В Театре имени Ленсовета режиссер Петр Шерешевский поставил спектакль "America 2" по пьесе Биляны Срблянович "Америка, часть вторая". Cмотрела ЕЛЕНА ГЕРУСОВА.
Cвою пьесу Биляна Срблянович задумала ответом "Америке" Франца Кафки. Главного героя назвала тем же именем — Карл Россман. Местом действия обозначила Нью-Йорк, временем — примерно год спустя после 11 сентября.
У Кафки шестнадцатилетнего Карла Россмана выслали в Америку родители. У Биляны Срблянович носящий это имя одинокий, высокооплачиваемый яппи, с миллионным кредитом на квартиру в престижнейшем доме, после десяти лет безупречной службы теряет работу. И оказывается, что это и была его единственная связь с социумом, где, как это жестко подчеркивается драматургом, все человеческие отношения, от общения со швейцаром до брачных обязательств, регулируются деньгами. И вместе с тем деньги оказываются способны не столько что-либо урегулировать, cколько разрушить. Но это только один из пластов мрачной и бескомпромиссной пьесы. В которой есть место и теме нелегальной эмиграции, и невозможности освоить обыденным сознанием события, подобные событиям 11 сентября, и спекуляциям на тему терроризма. И наконец, полной неспособности современного человека не только вырваться из окружающей его, жестко структурированной пустоты, но даже ее осознать. Эту пьесу хоть и с большим арсеналом мультимедийных средств, а все же не слишком успешно ставила несколько лет назад в Москве Нина Чусова. Попытку Петра Шерешевского вполне удачной тоже назвать сложно.
По углам авансцены антикварное пианино c рождественской елочкой и кресло, окруженное батарей пустых трехлитровых банок c бирками, на одной из которых значится имя Россмана. В кресле вяжет пожилая женщина (Елена Маркина), в программке эта героиня обозначена как Голос Пожилой Женщины. Этот голос постоянно звонит в квартиру Россмана и просит откликнуться некоего Сэма, cына. А Сэма больше нет. От него осталась только пачка запрятанных в сейф старых фотографий.
В глубине сцены ровные ряды неоновых столбиков, оплетенных какой-то, чуть не колючей проволокой, и проволочные манекены. Исполнителю роли Карла Россмана — Алексею Фокину удается сыграть своего героя лощеным яппи и человеком без определенных свойств, примерно одинаковым и в благополучии, и в несчастье. Жизни не то чтобы боящимся, но старающимся держаться от нее на презрительной дистанции.
Контрапунктом этому герою служит его друг Даниэль, носитель довольно идиотской витальности (Всеволод Цурило). Одна из лучших ролей в спектакле — Мафи в исполнении Ирины Письмиченко. Актрисе удается соединить заданную режиссером плоскую гротескность комикса со старой фирменной энергией озорной ленсоветовской игры. И если прочие персонажи существуют в одной краске, то ее героиня в живом эксцентричном рисунке проходит путь от обманутой жены до богатой беременной вдовы. Да к тому же еще как зонг исполняет Only the good die young. Жалко только, что ее личная история, хоть и вышла объемной, но света на основную тему спектакля не пролила.
В программе "Америка 2" значится трагифарсом, но играют спектакль скорее как комикс. Не случайно особых аплодисментов публики заслуживает тут шестирукий официант (Олег Федоров). И нищий в облике Чарли Чаплина (Александр Новиков). Понятно, тут не могут не возникнуть мысли о наивном на сегодня гуманизме начала прошлого века.
Однако за всеми забавными, а иногда и безжалостными изобретениями, вроде рождественской елки из резиновых перчаток, в каких мыл посуду один погибший 11 сентября иммигрант, все же теряется объем горького и безжалостного политического памфлета сербки Биляны Срблянович. Финансовый, а следовательно, и жизненный крах главного героя "Америки 2" приходится на Рождество. Но как наглядно, на примере фокуса с разбитой электрической лампочкой, объясняют два жуликоватых Санта-Клауса (Александр Новиков и Олег Федоров), чуда ждать не стоит. Главное современное чудо — в полном отсутствии чудес. Америка теперь — страна, где разбиваются мечты. Но все-таки, обо что они разбиваются именно сейчас, после Кафки и после 11 сентября? Спектакль этого ответа не дает.