Лучше бы я и не выходил из бара на улицу. Ведь лучше "Пробки" бара нет
В Петербурге были белая ночь и День города. Они сливались или плавно перетекали друг в друга. А в меня из бокала плавно перетекало вино в баре "Пробка" на Белинского, 5. Лучшего бара ведь нет в городе. Может, и в Москве нет. То есть ни в каком городе вообще, получается. Так все просто там и так надежно хорошо, что, как говорит одна моя знакомая, в глазах щиплет.
Потом я вышел в белую ночь, остановил машину и поехал в отель. Ехать было минут 6-7. Водитель оказался приятным человеком. Он сам распахнул мне дверцу машины, произнес несколько ободряющих слов, и мы помчались. Он попросил разрешения включить счетчик.
Когда мы приехали, он показал на счетчик и предупредительно улыбнулся. На счетчике было 750 рублей.
— Как это? — ошарашенно спросил я.
Я подумал, что это шутка, что ли. И она мне не понравилась.
— Да нет,— объяснил он.— Все правильно. Вы сели в такси, я включил счетчик. А по счетчику платить надо.
Я подумал сразу о многом. Я подумал, что надо вызвать милицию, потому что впереди меня сидел мошенник. Подумал, что вряд ли он станет ее дожидаться. Подумал, что надо запомнить номера в любом случае. И еще подумал, что, может, он сумасшедший и непредсказуемый.
Больше я ни о чем не умел подумать, потому что я вышел из машины и сказал ему:
— Давай поговорим. Выходи.
После "Пробки" мне было лень злиться. Но я уже разозлился.
— Вы что, платить не хотите? — удивился он.— Ну тогда можете приобрести у меня литературу.
И он достал несколько брошюр. Он оказался еще и адвентистом седьмого дня. Ездил по городу с миссионерскими намерениями.
— Выходи,— повторил я.
— Нет, я ни за что не выйду,— сказал он.— А вдруг вы окажетесь сильнее?
Видимо, пару раз с ним так уже было.
— Ну тогда можно и через окошко получить,— разволновался я и неожиданно для себя сунул ему кулак прямо в нос.
Я думал, что он рассердится и наконец-то выйдет.
— Ах ты гад! — закричал он. — Давай плати!
Странно, что не было крови. У меня потом костяшки пальцев болели.
— А то что? — спросил я.— Милицию вызовешь? Давай лучше я вызову.
И я вытащил из кармана мобильный телефон.
— Ну ты и гад,— покачал он головой.— Бывают же такие. Но я прощаю тебя.
И он рванул, чудом не наехав мне на ногу. Я видел его еще некоторое время. Он вихлял задом своей машины мне вслед — и своим задом, наверное, тоже.
Но через три минуты он вернулся! Я стоял тут же, не успев еще поймать другую машину.
Он остановился неподалеку и крикнул:
— Ну что, гад, не передумал?!
Он был и правда больной. Но и я тоже. Я вытащил из бумажника пятисотенную, скомкал ее и кинул ему. Бумажка упала на асфальт.
Я надеялся, что он выйдет за ней из машины и тогда я смогу его достать еще раз. Но и он это понимал. Поэтому он осторожно на машине подъехал к самой бумажке и начал тихонько открывать дверь. Ну теперь я рванул.
Но он оказался хорошим водителем. Ездил он быстрее, чем я бегал.
Ну и что мне оставалось? Поднять пятисотенную и вернуться в "Пробку".
Второе я сделал, а первое не стал. Хотя сомнения, правильно ли я это не сделал, остаются до сих пор.
В "Пробке" было светло и чище, чем на улице. Хозяин, Арам Мнацаканов, спел мне песню со своим другом-гитаристом. Он сказал, что с этой песни начинался его вокально-инструментальный ансамбль.
Песня была такая:
Нас качало с тобой, качало,
Нас качало в туманной мгле,
Качка в море берет начало,
А кончается на земле.
От Махачкалы до Баку
Волны катятся на боку,
И вздымаясь, бегут валы,
От Баку до Махачкалы.
Арам сказал, что в Махачкале песня пользовалась феноменальным успехом.
На улицу больше не хотелось.