Ответы на отбросы

Граждан, которые мусорят на природе, привлечь к ответственности почти невозможно. За "загрязнение лесов отходами потребления" штраф предусмотрен, но экологическая милиция, которая могла бы его налагать, расформирована. Чиновники и крупные экодвижения озабочены промвыбросами и глобальным потеплением, а не свалкой рядом с вашей дачей. Между тем дачникам не так трудно, как кажется, организовать вывоз мусора. А среди молодежи, которую не заманишь на городской субботник, становится модным сбор мусора в заповедных уголках.

АНАСТАСИЯ КАРИМОВА

Сдать бутылки

Будний вечер, группа молодых людей толпится вокруг стола, на котором разбросаны смятые пластиковые бутылки и стикеры. Это участники движения "Мусора. Больше. Нет" готовятся к проведению акции с интригующим названием "Залоговая стоимость тары", которую планируется провести в июне на многотысячном музыкальном фестивале "Пустые холмы" в Калужской области. Активистка Марина показывает, как нужно маркировать наклейками вот такие пластиковые бутылки, а также стеклянную и алюминиевую тару. Суть акции в том, что продаваемые на фестивале напитки стоят на 10 руб. дороже, но после того, как они выпиты, тару сдают в организованные пункты приема и получают назад свою десятку. "Люди возвращают 80% всей тары",— с воодушевлением сообщает Марина. Остальные банки-бутылки и прочий мусор волонтеры сами соберут на территории фестиваля, а невостребованная экологическая наценка пойдет на орграсходы, питание и зарплату координаторов. "Это ж как раньше: пиво стоило 60 коп., а бутылка из-под него — 20 коп., все их мыли и сдавали",— радуется один из волонтеров постарше.

Акции с залоговой тарой уже устраивались и приносили доход организаторам. На фестивале "Праздник корюшки" в середине мая в Петербурге они заработали 45 тыс. руб.: было продано 18 тыс. единиц маркированной тары (полной), возвращено 13,5 тыс. (пустой) — десятирублевые залоги за 4,5 тыс. единиц остались невостребованными. На "Пустых холмах" тары ожидается в пять раз больше, доход тоже увеличится.

Идея зарабатывать на возврате (точнее, невозврате) потребителем тары принадлежит петербургскому предпринимателю Денису Старку, основателю движения "Мусора. Больше. Нет". У однофамильца супергероя комикса о Железном человеке есть и другая идея: наладить раздельный сбор мусора, а то коммунальщикам это все никак не удается. "В 2002 году питерский "Гринпис" стал продавливать тему раздельного сбора, в итоге городом были закуплены бачки для 2 тыс. точек, но городские мусоровозки теряли по 150 руб. на кубометр мусора из-за необходимости везти его сначала на сортировочную станцию для досортировки,— рассказывает Андрей Новкунский, партнер Дениса Старка.— Идея нашего проекта в том, что мусор не надо вести на сортировочную станцию — дворник сам досортировывает его во дворе за вознаграждение. Сейчас мы как раз изготавливаем специальные емкости для сортировки — экоблоки. Один экоблок (по сути это та же контейнерная площадка, способная работать для 400-450 квартир), по нашим расчетам, будет приносить нам 10-15 тыс. руб. в месяц".

В стремлении заработать в рамках зеленого социального предпринимательства Старк и Новкунский не одиноки: московские экоактивисты в марте этого года запустили акцию "Спаси дерево!", в рамках которой наладили вывоз макулатуры из офисов и магазинов. Берут минимум 100 кг за раз, деньги за сдачу материалов на переработку оставляют себе, это до 3 тыс. руб. за тонну белой бумаги.

Подобные экологические решения вызывают оптимизм, но вряд ли их можно назвать системными, каких требует проблема замусоривания.

Свобода свалок

По прошлогодним данным столичного правительства, Москва ежегодно производит 5,5 млн тонн мусора; ежегодный прирост составляет 5-7%. Однако это данные по большой мусорной индустрии — полигонам, мусоросжигающим заводам. А сколько банок, бутылок и пакетов копится под кустами в Московской и других областях, подсчитать никто не возьмется. Впрочем, масштаб проблемы очевиден любому дачнику или походнику — и вообще всем, кто так или иначе выбирается на природу, и картина год от года все непригляднее. Элизабет Лакост и Филипп Чалмен, авторы книги "Превращение отходов в ресурсы", отмечают, что наиболее развитые страны производят больше всего мусора на душу населения. С другой стороны, его утилизация там поставлена лучше, чем в странах третьего мира, где примерно треть отбросов оказывается на несанкционированных свалках.

У России, как всегда, особый путь: похоже, она совместила вполне развитое потребление и неразвитую утилизацию. Добиться, чтобы наказали людей, отдых которых на берегу водоема по последствиям сопоставим со взрывом мусоровоза, вряд ли получится. В федеральном Кодексе об административных правонарушениях есть штрафы за "загрязнение лесов продуктами потребления", но, что любопытно, нет санкций за мусор в полях и у водоемов. Многие не знают, что выкидывать на помойку градусники и новомодные энергосберегающие лампы нельзя, но куда их относить, тоже непонятно (корреспондент "Денег" искала телефоны приемных пунктов в интернете и узнавала в справочной управы своего района, но информацию так и не получила).

"В Питере штраф 100 руб. за выкинутый на улице окурок, но никто за этим не следит. Мы с волонтерами как-то подсчитали количество бычков на определенном участке города и прикинули, сколько их на всей территории Петербурга,— вспоминает Андрей Новкунский.— Оказалось, что город мог бы зарабатывать 26 млрд руб. в год на штрафах. У нас же некоторые милиционеры сами выбрасывают окурки, хотя им вообще запрещено курить на работе по уставу МВД".

"Однажды я звонил в милицию, когда дворник решил сжечь мусор во дворе, но никто не приехал,— говорит Дмитрий Кузнецов, руководитель интернет-отдела "Гринпис России".— Никто не найдет правильный телефон, по которому нужно звонить, чтобы пожаловаться на подобные правонарушения. Функции перекладывают с одного ведомства на другое, никто не знает, куда обращаться, правительство не дает никаких разъяснений, нет четко прописанных штрафов. Иногда показательно штрафуют крупные предприятия, но для них это как комариный укус".

Обзвон корреспондентом "Денег" министерств и ведомств подтвердил слова эколога. В пресс-службе МВД меня перенаправили в департамент охраны общественного порядка МВД, а в департаменте сообщили, что подразделение экологической милиции, ранее относившееся к милиции общественной безопасности, было расформировано три года назад, и к кому сейчас надо обращаться, они не знают. В пресс-службе Минприроды посоветовали обратиться в Ростехнадзор. "Сегодня в соответствии с действующим законодательством Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору (Ростехнадзор) занимается вопросами лицензий и лимитов на полигоны твердых бытовых отходов (ТБО),— сообщила пресс-секретарь ведомства Ольга Галкина.— Вопросы экологического контроля, определения экологического ущерба отнесены к ведению Росприроднадзора, куда и следует обращаться в случае обнаружения несанкционированных свалок. Если речь идет о муниципалитете, незаконные свалки должны стать предметом внимания местных властей (например, если речь идет о Подмосковье, то соответствующего подразделения правительства Московской области)".

Дозвониться до Росприроднадзора не удалось — пришлось довольствоваться чтением трех сообщений на форуме службе, посвященных проблеме несанкционированных свалок: один гражданин интересовался, можно ли что-то с ними сделать, другой отвечал, что надо жаловаться, может, что и получится, но без всякой конкретики.

"Организовать свалку можно безнаказанно",— констатирует Андрей Новкунский. Речь идет не только о вывозе собственного мусора, но и о заработке на чужом. Некоторые предприимчивые граждане просто находят овраг, договариваются с местной администрацией, ставят ограждение, охранников, и берут с каждого мусоровоза по 3 тыс. руб. В день можно принимать до 100 машин, поэтому при любой цене договоренности с местными чиновниками овраг отобьется быстро.

Советник белорусского Центра экологических решений Марина Богданович вспоминает, как мусорную проблему решали в Белоруссии: "В 1997 году у нас начали издаваться приказы Министерства ЖКХ об административной ответственности за оставление мусора и срывание цветов. Была госполитика: службам, отвечающим за озеленение, выплачивали премии за лучшие работы; районы соревновались — кто лучше оформит территорию. Были введены штрафы за курение в подъездах. За выкинутый окурок предусмотрена административная ответственность; в первый раз штраф с вас, скорее всего, не возьмут, но милиционер сделает предупреждение, и больше мусорить на захочется. У дворников в Белоруссии неплохой заработок".

В Белоруссии населенные пункты выглядят, может, и небогато, но по-европейски аккуратно. Правда, как отмечает эксперт, трепетного отношения к природе в белорусском обществе пока тоже нет: замусоренные берега водоемов — обычная картина. По словам Богданович, в Белоруссии у людей "нет потребности в хорошей экологии, но есть боязнь наказания". Непонятно, подходит ли нам такой позитивный опыт.

Инициатива на местах

У дачников и прочих загородных жителей есть вполне действенные способы избегать замусоривания природы. Отсутствие системы вывоза мусора чаще всего и приводит к образованию свалок вблизи поселков. Садоводческие товарищества обязаны сами организовывать его вывоз, но делают это далеко не все. "У нас поставили контейнеры только в этом году,— говорит Андрей Туманов, известный идеолог дачной жизни, главный редактор газеты "6 соток".— До этого все решали проблему сами. Я возил мусор в Москву, мой сосед набивал им бочку и поджигал, за что один раз даже был побит".

В Подмосковье, по данным Туманова, 12,5 тыс. садоводческих хозяйств. "Дачники, как правило, сами покупают контейнер, озадачиваются выбором площадки и платят за вывоз мусора. Выходит, что человек, живущий на даче, платит за мусор дважды — в городе, где он только зимует, и на даче. Отказаться он не может. Садоводческое товарищество — это круговая порука. Если не заплатите вы, заплатит ваш сосед, и будет скандал". По словам Туманова, местные администрации в последнее время стали требовать от садоводческих товариществ установки контейнеров. Их инструменты давления — штрафные санкции, причем с проблемой мусора это давление связано не всегда. "Председатель товарищества может сам выбрать компанию, предоставляющую услуги по вывозу мусора, но часто администрация навязывает дачникам "нужные" фирмы. Были случаи, когда вывоз мусора для садоводов стоил в три раза дороже, чем для сельчан в ста метрах от дачников".

В селах мусором занимаются сами администрации. "У нас в бюджете были выделены деньги на покупку мусорных контейнеров,— рассказывает Лариса Емельяненко, ведущий специалист администрации сельского поселения Петровское в Клинском муниципальном районе Московской области.— Жители платят за вывоз мусора в период с мая по октябрь, это стоит порядка 300 руб. за весь сезон. Зимой вывоз мусора производится разово, по звонку, за отдельную плату. МУП "Чистый город" отвозит отходы на Алексейковский полигон". Спрашиваю: что делать с теми, кто не платит? Емельяненко отвечает: "Я могу им не выдавать различные справки до тех пор, пока не заплатят".

Москвич Юрий, владелец дома в деревне Ивановское, находящейся в ведении администрации сельского поселения Петровское, подтверждает, что система вывоза мусора налажена отлично: на трассе на выезде из деревни всегда стоят контейнеры — и не переполненные. Его самого это вдохновило на уборку берега озера недалеко от деревни. "Вывезли с братом в контейнеры у дороги несколько десятков 120-литровых пакетов, получилось шесть рейсов забитого под завязку внедорожника со сложенными задними сиденьями",— рассказывает Юрий.

Если местная администрация отказывается заключать договор с мусоровывозящей компанией, это могут сделать сами жители. Я позвонила в найденную через интернет компанию "ДДБ Сервис", представилась жителем одного из подмосковных сел, и мне сказали, что готовы заключить договор на вывоз мусора со мной как с частным лицом, а 24-кубовые контейнеры предоставить в аренду. Один вывоз будет стоить 10 тыс. руб. В нескольких других компаниях ехать под Клин за моим мусором отказались, посоветовали искать местные фирмы.

"На нашей улице в деревне всего 12 дворов, мы существуем как бы сами по себе,— рассказывает журналист Максим Кононенко, живущий в Наро-Фоминском районе Московской области.— Местная власть себя не проявляет, а жителям лень искать телефоны чиновников и что-то требовать. Кто-то просто нашел в интернете телефон фирмы, вывозящей мусор, и теперь к нам каждую неделю приезжает машина и забирает мешки с мусором прямо возле дворов — мы даже установкой контейнера не озадачились. Платим по 50 руб. за мешок в руки водителю".

Другой субботник

Как показал опрос, проведенный в этом году исследовательским центром рекрутингового портала SuperJob.ru по заказу РИА "Новости", на традиционные общегородские субботники выходят 20% экономически активных россиян. 16% участвуют в благоустройстве родных городов время от времени, и лишь 4% считают своим долгом откликнуться на призывы властей и коммунальных служб. Из тех, кто участия в субботниках не принимает, 56% — молодые россияне 24-29 лет. Большинство игнорирует эти мероприятия из принципиальных соображений, воспринимая городской субботник как советский пережиток. "Каждый должен заниматься своим делом, и муниципальные службы в частности. Кстати, в последнее время они отлично справляются с уборкой улиц",— отзыв одного из респондентов, вполне типичный.

Другое дело — уборка мусора на заповедных территориях. Именно с этого в 2004 году начал основатель "Мусора. Больше. Нет" Денис Старк. С тех пор его движение разрослось до 16 отделений в разных регионах. Рейды с "уборкой природы" проводят и другие организации. Например, в мае в Подмосковье экологический субботник провели "геокешеры" (любители туристической игры с применением спутниковой навигации, задача — найти тайники, устроенные другими участниками игры).

В том, что подобные вылазки становятся модными, а походная романтика вкупе с уборкой территории приобретает особый смысл, корреспондент "Денег" убедилась в августе прошлого года, съездив вместе с активистами "Мусора. Больше. Нет" на двухдневную акцию по уборке необитаемых островов на севере Ленинградской области. Нас было четыре десятка человек, возраст — от 17 до 45 лет. До островов плыли два часа на весельных лодках вместе с палатками и провиантом (на обратном пути даже попали в небольшой шторм). Во время уборки сочиняли песни про мусор и соревновались, кто найдет самые интересные предметы. Постулат Старка: люди не мусорят там, где чисто. Кроме того, уборка должна осуществляться с позитивным настроем. На острове была еще компания — явно из тех, что чистотой природы не озабочены, но, увидев, с каким энтузиазмом мы собираем мусор, эти люди к нам присоединились.

Национальные парки (например, Лосиный остров в Москве), находятся в ведении Минприроды: министерство назначает администрацию парка, выделяет бюджет на уборку. В прочих случаях на содержание парков в черте города средства тратят муниципалитеты. "Мы заключаем договоры с подрядчиками, в нашем парке уборка идет 24 часа в сутки, но и мусор появляется постоянно — волонтеры нужны всегда,— говорит Осип Тунинский, заведующий экоцентром "Кузьминки".— Субботники имеют и воспитательную функцию: поучаствовав в них, люди перестают мусорить".

Если же говорить о дикой природе, приходится признать, что только добровольные "очистительные" рейды способны хоть как-то освободить ее от пакетов-бутылок-банок и прочей гадости, оставленной активно отдыхающими гражданами. На крупные экодвижения надежды столько же, сколько и на чиновников, то есть ее почти нет. "Часто слышу: у вас, мол, альпинисты свешиваются с плакатами на мосту напротив Белого дома, а у нас тут рядом грязно, куда смотрит "Гринпис"? Многие не понимают, что и сами могут что-то убрать",— говорит Дмитрий Кузнецов из "Гринписа".

"В России бытует мнение, что "Гринпис" и Всемирный фонд дикой природы (WWF) занимаются только пиаром,— рассказывает Алексей Прокопьев, эксперт парижского центра "Экополит", член французской Партии зеленых.— Во Франции многие думают так же, но я с этим не совсем согласен: они активно занимаются лоббизмом, общаются с депутатами, с аппаратом премьера. Пиар увеличивает лоббистский потенциал. Если власти будут вести себя с "Гринписом" так, как они ведут себя с мелкими организациями, это будет мировой скандал. При этом в России развиты именно локальные мелкие НКО и движения, созданные под конкретные проблемы — для защиты Байкала, Химкинского леса, Утришского заповедника. Людям интересно то, что близко к ним и затрагивает их насущные интересы". Экологический тренд в большой политике, в русле которого была бы налажена и система уборки мусора на природе, у нас пока не прослеживается. Скажем, французские зеленые на последних региональных выборах набрали 12,2% голосов, став третьей по влиятельности политической силой страны. В России столько не набирает ни одна демократическая партия, что уж тут говорить про экологов.