Как украсть миллиард

Мошенник века или козел отпущения? Банк "Сосьете Женераль" обвиняет своего трейдера Жерома Кервьеля в мошеннических операциях, на которых банк потерял почти 5 млрд евро. Кервьель отвечает обвинениями в подстрекательстве. После двух лет пиара и контрпиара стартует судебный процесс

Ирина Кнеллер, Париж

Когда в начале 2008-го обнаружилось, что "Сосьете Женераль" в считаные дни потерял 4,9 млрд евро, его руководство представило потрясенной общественности версию "сумасшедшего трейдера". Кервьель-де, не то "психически неуравновешенный", не то вообще "бандит", наспекулировал на бешеные суммы, разорил один из крупнейших банков Франции, а чтобы прикрыть свои махинации, проник в информационную систему под чужим именем и мастерски замел следы. Спектр эпитетов, которыми награждал своего бывшего сотрудника президент банка Даниэль Бутон, колебался от "террориста" до "водилы, который несется мимо радаров и выскакивает из машины на полном ходу".

В этой экстренной для банка ситуации разработкой PR-плана занимались два агентства: Harrison&Wolf, в свое время работавшее с холдингом Total в деле о крушении танкера Erika, и Image 7, известное своими связями с политической элитой. С неудобных вопросов: было ли руководство в курсе, куда смотрели внутренние аудиторские инстанции,— они отвлекли внимание на выигрышные сюжеты: что предпринимается для спасения финансового положения банка? И главное: кто такой Кервьель?

Товар лицом

Единственная фотография, которой располагали на тот момент журналисты, был снимок с рабочего пропуска: хмурое лицо со сведенными бровями, тонкие губы, взгляд исподлобья. На этот образ хорошо ложились тезисы "Сосьете Женераль". Адвокатам Кервьеля требовалось не только отвести возложенные на клиента тяжелые обвинения, но и срочно восстановить кредит доверия к нему в обществе. Эта деликатная миссия была поручена независимому консультанту Кристофу Рейлю.

— Во Франции сегодня нормы правосудия сильно расходятся с представлениями общественного мнения о них,— пояснял Рейль весной 2008 года в телепередаче "Стоп-кадр".— Никакой презумпции невиновности, никакой тайны следствия, увы, больше нет. Когда с человека снимают допрос, нужно чуть ли не припудриваться. Любой протокол через пару дней попадает в газеты. Получается, что допрос — это, по сути, интервью.

За дело опального трейдера Рейль взялся бесплатно: такой скандал — находка для портфолио адвоката. Сам в прошлом журналист, он выстроил свою стратегию по законам жанра: эксклюзивное интервью агентству Франс Пресс, фотосессия, статьи в крупных французских газетах и солидных зарубежных изданиях. На снимках Франс Пресс, которые обошли мировую прессу, Кервьель выглядел подчеркнуто "нормальным": серьезный взгляд, легкая улыбка, аккуратная клетчатая рубашка... Нормальный парень — не то что на пропуске.

— Хорошая фотография стоит целой статьи,— объяснял Рейль.— Не грабитель, не мошенник, просто молодой человек под 30, воспитанный, аккуратный в работе, порядочный. Взять близких и друзей Жерома: тот Кервьель, каким его расписали в "Сосьете Женераль",— не тот, кого они знают. Вот мы и попытались подкорректировать ситуацию с помощью фотосессии.

Задача перед Рейлем была поставлена довольно узко: положить конец травле (папарацци охотились за Кервьелем по всей стране, в СМИ его демонизировали), не вдаваться в суть дела, не полемизировать с банком. Лишь вернуть клиенту некую презентабельность.

— Случай был азбучный,— анализирует Рейль.— В январе 2008-го, когда разразился скандал, лицо Жерома мигом стало известно миру. Но знать-то его знали, а что это за образ — положительный или отрицательный, было неясно. "Сосьете Женераль" попытался сделать из него злодея. Даниэль Бутон назвал его "разбойником с большой дороги". А нам удалось развернуть тенденцию вспять, не в последнюю очередь благодаря фотографиям. В кризисных ситуациях все решают первые две недели.

Голливудский стиль

И действительно, не прошло и нескольких недель, как светский журнал Gala опубликовал щедро иллюстрированную статью. В ней сообщалось, что о Кервьеле уже пишут четыре книги, а на подходе, похоже, еще и фильм с Томом Крузом в главной роли. "Злодей" начал стремительно превращаться в "знаменитость", что в формате глянца означало парадоксальное сочетание "исключительности" с "обыкновенностью". "Тот, кого иногда именуют "сумасшедшим трейдером" или "биржевым хулиганом",— писал Gala,— любит море, с удовольствием ужинает в рыбном ресторанчике рядом с домом, в Нейи. Наверное, креветки и мидии напоминают ему родную Бретань. Он увлекается парусным спортом и дзюдо, но на хобби у него почти нет времени. На работу он приходит рано, а возвращается затемно. Друзья говорят, что он "серьезен" и "неразговорчив". Он курит пачку за пачкой и почти никогда не берет отпуск".

Аналогичную PR-кампанию вели адвокаты экс-премьер-министра Доминика де Вильпена в ходе процесса Clearstream (крайне запутанное дело, которое президент Саркози пытался довести до ареста своего политического соперника). Интервью, фотографии с семьей и на пробежке, "спонтанные" сайты и блоги поддержки — разница только в том, что в случае с де Вильпеном за нестандартной "юридической коммуникацией" стояла перспектива президентских выборов - 2012: клиент — потенциальный кандидат. Кервьель же таких амбиций не имеет. Его единственное устремление — стать "мистером никто", рядовым французом. Но оказалось, что в борьбе с банковским "черным PR", в условиях современного медиапространства даже такую скромную задачу невозможно решить без помощи специалистов.

Контрнаступление

Миссия Рейля была выполнена. Спустя несколько месяцев Кервьель перешел от обороны к наступлению и сменил состав экспертов. Коммуникацию передали Патриции Шаплотт, в прошлом PR-директору Министерства юстиции, а юридическую сторону доверили четырем адвокатам. Сегодня ими руководит Оливье Метцен, известный по громким делам: процесс сайентологов, дело Бертрана Канта (рок-певца, получившего срок за убийство своей подруги, актрисы Мари Трентиньян), процесс Clearstream, на котором Метцен защищал самого де Вильпена и добился его освобождения.

От нейтрализации обвинений, предъявленных Кервьелю "Сосьете Женераль", новая команда перешла к выдвижению контробвинений самому банку. Пока опять же сугубо в PR-пространстве. В феврале 2009-го Кервьель неожиданно вновь разразился серией интервью, на этот раз с собственной версией событий: он был лишь винтиком в сложной системе банковских махинаций, происходивших регулярно и при полном попустительстве руководства на всех иерархических уровнях. Нелепо утверждать, заявил Кервьель, что трейдер год спекулирует на безумных оборотах, теряет, выигрывает и вновь теряет колоссальные суммы, а его начальство ничего об этом не знает. Немыслимо — значит неправда. Поздравляем вас, "Сосьете Женераль", соврамши.

— Банк строил свою кризисную PR-стратегию в этой ситуации на посылке "отдельной несчастной случайности",— поясняет журналист Паскаль Косса.— Когда Кервьель и его адвокаты озвучили свой сценарий, банку пришлось спешно менять курс. Теории "сумасшедшего трейдера" противопоставили теорию "козла отпущения". Симпатии общества всегда на стороне последнего. К тому же "Сосьете Женераль" пришлось отвечать на обвинения в том, что банк-де сам спровоцировал потерю 5 млрд евро, чересчур поспешно "закрыв позиции" своего трейдера в разгар обвала на азиатских рынках.

В интервью Кервьель невзначай обронил штрих-другой, чтобы добавить своему образу "человечности": в момент проведения первой крупной биржевой операции у него "дрожали руки", а в переговорной у него не идет из головы образ матери...

"Завод по производству денег"

Следующий виток PR-кампании пришелся на май 2010-го, за месяц до начала судебного процесса. Снова залп интервью в престижных СМИ, в еще более "персональном" ключе: "Я пошел неверным путем", "Я чудовищно сглупил..." — и в качестве тяжелой артиллерии публикация книги от первого лица. В ней Кервьель подробно излагает историю своих отношений с "Сосьете Женераль", от поступления на работу скромным клерком до крушения своей трейдерской карьеры. Книга вышла под заголовком Engrenage — "запутанная машина", "паутина". В продолжение курса, обозначенного год назад, автор делает упор на разделении ответственности: он лишь действовал по негласным, но всеми принятым правилам и не желает, чтобы на нем отыгрывались за все огрехи финансовой системы. Он акцентирует собственную наивность ("Я думал, что довольно делать свое дело, выкладываться по полной и не искать другого вознаграждения, как удовлетворение от хорошо выполненной работы...") и детально расписывает техническую организацию трейдерства в "Сосьете Женераль", ходовые уловки, общую атмосферу и корпоративный менталитет в целом. "Сосьете Женераль" в изложении Кервьеля предстает структурой не только сложной и тяжеловесной, но и в высшей степени циничной.

"...За полгода я освоился с методами работы. Я быстро понял, что зазор между сказанным и недосказанным, официальной процедурой и менее официальной невелик, однако снисходительность руководства гораздо шире. Единственное, что имеет значение,— результат, то есть прибыль, которую получит банк и на основе которой рассчитываются бонусы и строится репутация трейдеров и руководителей отделов. В биржевом зале действует простой принцип: наша задача — зарабатывать деньги. Помногу".

"...В мире финансов все правила противоречат друг другу. Трейдер не имеет права заходить в своих операциях за определенный предел; однако, по сути, его понуждают это делать. Трейдер заработал на спекуляции? Ему напомнят, что по собственной инициативе так делать не нужно, но похвалят, что он все-таки так поступил. И попросят объяснить, что и как он сделал, чтобы его методикой могли воспользоваться..."

"...Коллега за соседним столом предлагал клиентам "варранты" в полтора раза дороже реальной стоимости... Я наивно спросил: "Ты что, правда их сбываешь по такой цене?" Из его ответа стало ясно, что передо мной действительно другой мир. Я наконец понял, что такое "завод по производству бабла". "Еще бы! — сказал он.— И пока среди клиентов есть такие зайчики, что готовы платить эту разницу, я не собираюсь себе в этом отказывать"".

Любопытно, что разоблачения Кервьеля перекликаются с новой коммуникационной стратегией, принятой в ряде банков после кризиса: делать "лицо попроще".

— Чтобы убедить "посткризисного" обывателя, банку нужно показать себя надежным, солидным и ответственным учреждением,— объясняет Жоффре Лалу, директор консалтингового агентства Synaptic.— Для этого требуется вернуть финансовым профессиям респектабельный имидж и сделать ставку на человека, на клиента. Банкир не должен выглядеть ни аристократом, презирающим мелкого вкладчика, ни назойливым торговцем, который родную мать продаст, лишь бы всучить пенсионеру акции какого-нибудь хедж-фонда на Каймановых островах. Нет, банкир — ближайший советник, надежный друг, который отечески помогает клиенту приумножить семейный капитал. В сущности, в чем хотят убедить нас сегодня банки? Что в кризисе виноваты банкиры "вчерашнего дня", которым на все и на всех было наплевать, и в первую очередь на интересы вкладчиков. К счастью, сейчас-де уже не те времена, все изменилось, рынок возьмут под крыло "правильные" банкиры.

Зачем нужны эти PR-усилия, понять не столь сложно. Вспомним: если непосредственно после кризиса и череды банковских скандалов профессия трейдера на время перекочевала в разряд зазорных, пошли сокращения, разговоры об урезании бонусов, то сегодня эти метания уже позади. Банк BNP Paribas как ни в чем не бывало объявил, что собирается выплатить своим трейдерам в общей сложности 1 млрд евро на 4 тысячи человек: половину немедленно, половину акциями в течение 3 лет. "Сосьете Женераль", прибыль которого в 2009-м упала по сравнению с 2008-м втрое, своих трейдеров тоже не обидит: они получат 250 млн евро сразу и 300 млн акциями. Система не изменилась; тем убедительнее смотрится Кервьель в роли борца с системой.

— До трейдеров были маклеры — тоже очень замкнутая и коррумпированная каста. Когда сегодняшняя биржа поглотила прежнюю систему, начала формироваться политика бонусов: банковская коррупция из "внешней" стала "внутренней",— напоминает социолог Оливье Годешо в интервью интернет-изданию Contretemps.— Кервьель никакой не "сумасшедший", он не выкидывал фортелей, он просто оказался вовлечен в спираль обмана и отмывания. Как та сотрудница Парижской академии, которая 25 лет начисляла сама себе профессорскую зарплату. Это все мелкие, рядовые махинации. Просто в мире финансов они могут иметь совершенно непропорциональные последствия.

— Кто из нас не оказывался в таком положении? — комментирует анонимный читатель на одном из сайтов.— Знакомая песня: вот вам цель, а весь риск берите на себя. Опростоволоситесь — на поддержку не рассчитывайте. Будем надеяться, его начальнички тоже не выйдут сухими из воды!

Винтик в системе, "маленький человек" в бесчеловечном аппарате — именно эту карту Кервьель последовательно разыгрывает уже два года. Подействует ли этот аргумент на судей, станет ясно уже по ходу процесса. Пока же в целом достигнут желаемый театральный эффект: зритель готов отождествить себя с актером. Если не в роли правдоруба, то в роли жертвы.