на Западе. После защиты диссертации (в Голландии) перебрался в США в престижный Университет Беркли (The University of California, Berkeley). Здесь познакомился с субмикронными технологиями — предтечей того, что сейчас называется нанотехнологиями. После работы в Беркли Алексей стал профессором Технологического института Джорджии (Georgia Institute of Technology) в Атланте. Когда 2 года назад узнал о создании Курчатовского НБИК-центра в России, это стало очень весомым аргументом в его решении вернуться.
— Здесь очень хорошее взаимодействие, хороший режим для неформального обсуждения общих проблем,— считает Алексей Марченков.— Легко рождаются проекты, планы, формулируются комплексные, междисциплинарные задачи. К нам случайно не попадают, а те, кто пришел, через некоторое время приводят за собой людей с таким же междисциплинарным менталитетом, как у них самих. По опыту работы на Западе знаю, что там главная ставка в плане обеспечения преемственного развития делается на молодых. В нашем подразделении я самый старший, но и с учетом меня средний возраст сотрудников — 28 лет, а если брать в расчет еще занимающихся у нас студентов и аспирантов Физтеха, то и еще ниже. Важнейшая задача Курчатовского НБИК-центра сегодня — обеспечить преемственность развития научных идей и направлений, сформулированных при создании НБИК его отцами-основателями.
Свежий взгляд
Лаборатория геномного анализа НБИК-центра — одна из самых молодых в РНЦ "Курчатовский институт" и по времени своей организации (2009 год), и по возрастному составу ее сотрудников. Почти все ученые лаборатории имеют опыт работы в крупных зарубежных научных организациях. Как, например, научный сотрудник Наталия Груздева.
Она училась на биохимическом факультете Московского педагогического государственного университета, преподавала в школе химию и биологию. Затем поступила в аспирантуру Института биологии гена РАН, направление выбрала самое перспективное на тот момент — молекулярную генетику. После защиты диссертации прошло совсем немного времени, когда Наталия осознала, что вряд ли готова провести всю свою жизнь в институте, занимаясь одной тематикой, в то время как ей открыт целый мир. Тогда, в 2000 году, это был уже довольно стандартный ход: свободные позиции ищутся по специализированным научным журналам. Собеседование в Нью-Йоркскую лабораторию Корнелла Наталья прошла по телефону. Там она познакомилась с полезной тенденцией — после аспирантуры у студентов есть целый год, когда они могут ходить по лабораториям и выбирать место работы.
— Америка дала мне много нового,— говорит Наталия,— причем не только в научном плане: начиная от хорошей языковой практики и заканчивая повышением квалификации. Что касается моей научной работы, я окунулась совсем в другую сферу, никак не связанную с тематикой, по которой защищалась в России. Это был сознательный выбор: мне хотелось кардинально изменить область исследований, взглянуть на все свежим взглядом.
Наталия стремилась "сместить" область исследований от "чистой" биологии к медицине. Поэтому в Америке переключилась на нейробиологию, изучала механизмы нейрогенеза. Поняла, что для нее очень важен прикладной подход: генетические исследования должны обязательно представлять потенциальный фармакологический интерес. Но оказалось, что реализовать свои возможности в этой сфере она сможет именно на родине.
Молодым ученым предстоит решить нетривиальную задачу — соединить электронику и оптику с живой природой. Этим занимается и Наталия Груздева
Фото: Федор Савинцев, Коммерсантъ
Когда двухлетняя работа по контракту в Корнелльском университете завершилась, научные задачи были выполнены, а результаты исследований готовы к опубликованию, Наталия приняла решение вернуться домой, в Москву. Хотя, как сама утверждает, шансы остаться там были тогда и есть сейчас. Но в очередной раз захотела перемен в своей жизни, и ей, можно сказать, повезло: ее планы в области изучения гена уже с медико-биологической точки зрения совпали с формированием в Курчатовском институте НБИК-центра. Созданная здесь лаборатория геномного анализа стала одной из важных звеньев конвергентной цепи нанобионаук и технологий.
— Сейчас самые яркие открытия можно сделать именно на стыке наук,— говорит Наталия Груздева.— Я знаю, что оборудования такого уровня и в таком количестве, как у нас в НБИК-центре, больше в России в принципе нет, а учитывая источники синхротронного излучения, нейтронов, возможно, и во всем мире. Когда ученые выбирают, куда идти работать, в первую очередь они обращают внимание именно на то, как оснащена лаборатория. Поэтому не может не радовать, что и здесь, в нашей стране, в Курчатовском институте, теперь есть такая возможность и уникальная база для исследований.
Хотя важна не только технологическая начинка — творческая атмосфера, убеждена Наталия, ценится не меньше. Тут же приводит пример: сформировавшаяся в Курчатовском НБИК традиция — еженедельные семинары для сотрудников.
— Общение с себе подобными, то есть с учеными, делает тебя более разносторонним,— поясняет она.— Я еще помню, что, работая в России, у нас в одной лаборатории один сотрудник не знал, что делает его коллега за другим столом, и с работой знакомился после публикации в журналах. Это же абсурд! В современном мире невозможно делать науку для себя, сидя в уголке, ты должен постоянно ориентироваться в быстро меняющемся контексте. Хорошо, что здесь собрались люди, работавшие в разных лабораториях по всему миру, поэтому такие вещи объяснять не приходится...