На вопросы "Коммерсанта" ответили президент всемирного Гете-института ХИЛЬМАР ХОФФМАН и директор Гете-института в Москве МИХАЭЛЬ КАН-АККЕРМАН.
Хильмар Хоффман: мы остаемся форумом для российской критической мысли
— Есть ли в эпоху глобализации и Интернета еще место для национальных культур, для немецкой культуры?
— Гете-институт занимается не немецкой культурой, а культурой из Германии. Чистой немецкой культуры нет, это всегда влияние других культур, взаимовлияние.
— Приоритеты Гете-института — это культурный экспорт или совместные проекты?
— Мы избегаем выражения "культурный экспорт": оно звучит как "продажа" или "пропаганда". Нас интересуют не просто мероприятия, вывезенные из Германии, а диалог, где можно многому научиться и у партнера.
— Чему же можно научиться в России?
— Мир очень многому научился у эстетики русского немого кино — Эйзенштейна, Вертова, Пудовкина. Об этом я знаю по своей многолетней работе на посту директора фестиваля короткометражного кино в Оберхаузене.
— В последние годы часть Гете-институтов была закрыта. Почему?
— Увы, богатая Германия столь бедна, что не может себе позволить культуру. Когда я пришел на этот пост, Гете-институтов было 150, теперь их 125... Нужно лучше убеждать политиков, что культура такой же важный ресурс власти, как и другие.
— Считаете ли вы, что война в Чечне может затруднить культурные контакты?
— Нет. Во время первой чеченской войны шведское правительство, как я слышал, попыталось отменить ретроспективу Ингмара Бергмана в Москве. Я считаю это вмешательством во внутренние дела России. Но мы, конечно, всегда остаемся форумом для российской критической мысли, для писателей и мыслителей, занимающих критическую позицию по отношению к власти. Мы не будем провоцировать такие мнения, но мы их всегда поддержим.
Михаэль Кан-Аккерман: не Москва, а Россия
— Я тоже помню эту историю с попыткой отмены. Тогда культурный отдел шведского посольства провел ретроспективу, несмотря на запрет, и мы поступили бы так же.
— Правда ли, что теперь будет "Гете-институт России", а не Москвы?
— Мы выступили с таким предложением. Обычно Гете-институты называются по городам, где они находятся, но в России это неправильно. Многие наши проекты связаны с регионами, которые в последнее время нашли свое лицо, и вообще в поле нашего зрения должна быть вся страна, а не только Москва и Петербург. Когда в Новосибирске я говорю, что я директор Гете-института в Москве, их первая реакция: а что вы здесь делаете? И я считаю, это здоровая реакция.