Выставка современное искусство
В Московском музее современного искусства в Ермолаевском открылась выставка Анны Желудь "Продолжение осмотра". Инсталляции, объекты и живопись, говорящие о наполненности быта и пустоте бытия, изучала АННА ТОЛСТОВА.
В доме, который построила Анна Желудь в ММСИ в Ермолаевском, не разбиваются сердца — здесь все давно разбито, все кончено, все пусто. Четыре этажа музея превращены в тотальную инсталляцию: все заставлено шкафами, диванами, столами, стульями и прочей мебелью — либо из гнутого металлического прута, очерчивающего лишь контуры предмета, либо из глухих листов ДСП. Внизу — галерея с прутяными рамами от невидимых или несуществующих картин и дээспэшными пьедесталами для невидимой или никогда не бывшей скульптуры. Далее — жилые и общественные помещения с "контурной" обстановкой: гостиная с пианино и шифоньерами, офис с компьютерным столиком, гинекологический кабинет с кушеткой, капельницей, аппаратом УЗИ и медицинским креслом. А затем прозрачные прутяные скелеты, отбрасывающие на стены красивые тени, сменяются глухими дээспэшными гробами гардеробов, стеллажей и этажерок, в отсеках которых — вместо вещей — обнаруживаешь живопись: "портреты" одежды и бытовой техники, изображенной опять же одним контуром на белом фоне. Ничего живого — спящая собака на контурной картине как будто сдохла, заоконный пейзаж — как после взрыва нейтронной бомбы. И свисающие с потолка крюки в одном зале подходят не столько для проводки, сколько для того, чтобы повеситься.
Анна Желудь называет свои интерьеры "анатомиями" или "схемами". Однако в подходе к их дизайну никакого схематизма нет — напротив, здесь чувствуется такое внимание к любой детали, будь то столь необходимый в быту электроудлинитель или гнутая спинка стула, какое заставляет вспомнить о точности и аккуратности малых голландцев. Но в отличие от полных незримого человеческого тепла малоголландских "комнат", жизнь, а точнее, существование протекает в желудевских типовых и схематизированных пространствах, какими сейчас оказываются и частная квартира, и художественная галерея, по инерции. Невольно думаешь, что если раньше художник претендовал на роль инженера человеческих душ, то сейчас он может быть разве что инженером человеческого бездушия. И попавший в безразличную пустоту этого технического атласа зритель выходит опустошенным, как от гинеколога после аборта.
"Продолжение осмотра" — последняя часть выставочного триптиха, начатого "Комнатным растением" в московской галерее Айдан Салаховой и продолженного "Хаммером" в петербургской галерее Марины Гисич. Анна Желудь оказалась самой молодой (ей нет еще и тридцати) художницей, чья персональная выставка проходит в залах ММСИ в Ермолаевском, видавших ретроспективы многих живых классиков современного искусства. Впрочем, за те пять лет, которые петербурженка, выпускница знаменитой "Мухи" (Художественно-промышленная академия, бывшее училище имени Веры Мухиной, оно же — училище барона Штиглица), активно выставляется в обеих столицах, Перми, Красноярске и за границей, она сделала головокружительную карьеру. Увенчавшуюся приглашением в основной проект прошлой Венецианской биеннале, где ее работа "Коммуникации" — лианы разорванных проводов в закоулках Арсенала, демонстрировавшие коллапс коммуникативных функций языка и общества,— не осталась незамеченной. И если раньше желудевское рисование в пространстве металлическим контуром могло показаться всего лишь умной и изящной дизайнерской находкой, то после нынешней выставки нет сомнений, что перед нами на удивление зрелый и серьезный художник. Художник с несвойственной в целом русскому искусству интонацией, ощущающий экзистенциальную пустоту бытия с остротой Альбера Камю и Жан-Поля Сартра и облекающий это ощущение в минималистскую форму, отнюдь не случайно родственную Солу Левитту и Дональду Джадду. Это искусство показывает, что такое состояние мира можно принимать без надрыва, пьяных истерик и припадков безумия — с трезвостью и стоическим мужеством. Как хорошо воспитанный человек, у которого большое горе, но он сдерживает эмоции на людях.