14 мая в Государственном Эрмитаже открылась небольшая выставка — "Роджер Фентон (1819-1869). Возвращение в Россию". Это 22 фотографии — малая, но все равно замечательная часть двух знаменитых серий одного из пионеров британской фотографии: первой, сделанной во время путешествия в Россию в 1852-м, и второй, запечатлевшей события Крымской войны (1855). С исторической точки зрения музею, претендующему на самостоятельное фотособрание, иметь снимки Фентона почти обязательно. И дело даже не в том, что он один из самых ранних, а в том, что он реально первый в истории фотографии официальный военный фотограф.
На войну его посылают по особому настоянию принца Альберта и королевы Виктории, дабы успокоить недовольную войной общественность. Антивоенные репортажи с Крымской войны широко публиковались в Times, и снимки Фентона для куда менее критически настроенного Illustrated London News должны были представить другой взгляд на события. Фентон не снимал мертвых и раненых, предпочитая сюжеты вроде отдыха после боя. Отрабатывая свой политический заказ, выходец из французской школы исторической живописи, Фентон делает красивые, чуть туманные, уходящие цветом как бы в сепию калотипы, иконографически еще отсылающие к мэтрам исторической картины, но технически переводящие эти клише на язык фотографии.
Выставка коллекции, спешно купленной в США в конце прошедшего бюджетного года Министерством культуры РФ специально для эрмитажного собрания и при содействии известного своими фотографическими и коллекционерскими пристрастиями замминистра Павла Хорошилова, могла бы стать событием в небогатом на фотоновости Эрмитаже. Но не стала — явная отчетность мероприятия отразилась и на сроках проведения выставки (она продлится только 9 дней), и на уникальном по своей научной беспомощности тексте "информационного проспекта" к выставке, который своими описаниями больше похож на школьное сочинение, чем на работу профессионального искусствоведа. Создается такое ощущение, что в музее не очень знают, что с таким упавшим на него даром делать и как вообще вводить фотографию в оборот — не как безропотную единицу хранения, а именно как художественный объект. Проблема в том, что впечатление это ложное — Эрмитаж сделал уже несколько очень качественных выставок западной фотографии, а вот на "россике" Фентона споткнулся. И похоже, что спотыкаться собирается и дальше. На вернисаже директор Эрмитажа Михаил Пиотровский сделал два важных заявления на эту тему. Во-первых, он объявил, что американский Фонд Меллона выделил на создание лаборатории и подготовку специалистов по реставрации фотографии $3,5 млн. Во-вторых, он декларировал основное направление фотодеятельности музея — показ работ западных фотографов, снимавших в России. Деньги — это, безусловно, хорошо. Как и реставрация. Но вот вместе эти новости складываются в довольно безрадостную картину: сознательная провинциализация фотографического собрания и экспозиционной работы (а выбор сюжетов по принципу "есть Россия на картинке — берем, нет — не берем", это именно что местечковый взгляд на историю фотографии) хоронит бывшие некогда вполне уместными претензии "универсального" музея Эрмитажа на введение мировой фотографии в свой оборот. Музей предпочитает реставрировать, каталогизировать и изучать Россию в картинках. Проектов вроде выставок Ирвинга Пэна или Роберта Мэпплторпа больше может и не быть. Московский дом фотографии может не беспокоиться — конкурентов опять нет.