Освобождение российскими военными моряками захваченного сомалийскими пиратами танкера вроде бы доказало всему миру боеспособность российской армии. Но даже в эту бочку героического меда власти умудрились добавить ложку информационного дегтя.
Если изложить эту историю кратко, не вдаваясь в детали и не вдумываясь в противоречия, то картина получается следующая.
Утром 5 мая танкер "Московский университет", следовавший с грузом сырой нефти из Судана в Китай, был захвачен сомалийскими пиратами. Пиратоопасную зону в Аденском заливе он преодолел под конвоем большого противолодочного корабля (БПК) "Маршал Шапошников", но захватчики на двух моторных лодках настигли танкер уже в Индийском океане. Команда из 23 россиян успела подать сигнал бедствия, выключить двигатели и запереться в румпельном отделении, снабженном тяжелой металлической дверью.
Получив сигнал с танкера, "Маршал Шапошников", уже отправившийся было обратно в Аденский залив, развернулся и поспешил на помощь. В ночь на 6 мая БПК приблизился к дрейфующему "Университету" и выслал на разведку вертолет. Облетев захваченное судно и поговорив по рации с капитаном танкера, военные убедились, что взломать дверь румпельного отсека и взять в заложники хоть кого-нибудь из членов команды пиратам так и не удалось. Вскоре после этого три группы морских пехотинцев высадились на "Университете" и обезвредили всех захватчиков. В результате 22-минутного штурма один из пиратов был убит, десять других задержаны, среди военных и членов экипажа танкера пострадавших не было.
Через несколько часов министр обороны Анатолий Сердюков отрапортовал президенту Дмитрию Медведеву о блестяще проведенной операции и получил в ответ предложение подготовить "представление о награждении всех наших, кто принимал участие в освобождении танкера". А государственные телеканалы неоднократно и с нескрываемым удовольствием проинформировали россиян о том, что от тайги до британских морей Красная армия по-прежнему всех сильней.
Правда, этот праздник попытались испортить отдельные злопыхатели, которые, обратив внимание на поразительную своевременность нападения пиратов (как раз накануне юбилея Победы, отмечавшегося в этом году с особым размахом — см. материал "Отпарадились"), предположили, что имела место театрализованная постановка, которая должна доказать эффективность проводимых в армии реформ. Но популярности эта версия не снискала, как и указания некоторых особо дотошных наблюдателей на нестыковки в заявлениях заинтересованных лиц.
В фильме «Коммандо» герой Арнольда Шварценеггера, поймавший бандита по имени Салли, держит его над обрывом и после короткого диалога разжимает руку. А затем на вопрос, что случилось с Салли, отвечает: «Я его отпустил». Судя по всему, российские моряки, захватившие сомалийских пиратов, этот фильм смотрели
Правда, некоторые из этих нестыковок выглядят вполне очевидными. Скажем, президент Медведев похвалил министра Сердюкова за то, что штурм, во избежание излишнего риска, начался в светлое время суток, а командир группы российских боевых кораблей в Аденском заливе Ильдар Ахмеров простодушно признался журналистам, что "все проходило в темное время суток, так как ошеломить можно только в это время, под утро". Или, к примеру, тот же Ахмеров заявил, что штурм производился "под прикрытием артиллерийского огня и стрелкового оружия", а командующий Тихоокеанским флотом (в его состав входит "Маршал Шапошников") Константин Сиденко особо подчеркнул, что по причине "загруженности танкера нефтепродуктами и нахождения на его борту экипажа" при штурме применялось исключительно стрелковое оружие.
Впрочем, волна патриотического воодушевления, захлестнувшая страну днем 6 мая, наверное, легко смыла бы все эти сомнения, если бы история с "Московским университетом" закончилась в момент победного доклада министра обороны верховному главнокомандующему. Но она продолжилась, и, увы, не самым героическим образом: вечером того же дня военные сообщили, что задержанные морпехами пираты "были ссажены в одну лодку и оставлены в ней на месте инцидента". А предъявленные публике аргументы в пользу этого решения заставили многих россиян усомниться не только в истинной судьбе сомалийцев, но и в официальной версии этих событий в целом.
Как показывает анализ сообщений информагентств (см. справку), всего за несколько часов позиция российских властей по поводу дальнейшей участи захваченных пиратов изменилась на противоположную — от "доставить в Москву для проведения следственных действий" до "отпустить на одном из малоразмерных судов, на котором они атаковали танкер". А в информации об этих событиях сразу обнаружился целый ряд весьма странных деталей.
Во-первых, перемена судьбы пиратов случилась не одномоментно, а постепенно. Сначала появился легкий намек на возможные затруднения ("Вопрос не может быть решен без участия МИДа"). Затем было объявлено об отсрочке уже вроде бы принятого решения ("Речи о доставке пиратов в Москву пока не идет"). А к вечеру 6 мая "пока" сменилось на "уже", и пираты были "отправлены в свободное плавание".
Во-вторых, информацию об освобождении захватчиков журналистам выдавали исключительно представители высшего военного руководства России — сначала анонимные источники в Минобороны, затем его официальный представитель и, наконец, глава Генштаба. Военачальники среднего звена, имеющие непосредственный контакт с участниками освободительной операции,— из группировки российских военных кораблей в Аденском заливе и из командования Тихоокеанского флота — эти сведения почему-то упорно опровергали.
В-третьих, аргументы военных о том, что они были вынуждены отпустить захватчиков из-за "несовершенства международно-правовой базы", якобы не позволяющей привлекать пиратов к ответственности, явно не выдерживают критики. Конвенция ООН по морскому праву однозначно разрешает государству, захватившему пиратов, судить их на своей территории и по своим законам. Именно этим правом Россия воспользовалась в прошлом году, переправив в Москву захватчиков сухогруза Arctic Sea, тоже задержанных в результате масштабной военно-морской операции. Причем Басманный суд столицы, вынесший решение об аресте пиратов, не смутило даже то обстоятельство, что за соответствующей санкцией СКП обратился уже после истечения 48 часов, которыми закон ограничивает срок предварительного задержания.
Наконец, в-четвертых, едва сообщив об отправлении пиратов восвояси на их же "малоразмерном судне", военные тут же начали рапортовать о его исчезновении. А 11 мая "высокопоставленный источник в Минобороны" — вероятно, для самых недогадливых — счел необходимым разъяснить, что "по последним уточненным данным пираты не смогли добраться до берега, и видимо, все они погибли". Правда, в мнениях о том, что конкретно исчезло, военные все же разошлись: одни говорили о сигнале с радиопеленгаторов, другие — об отметке на экранах радаров. Но запеленговать можно лишь источник радиоизлучения, которому на пиратской лодке, с которой вроде бы сняли все навигационное оборудование, взяться просто неоткуда. А скрыться от радаров пиратское судно могло просто потому, что вышло за пределы досягаемости.
Все эти неувязочки позволяют в который уже раз говорить о том, что с информационным обеспечением силовых операций российские власти по-прежнему испытывают серьезные проблемы. Но если раньше речь чаще шла о событиях, в которых государство вынуждено было защищаться (см. справку), то теперь у граждан появился повод усомниться и в правильности его наступательных действий. Ведь если военные не могут внятно объяснить, почему они отпустили героически захваченных пиратов и что с ними после этого стало, то поверить и в другие, даже весьма правдоподобные, детали операции россиянам будет уже гораздо труднее.
Отсюда и альтернативные версии, активно обсуждающиеся в интернете и ряде иностранных СМИ. Главная из них — что пиратов, руководствуясь либо указаниями высшего начальства "мочить в сортире" и "уничтожать дотла", либо примитивной неприязнью к "черномазым", морпехи после штурма пустили в расход (об этом, например, сообщил один из сомалийских сайтов со ссылкой на "пресс-секретаря пиратов"). В Москве же о судьбе сомалийцев, возможно, узнали уже после того, как поспешно пообещали журналистам доставить их в столицу для строгого, но справедливого суда. Ссылаться на потери при штурме было поздно, поскольку в СМИ уже ушла информация всего об одном убитом пирате. Поэтому руководителям Минобороны пришлось срочно придумывать достоверное — на их, конечно, взгляд — объяснение насчет того, почему "самый гуманный суд в мире" все-таки не сможет заняться делом африканских пиратов.
Вторая популярная версия заключается в том, что в лодку неудачливых захватчиков действительно "ссадили" (неважно, из-за неверия в силу международного права или по причине банального нежелания тратить деньги на их кормежку и отправку в Москву), но потом все же "помогли" им утонуть. Как предположили некоторые блогеры, "поскольку дело было перед 9 мая, по Аденскому заливу могла плыть фашистская мина", или же наши моряки просто "не забыли сделать дырочку" в сомалийской лодке. И как раз этим может объясняться уверенность "источников в Минобороны" в том, что все отплывшие в неизвестном направлении пираты непременно погибли.
Наконец, нельзя полностью исключать и версию о том, что прикомандированный к "Маршалу Шапошникову" сотрудник военно-следственного управления СКП действительно осознал всю бесперспективность судебного преследования пиратов, после чего их, в рамках объявленной Дмитрием Медведевым борьбы с правовым нигилизмом, в самом деле отпустили на все четыре стороны. А заявления об исчезновении лодки с экранов радаров были адресованы военному начальству, не проникшемуся пока в полной мере кремлевской установкой на гуманизацию правосудия.
И хотя поверить в эту версию сложнее всего, именно она, пожалуй, лучше всего объясняет, зачем нашим военным нужно было одновременно отстаивать два почти взаимоисключающих тезиса: все пираты, несомненно, умерли, но сами моряки их ни в коем случае не убивали (не считая одного сомалийца, погибшего непосредственно в ходе штурма). Просто умерли они, условно говоря, ради Путина, а не убивали их ради Медведева — в полном соответствии с внутренней логикой тандемократии.