На прошлой неделе президент Таджикистана Эмомали Рахмонов закончил последние приготовления к возвращению в страну оппозиции — подавил инспирированный им же самим мятеж. Избавившись в ходе него от обременительных фронтовых товарищей, Рахмонов теперь готов к разделу собственности.
В ночь с 8 на 9 августа в Душанбе начались бои между сторонниками председателя госкомтаможни республики Якуба Салимова и национальной гвардией под командованием Сухроба Касымова. Утром из Курган-Тюбе в поход на столицу повел свою бригаду быстрого реагирования полковник Махмуд Худойбердыев. Он спешил на помощь Рахмонову, которому, как были убеждены его солдаты, грозит опасность. В свою очередь, люди Салимова и Касымова также пребывали в уверенности, что защищают президента от попытки государственного переворота.
Бои в Душанбе продолжались с переменным успехом до 13 августа. В среду вечером на встрече с Рахмоновым Худойбердыев согласился сложить с себя командование бригадой в обмен на важнейший после министра иностранных дел внешнеполитический пост в республике — посла Таджикистана в Москве. В разговоре с корреспондентом Ъ, состоявшемся 14 августа утром, он подтвердил, что ему обещано новое престижное назначение.
Одновременно с возвращением бригады на базу в Курган-Тюбе туда же на вертолетах прибыла правительственная комиссия, которая должна была расследовать обстоятельства вооруженного выступления и проконтролировать передачу бригады новому командиру Шералишоху Мирзоеву. Правда, вместо того чтобы выехать в расположение бригады Худойбердыева, комиссия почему-то осела на территории расквартированной в Курган-Тюбе 201-й российской дивизии. Одновременно к городу начали подтягиваться правительственные войска.
18 августа в выступлении по душанбинскому телевидению генеральный прокурор республики Саломиддин Шаропов обвинил Худойбердыева и его сторонников в организации военного переворота. Осознав наконец, что президент его сдает, полковник отдал приказ о возобновлении военных действий.
Дальнейшие события приобрели обвальный характер. Уже 19 августа бригада и основные силы сторонников Худойбердыева, которые шли к нему на помощь из других районов республики, были рассеяны. Большая часть двухтысячного контингента сдалась в плен, другие ушли в горы. По одним сведениям, несколько десятков бойцов во главе с самим Худойбердыевым переправились в Узбекистан, на историческую родину полковника. По другим — узбекские пограничники отбросили их обратно в Таджикистан.
Еще пару недель назад Худойбердыев считался ближайшим сподвижником президента. Они всегда подчеркивали свое взаимное дружеское расположение. Оба были выходцами из одной местности, олицетворяя собой угнетавшиеся в советском Таджикистане южные кланы. Худойбердыев был безотказным инструментом в руках Рахмонова, расчищая ему путь к контролю над страной. Все предыдущие громкие военные акции мятежного полковника приводили к выгодному для Рахмонова результату. Каждый раз он освобождался от неугодных фигур.
Так, в начале 1996 года полковник двинул бригаду на столицу, потребовав сместить министра внутренних дел. Рахмонов сделал вид, что вынужден подчиниться. Однако ни для кого не было секретом, что министр вел себя, во-первых, слишком независимо по отношению к президенту, а во-вторых, был уличен в операциях с наркотиками.
7 января этого года Худойбердыев в Турсун-Заде разгромил группировку местного авторитета Кадыра Абдуллаева, который контролировал крупнейший на территории бывшего СССР алюминиевый завод. После бегства Абдуллаева в Узбекистан Рахмонов установил свой контроль над предприятием.
Последний поход Худойбердыева 9-13 августа Рахмонов также использовал в своих собственных интересах. Прежде всего, убрал Якуба Салимова, бывшего посла в Турции и бывшего министра внутренних дел, который был одним из самых богатых и влиятельных чиновников страны. По неофициальным данным, состояние Салимова превышало $60 млн, что по таджикским меркам является баснословной цифрой. Под его контролем находились несколько банд, более сотни магазинов и хлопковый бизнес.
Одновременно был отстранен и председатель таджикпотребсоюза Хабибулон Асрулоев, который в рейтинге таджикских состояний претендовал на вторую строку.
Третьим пал сам комбриг. После того как Худойбердыев закупил в начале 1996 года у миротворческого контингента вооружение и военную технику и укомплектовал два батальона, он стал силой, с которой во внутренней политике приходилось считаться всем. С его падением фактически прекратил свое существование и созданный 20 июля 1997 года бывшими полевыми командирами народного фронта Вахшской и Гиссарской долин автономный совет обороны.
Все упомянутые генпрокурором должностные лица были соратниками Рахмонова в борьбе за власть с северянами. Благодаря им он стал президентом, благодаря им удержался в боях против оппозиции. А в благодарность одаривал должностями.
Беда и одновременно вина всех жертв последней вспышки насилия в Таджикистане состояла в том, что они были слишком непримиримы. Они отказывались идти на какие-либо компромиссы с теми, кого считали ненавистными врагами Рахмонова и своими собственными. Речь идет о северянах, более высокопарно именуемых таджикской оппозицией.
В советский период власть и, соответственно, собственность в Таджикистане были поделены между выходцами из северных областей страны, в основном из Ленинабадской. Туда же уходили основные бюджетные средства. Там же были сосредоточены основные производственные мощности.
После распада СССР северяне только укрепили свое влияние. В ответ в 1992 году отсталый обделенный юг восстал, ввергнув страну в гражданскую войну. В итоге южанин — директор совхоза Эмомали Рахмонов — стал президентом, а северяне сформировали оппозицию.
Продолжавшаяся почти пять лет гражданская война завершилась подписанием 27 июня этого года в Москве между Рахмоновым и лидером объединенной таджикской оппозиции Саидом Абдулло Нури соглашения о мире и национальном согласии. Стороны договорились, что Рахмонов сохранит пост президента, предоставив оппозиции не менее 30% мест в правительстве (посты министров иностранных дел, финансов либо экономики, внешнеэкономической деятельности, труда и занятости), и не позднее конца 1998 года проведет всеобщие парламентские выборы. Приезд лидера объединенной таджикской оппозиции Саида Абдулло Нури ожидается в Душанбе в начале сентября.
Подписав соглашение, северянин Нури заявил, что после окончания войны все политические силы страны должны быть привлечены к "управлению государством". Всегда улыбающийся на официальных встречах с бывшим врагом Рахмонов не возражал — он готов поддержать идею Нури. Между тем этот компромисс повлечет за собой передел не только политической, но и экономической власти в республике. Как утверждают источники в президентском дворце, Рахмонов готов уступить часть госимущества, сохранив за собой ключевые объекты. Однако расчетливое президентское миролюбие оказалось совершенно неприемлемым для Худойбердыева, хотевшего воевать до победного конца.
Позицию Рахмонова легко понять, если учесть особенности гражданской войны в Таджикистане. Они состоят в том, что вопреки бытующим за рубежом представлениям экономический потенциал республики в целом от войны не пострадал. Ни одна из сторон не срывала зло на промышленных объектах. Северяне рассчитывали вернуться к кормушке, а южане не хотели терять источник денег. Поэтому эти объекты не разрушены и продолжают работать. Даже более того, экономика Таджикистана развивается. Привлекаются иностранные инвестиции и создаются новые предприятия. Спад производства объясняется не столько войной, сколько затянувшимся переходным периодом к рынку и носит прежде всего структурный характер. Иными словами, у Рахмонова есть чем поделиться.
В Таджикистане разрабатываются богатейшие месторождения золота, урана и серебра. На трех крупнейших в Средней Азии месторождениях рудного золота (мощностью в среднем по 1 тонне в год) — Дарвазском, Зарафшунском и Кайроккумском — созданы совместные предприятия с англичанами и канадцами. Общий объем инвестиций, осуществленных западными компаниями в разработку месторождений, составляет примерно $50 млн. И несмотря на войну, золото исправно добывается.
Всю войну в городе Турсун-Заде не прекращает работу Таджикский алюминиевый завод. При проектной мощности в 519 тыс. тонн сейчас он выплавляет около 200 тыс. тонн металла, который практически весь уходит на экспорт. Фактически это третий производитель алюминия в СНГ: в 1996 году КрАЗ произвел 771,1 тыс. тонн алюминия, а СаАЗ — 329,6 тыс. тонн.
Именно этот завод и снабжающий его электричеством каскад гидроэлектростанций на реке Вахш (гордость советской гидроэнергетики Нурекская ГЭС, Кайракумская, Варзовская и первая очередь Памирской ГЭС) Рахмонов собирается единолично контролировать, отдав оппозиции взамен что-то менее значимое.
Например, часть хлопкового бизнеса. Он оставался основным источником доходов и объектом борьбы во время войны. Часть урожая в 300 тыс. тонн в виде хлопка-сырца вывозится в Корею, Италию, Германию и Великобританию. Другая часть идет на переработку на совместные с корейцами и китайцами текстильные предприятия, которые также работают на экспорт. Третья составляет правительственный резерв.
Как можно быстрее избавиться от наиболее непримиримой и воинственной части своих соратников Рахмонову было необходимо потому, что в ближайшее время в стране начнется приватизация — население уже получает приватизационные чеки (как в России). Скоро эти чеки начнут у населения скупать. Затем — чековые аукционы. И вот здесь уже выиграет тот, у кого больше денег и своих людей на ключевых постах. Салимов и Асрулоев в этой ситуации становились самостоятельными игроками и, естественно, конкурентами Рахмонова.
С помощью полковника Худойбердыева и других боевых товарищей, которые теперь объявлены государственными преступниками, президент хорошо подготовился к экономическому диалогу с оппозицией. Таджикистан вступает в новый период своей истории — война заканчивается, начинается борьба за экономическое господство. Как выясняется, бывший директор совхоза Рахмонов лучше других приспособлен к условиям этой борьбы.
АЛЕКСАНДР СУОРД, ВЛАДИСЛАВ ДОРОФЕЕВ
----------------------------------------------
Таджикистан — едва ли не единственная страна, в которой гражданская война не привела к разрухе. Обычно даже после скоротечного конфликта остаются одни развалины.
Россия, 1918-1920
В 1920 году промышленное производство составило по разным отраслям 4-20% по сравнению с 1913 годом, валовая продукция сельского хозяйства — 40-45%, причем товарная часть сократилась в 4 раза. Общий ущерб оценивается в 50 млрд золотых рублей (национальный доход в 1913 году составлял 21 млрд рублей).
Ангола, 1975 — начало 1990-х
Материальный ущерб оценивается в $20 млрд (ВВП в 1991 году составлял $9,3 млрд). Объем внешней задолженности — около 100% годового ВВП.
Никарагуа, 1970-е
За шестилетней войной последовало десятилетнее правление сандинистов. В итоге к концу 80-х ВНП на душу населения опустился до уровня 1920 года. Безработица составила 50% трудоспособного населения, инфляция достигала 33 000% в год, за чертой нищеты оказалось 75% населения. Внешний долг в 5 раз превысил годовой ВНП.
Словения, 1991
Вооруженные столкновения словенских формирований с частями Югославской народной армии продолжались меньше месяца. В 1992 году ВНП упал на 30% по сравнению с 1990 годом. Безработица выросла с нуля до 15%.