Российские власти никак не могут решить вопрос о земле: президент считает, что на нее нужно ввести частную собственность, а парламент наотрез отказывается это сделать. Московские власти этот вопрос уже решили. И теперь думают над другим: как продать столичную землю подороже.
Земля в неволе
На прошлой неделе Госдума неожиданно уверенно преодолела президентское вето на Земельный кодекс. Это значит, что спор между президентом и парламентом о том, следует ли разрешать свободный оборот сельскохозяйственных земель, продолжится.
Логика президента проста: земля — единственное, что фермер может представить в обеспечение необходимых ему кредитов; следовательно, нет частной собственности — у крестьянства нет денег, а в России — нормального сельского хозяйства. Доводы его оппонентов имеют скорее эмоциональный характер: если разрешить свободно торговать землей, ее скупят те, у кого сейчас есть деньги, — пройдет несколько лет, и бедному (в прямом смысле слова) русскому крестьянину будет некуда податься. Дискуссия продолжается четвертый год, стороны, как говорится, обрастают аргументами, а земельные отношения в России тем временем регулируются указами президента и нормативными актами местных властей. Полноценная законодательная база отсутствует.
Тот факт, что Госдума преодолела вето, должен быть для президента тем более огорчительным, что он совпал по времени с его выступлением в Совете федерации. Ельцин как раз убеждал верхнюю палату не настаивать на принятии Земельного кодекса в нынешней редакции, в которой оборот сельскохозяйственных земель вообще не предусмотрен, и на тебе: в тот же день Госдума кодекс все-таки утвердила.
Теперь есть три варианта развития событий.
Первый, самый нежелательный для Кремля, состоит в том, что Совет федерации вслед за нижней палатой преодолевает президентское вето. Тогда Ельцин обязан будет в течение недели подписать кодекс, и он вступит в силу. Это значит, что в тех регионах, где право частной собственности на землю уже установлено местными властями, оно будет ограничено.
Правда, действующий кодекс можно будет опротестовать в Конституционном суде, о чем сразу после голосования напомнил председатель госкомитета по земельной реформе и землеустройству Илья Южанов. По его словам, Госкомзем не замедлит обратиться в суд с запросом о соответствии кодекса Конституции, в которой, как известно, право частной собственности на землю предусмотрено.
Понятно, однако, что доводить дело до Конституционного суда президенту не с руки. Чтобы избавить своего патрона от неприятной необходимости ставить автограф на "неправильном" документе, у администрации президента есть в запасе второй сценарий. Депутаты Госдумы сами дали Ельцину повод вернуть кодекс в парламент. Дело в том, что президентская сторона высказала серьезные сомнения в достоверности итогов последнего думского голосования.
На нарушения обратил внимание представитель президента в Думе Александр Котенков. Он заявил, что в тот момент, когда нижняя палата преодолела вето 304 голосами, в зале присутствовали всего 184 депутата — за остальных, как обычно, голосовали коллеги. Котенков пообещал доказать это, представив документы, подтверждающие, что 11 из голосовавших "за" депутатов находились на самом деле в Страсбурге на 48-й сессии парламентской ассамблеи Совета Европы.
Если это подтвердится, Думе придется снова набрать 300 голосов "за" свой вариант кодекса. Правда, добиться чего-либо на этом пути президенту будет нелегко — ведь нужно убедить депутатов добровольно признать свою неправоту. А это, кажется, пока никому не удавалось.
Таким образом, самым предпочтительным для Кремля остается третий вариант: Совет федерации отказывается преодолеть вето. В этом случае все возвращается на круги своя. Дума и Совет федерации создают согласительную комиссию, которая дорабатывает проект, после чего каждая из палат рассматривает новую редакцию кодекса. Если запрет на оборот сельхозугодий остается, президент получает возможность снова документ отклонить, а парламент, соответственно, еще раз попытаться преодолеть вето. И так до бесконечности.
Но этот вариант все же предпочтительнее — причем не только для президентской стороны, но и для России. Потому что он оставляет надежду на компромисс. Один из путей его достижения наметил лидер фракции НДР Александр Шохин, который предложил включить в кодекс положение о свободной продаже земли, оговорив при этом, что все земельные операции проводятся через специально созданный государственный земельный банк. Очевидно, Шохин имеет в виду, что банк будет следить за тем, чтобы земля не доставалась кому попало и не выпадала из сельскохозяйственного оборота. Если Дума такой поправкой удовлетворится, то не исключено, что уже в этом веке российской землей будут торговать по кодексу.
Столичный передел
Московская дума не стала ждать, пока вопрос о частной собственности на землю будет решен на федеральном уровне. На прошлой неделе она приняла законопроект "О передаче земельных участков в собственность инвесторам по результатам реализации проектов строительства и реконструкции объектов на территории Москвы".
Чисто теоретически есть, конечно, возможность, что Юрий Лужков наложит на этот документ вето: земля в столице дорожает с каждым днем, и для мэрии чем позже начнется ее продажа, тем лучше. Однако, с другой стороны, затяжка вряд ли будет способствовать росту инвестиционной активности в Москве, а значит, развитию таких мэрских строительных начинаний, как, например, "Москва-сити" или реконструкция кольцевой автомагистрали. Стало быть, мэр, скорее всего, проект подпишет.
Концепцию нового закона дума около года согласовывала с московским правительством, и документ получился вполне лужковским. Он не будет иметь прямого действия: порядок передачи земли в частную собственность определит мэрия. А договор, заключаемый администрацией города с инвестором, может содержать любые условия, на которых предоставляется участок, — от охранных обязательств до содержания подземных коммуникаций. Некоторые из повинностей, которые придется отбывать новым столичным землевладельцам, уже известны — например, строительство транспортных развязок у Белорусского вокзала, Серпуховской заставы и возле площади у Рижского рынка. Такой конструктивный подход, по некоторым оценкам, может принести мэрии ежегодную выгоду до $2 млрд.
Претендовать покупатели смогут отнюдь не на любой участок. Во-первых, все находящиеся на нем объекты должны принадлежать самому инвестору. В противном случае, чтобы добиться отчуждения земли под ними, ему придется получить согласие собственников этих объектов. Во-вторых, участок должен быть свободен от арендных, залоговых и прочих имущественных обязательств, не связанных с деятельностью инвестора в рамках контракта.
Продать или заложить свой участок земли тоже будет нелегко. Формально закон не исключает возможности операций на вторичном рынке. Но он запрещает частичную продажу земли "с выделением долей в натуре" — или все или ничего.
За тем, чтобы указанные правила четко соблюдались, предстоит следить мэрии. У нее в запасе будет целый арсенал санкций — вплоть до изъятия земли. Кроме того, московское правительство получит право отбирать участки для городских нужд. Выкуп, конечно, предусмотрен, но его размер будет также определять правительство (с вычетом затрат на повторное освоение участка).
И, наконец, последний, самый главный вопрос — о цене. Ее, как вы, наверное, уже догадались, тоже будет устанавливать мэрия. По сведениям Ъ, Юрий Лужков дал задание подразделениям правительства разработать методику расчета стоимости московской земли. Но единства по этому вопросу, кажется, пока нет даже в самой администрации. Одна из наиболее вероятных схем такая: город получает завышенную долю в инвестиционном проекте, а инвестор потом постепенно эту долю выкупает и тем самым оплачивает участок. Пройдет это предложение или не пройдет, сказать сейчас трудно. Но в любом случае мэрия сделает все, чтобы заставить покупателей выложить за московскую землю максимальную сумму. Иначе Лужков просто изменит самому себе.
Банки невидимого фронта
Правительство представило в Госдуму проект федерального закона "О внесении изменений и дополнений в некоторые федеральные законы по вопросу деятельности Центрального банка Российской Федерации". Если документ будет принят, Центральный банк на неопределенное время сохранит контроль над крупнейшей в России банковской группой.
Сейчас ЦБ владеет контрольными пакетами акций двух главных банков страны — Сбербанка (58,8% голосующих акций) и Внешторгбанка (96,8%), а также пяти росзагранбанков — Eurobank, Moscow Narodny Bank, Donau Bank, Ost-West Handelsbank и East-West United Bank. Их суммарные активы превышают 200 трлн рублей, что едва ли не на порядок больше, чем у любой другой банковской группы.
По действующему законодательству ЦБ не имеет права владеть акциями коммерческих банков. Это логично: Центробанк является контролирующим органом и не может одновременно быть собственником, иначе получается, что он контролирует сам себя.
Расстаться с контрольными пакетами ЦБ должен до 1 января 2000 года. Разумеется, это не означает, что акции немедленно будут проданы в частные руки — приватизировать госбанки можно только по специальному закону. Действуя в существующем правовом поле, ЦБ должен передать ценные бумаги Госкомимуществу. Тоже вроде бы логично: ведь именно это ведомство по закону распоряжается всеми принадлежащими государству акциями.
Казалось бы, что здесь особенного: просто один орган сменится другим — контроль-то над банками все равно останется у государства. На самом деле все гораздо сложнее. Центробанк и Госкомимущество ориентированы на разные политические группы. Главный банкир страны Сергей Дубинин издавна считается игроком премьерской команды, в то время как Госкомимущество — вотчина Анатолия Чубайса. Поэтому в действительности речь идет не о рутинной бюрократической процедуре передачи акций госбанков, а о переходе контроля над мощнейшей банковской группой.
В этом контексте законопроект, подготовленный правительством, вполне можно рассматривать как попытку премьер-министра сохранить финансовую основу своей политической группы. Причем предпринята она не вдруг, а в ответ на июньское предложение ГКИ передать ему полномочия представителя государства в росзагранбанках, которыми сейчас распоряжается ЦБ. Идея в правительстве поддержки не нашла. Люди премьерской команды не могли не понимать: переход акций росзагранбанков Госкомимуществу создаст опасный прецедент. Утрата контроля над Сбербанком и ВТБ станет лишь делом времени.
Обращает внимание и еще один момент: предполагаемая передача акций Госкомимуществу должна состояться как раз накануне президентских выборов. Стало быть, даже если предположить, что Центробанк расстанется с принадлежащими ему пакетами 31 декабря 1999 года, капиталы госбанков еще успеют сыграть свою роль в президентской гонке.
Центробанк отстаивает свои права на госбанки не первый год. В феврале 1995 года Госдума внесла изменения в закон "О банках и банковской деятельности", согласно которым Центробанк лишался права владеть акциями коммерческих банков. Тогда ЦБ удалось убедить Думу, что передавать пакеты акций ГКИ преждевременно. В мае 1995 года собрание акционеров Сбербанка, на котором должен был решаться вопрос о передаче акций банка ГКИ, перенесли на месяц, после чего было объявлено, что передача пакета откладывается. А в декабре того же года Дума вообще перенесла срок передачи находящихся у ЦБ пакетов комбанков Госкомимуществу на 1 января 2000 года.
Предлагая депутатам проголосовать за все госбанки разом, готовившие законопроект люди премьерской команды рассчитали очень точно. Депутатов не придется убеждать в том, что государство должно сохранить полный контроль над Сбербанком, которому, как известно, доверяет свои деньги порядка 80% российских вкладчиков. А если акции сменят хозяина, этот контроль может ослабнуть. Дело в том, что в случае передачи пакета другому лицу, например ГКИ, владельцы привилегированных акций Сбербанка могут потребовать конвертации своих ценных бумаг в голосующие. В результате доля голосующих акций, принадлежащих государству, уменьшится.
Парламентарии, безусловно, сосредоточат свое внимание в первую очередь именно на Сбербанке — он этого вполне заслуживает как по размерам (активы составляют около 160 трлн рублей), так и по социальной значимости. А остальные банки идут как бы в наборе. Их упоминание в проекте депутаты могут и не заметить.
Точнее, могли бы. Потому что наверняка найдутся люди, которые захотят открыть им глаза. 200 трлн — слишком большая сумма, чтобы согласиться отдать ее без боя. Но канонада этого боя вряд ли достигнет средств массовой информации, как это было при приватизации "Связьинвеста" и "Норильского никеля". Военные действия будут проходить в тиши кабинетов Белого дома и сутолочи коридоров Государственной думы.
Срубленный доллар
Минюст зарегистрировал положение ЦБ от 15 августа #503 "О прекращении на территории Российской Федерации расчетов в иностранной валюте за реализуемые физическим лицам товары (работы, услуги)". С 1 ноября этого года расплачиваться валютой в нашей стране будет окончательно запрещено.
Окончательно, потому что, строго говоря, новое положение вполне укладывается в провозглашенный Центробанком курс на дедолларизацию экономики — ведь торговля за наличную валюту была запрещена в России (за исключением duty free) еще с 1 января 1994 года. Продажа товаров и услуг за валюту по безналичному расчету — посредством карточек — сохранилась, и ЦБ продолжал выдавать соответствующие лицензии. Сейчас только в Москве их имеют 2365 торговых точек, и еще примерно столько же — в других российских городах. Именно их вышедшее положение и затронет в первую очередь: все лицензии отменяются, а все расчеты по платежным картам как российских, так и международных платежных систем за проданные товары, работы и услуги можно будет осуществлять только в рублях.
Новый порядок не будет распространяться только на магазины беспошлинной торговли (duty free). От них лишь требуется получить в соответствующем территориальном учреждении ЦБ специальное разрешение.
В отношении иностранных транспортных компаний, которые не привыкли к такому оперативному изменению валютного законодательства, положение ЦБ начнет действовать только с 1 января 1998 года.
Что это будет означать на практике? Предположим, сегодня вы решили заплатить за что-нибудь через банк "СБС-Агро", использовав карту VISA "Российского кредита". Торговая точка списывает средства с вашего валютного счета в "Роскреде" и переводит эти деньги через западный клиринговый банк в "СБС-Агро". Все, покупка сделана.
С ноября процедура усложнится. С валютного счета платить нельзя, значит, придется пользоваться рублевым. Но в рублях клиринг (взаимозачет) осуществить невозможно — система-то международная. Придется произвести конвертацию (купить СКВ), потом рассчитаться через западный банк, перевести деньги в "СБС-Агро", а потом сумму перевести снова в рубли и зачислить на счет получателя платежа. Стало быть, эмитент карточки дважды заплатит за конвертацию. Это во-первых.
А во-вторых, вырастает риск, связанный с колебаниями валютного курса. Сейчас этот риск возникает один раз — когда продавец в соответствии с российским законодательством продает половину валютной выручки на внутреннем рынке. Теперь конвертация будет двойная, а продавать придется не половину, а всю выручку.
Банки на все эти нововведения наверняка отреагируют повышением минимальных взносов на расчетные карты и комиссионных. Иными словами, за дедолларизацию экономики в конечном счете заплатят не эмитенты, а пользователи карточек — покупатели и продавцы.
А выхода у них нет: нарушители нового положения преследуются строго. Если кто-нибудь рискнет взять с клиента безналичной валютой, банк обязан "не позднее следующего рабочего дня с даты поступления средств в иностранной валюте" сообщить об этом "в адрес территориальных учреждений Банка России". Специальный формуляр, чтобы не утруждать банковских служащих писаниной, ЦБ уже подготовил — остается только впечатать имя и номер расчетного счета нарушителя.
Правда, все это не значит, что валютные счета физических лиц исчезнут из нашей жизни. Хочешь держать в банке доллары — пожалуйста. Но тратить их придется в Америке.
Шаг вперед из долгостроя
Правительство приняло постановление "О государственных унитарных предприятиях, входящих в состав органов строительства и расквартирования войск Вооруженных сил Российской Федерации". Как и предсказывал Ъ (#28-29, с. 46), реализация высвобождаемого в ходе реформы армии имущества начнется со строительного комплекса. До 1 января 1999 года правительство намерено забрать у Минобороны 70% строительных фондов и приватизировать их. Полученные средства пойдут на сокращение армии.
Постановление имеет два приложения--перечня унитарных предприятий — тех, которые у МО отберут, чтобы потом продать, и тех, которые у него останутся. Их соотношение по балансовой стоимости составляет 7:3. Общая балансовая стоимость "демобилизуемых" предприятий — 5,2 трлн рублей; число занятых на них сейчас — 150 тыс. человек (из них 49 тыс. — военнослужащие, в том числе пять генералов). В результате реорганизации у министерства должны остаться лишь спецобъекты и обслуживающие их предприятия. Гражданским строительством оно больше заниматься не будет.
Осуществлять акционирование и приватизацию бывших предприятий МО поручено Госкомимуществу. При этом в постановлении даже есть намек на то, как именно оно будет это делать: "с учетом необходимости содействия кооперации предприятий-смежников и осуществления ими согласованной инвестиционной политики". Что в переводе на русский язык означает, что ГКИ, скорее всего, не станет продавать предприятия по отдельности, а сформирует из них имущественные комплексы — они представляют для покупателей больший интерес, так как в этом случае в рамках каждого акционерного общества будет осуществляться замкнутый технологический цикл.
Хотя в ГКИ не скрывают, что инвесторы проявляют к военному имуществу большой интерес, выгодно продать его будет не так-то просто. Дело в том, что на 86 предприятий из приватизационного списка приходится 3,3 трлн рублей задолженности в бюджеты и почти 400 млрд рублей штрафов и пеней. Правда, правительство само должно им 2,1 трлн рублей. Однако пока не будет проведен зачет или реструктуризация, инвестиционная привлекательность строительного комплекса Минобороны не станет высокой.
До долгов предприятий нет дела, пожалуй, только одной категории инвесторов — увольняемым в запас военнослужащим, которые должны на льготных условиях получить часть акций. Проект президентского указа на эту тему ГКИ уже подготовил и передал на согласование в правительство. В соответствии с ним 20% акций будет продано увольняемым военнослужащим и членам их семей на специальном денежном аукционе по цене 10% номинала. Льготники смогут принимать участие в этих аукционах неограниченное число раз. Смысл этого приема очевиден: хочешь стать собственником — увольняйся из армии.
Копеечное дело
18 сентября правительство издало постановление "О проведении мероприятий в связи с изменением нарицательной стоимости российских денежных знаков и масштаба цен". В нем подробно расписано, кто, что и в какие сроки должен сделать, чтобы объявленная президентом деноминация рубля состоялась.
Рыночные цены. Все организации и граждане-предприниматели должны пересчитать их по новому масштабу с 1 января 1998 года. При этом, как следует из постановления, им следует применить умения и навыки, полученные в школе на уроках математики: "Если при пересчете этих цен, тарифов и надбавок, наценок и скидок образуются дробные части копеек, сумма должна быть округлена до целой копейки. Если дробная часть копейки менее полкопейки, то она отбрасывается и сумма снижается до целой копейки, а если эта часть равна полкопейке и больше, то сумма повышается до целой копейки".
Наличие такой продуманной инструкции, надо полагать, поможет избежать математических трудностей при пересчете. Но трудности все равно могут возникнуть: они будут связаны с другой областью знания — физикой. Потому что указывать новые цены одновременно со старыми правительство в том же пункте постановления требует еще за месяц до пересчета — с 1 декабря 1997 года.
Контроль "за реализацией указанных мер" возложен на региональные органы исполнительной власти. "Организационно-методическое обеспечение контроля" — на Минфин, Минэкономики и Госналогслужбу.
Государственные цены, точнее цены, регулируемые государством, должны быть пересчитаны к 1 декабря 1997 года. Ответственность здесь делят те же Минфин, Минэкономики и "другие федеральные органы исполнительной власти", с одной стороны, и органы исполнительной власти субъектов федерации — с другой. Кто устанавливает цены (местные надбавки), тот их и деноминирует.
Зарплаты и пенсии, тарифные ставки, сдельные расценки, должностные оклады, выплаты за выслугу лет и прочая и прочая, "выраженные в твердых (фиксированных) суммах", пересчитываются с 1 января 1997 года. За "доведение" новых ставок "до каждого работника" руководители предприятий и местные органы власти несут персональную ответственность. Правда, здесь опять хронология хромает, потому что "доведение" должно, согласно постановлению, состояться за месяц до пересчета — до 1 декабря текущего года. Порядок пересчета Минтруд, Минфин и Пенсионный фонд определят до 1 октября.
Банковские вклады с 1 января 1998 года можно будет получить только новыми деньгами. Центральный банк до 1 октября подготовит "указания о порядке пересчета остатков средств по счетам балансов кредитных организаций по состоянию на 1 января 1998 года, в том числе остатков вкладов населения и депозитов юридических лиц... с соответствующими записями по счетам вкладчиков". Недавнее сенсационное заявление президента о том, что деноминация, возможно, не коснется обесцененных в результате инфляции дореформенных вкладов, никак на постановлении не отразилось.
Государственные ценные бумаги, эмитированные до 1 января 1998 года. Условия их обращения и погашения Минфин "с участием" Центробанка определит до 1 ноября 1997 года. Отдельно упоминаются облигации государственного внутреннего выигрышного займа 1992 года, невостребованные суммы погашения и купонного дохода по облигациям государственного сберегательного займа, а также суммы выигрышей по лотереям, проведенным в 1997 году, — все это, естественно, тоже деноминируется.
Негосударственные ценные бумаги, эмитированные до 1 января 1998 года. Условия их обращения и выплаты по ним доходов ФКЦБ и Минфин "с участием" Центробанка определят до 1 ноября 1997 года.
Налоги, сборы, пошлины и штрафы, а также задолженности по этим платежам пересчитываются "по состоянию на 1 января 1998 года". Как именно это будет сделано, к 1 ноября 1997 года определят Минфин, Госналогслужба и ГТК.
Долги граждан организациям по налогам, авансам, товарам, проданным в кредит, ссудам, коммунальным и другим платежам, а также долги организаций гражданам по неполученной заработной плате, компенсациям за отпуска, неполученным пенсиям, пособиям, стипендиям и другим суммам пересчитываются с 1 января 1997 года.
Сметы и нормативы, связанные с ремонтом и капитальным строительством. Порядок их пересчета Минфин и Минэкономики должны определить до 1 ноября 1997 года.
Балансы предприятий. Порядок пересчета их до 1 ноября 1997 года должен определить Минфин. Все расчеты за товары, отгруженные до 1 января, оказанные до этого срока услуги и т. д. осуществляются после 1 января в новых деньгах.
Бюджетные счета, средства внебюджетных, специальных фондов и резервов пересчитываются, как и все остальное, с 1 января.
Страховые выплаты. Минфин до 1 октября 1997 года должен подготовить "порядок пересчета установленных в твердых (фиксированных) суммах ставок (тарифов) страховых взносов и платежей по обязательным и добровольным видам государственного имущественного и личного страхования".
Словом, если не придираться, самый взыскательный читатель найдет в постановлении ответы буквально на все вопросы, связанные с денежной реформой. Кроме одного: как будет осуществляться контроль за денежной массой? Конечно, это дело Центробанка — не допустить инфляции. Но ведь могло же правительство хотя бы намеком, хотя бы каким-нибудь ни к чему не обязывающим поручением отметиться: мол, поручить ЦБ разработать такой порядок обмена, чтобы новые купюры не вводились в обращение быстрее, чем изымаются старые. Ничего подобного в постановлении нет.
Перемещение штатов
Государственная дума давно борется за расширение полномочий единственного находящегося в ее распоряжении контролирующего органа — Счетной палаты. Недавно парламент принял по этому поводу специальное постановление, в котором, в частности, потребовал, чтобы Счетной палате как можно скорее было предоставлено право безакцептно списывать деньги со счетов организаций, потративших бюджетные средства не по назначению. Вряд ли Счетная палата когда-нибудь получит такое право — его даже у Минфина и Госналогслужбы нет. Впрочем, думские постановления никто выполнять и не обязан.
Зато обзавестись сетью филиалов Счетная палата может в самое ближайшее время. Госдуме предстоит рассмотреть в первом чтении законопроект "О внесении изменений в федеральный закон 'О Счетной палате'". Изменение, точнее дополнение, такое: "Счетная палата может создавать региональные отделения на территории Российской Федерации, которые входят в ее состав на правах структурных подразделений".
Сейчас у Счетной палаты всего одно представительство — в Москве. Чтобы проверить расходование бюджетных денег, скажем, в Челябинске, приходится посылать инспекторов в командировки, а значит, оплачивать их проезд, гостиничные, суточные, ну и т. д. А если бы в том же Челябинске был свой инспектор, он просто пошел бы и все на месте без командировочной суеты проверил. За одну зарплату. Поэтому и предлагается: московский штат (450 человек) сократить, а на освободившиеся деньги создать отделения — для начала хотя бы в нескольких крупных городах.
Поскольку сделать это главные инспекторы страны собираются "в пределах бюджетных ассигнований на содержание Счетной палаты" (в 1997 году — 66 млрд рублей, а в 1998 году правительство обещает 81 млрд), у законопроекта, считают его авторы, есть шансы получить одобрение не только Федерального собрания, но и президента. Если, конечно, он захочет помочь законодательной власти бороться со злоупотреблениями власти исполнительной.
ВЛАДИМИР СТУПИН