На прошлой неделе Виктор Черномырдин посетил Нидерланды. Поездка была приурочена к 300-летию визита в Голландию Петра I. Это позволило премьеру провести ряд тонких исторических параллелей.
Несмотря на то что визит Виктора Черномырдина имел большое экономическое значение, есть все основания признать, что главной его частью стала та, которая обычно называется культурной программой. При всей важности переговоров о снятии ограничений на российский экспорт в страны Европейского Союза — нидерландское правительство в принципе может помочь России отстоять в этом вопросе свои интересы — визит премьера, очевидно, запомнится в первую очередь как своеобразная презентация нового имиджа российской власти. Не заискивающей перед Европой и не отворачивающейся от нее с горделивым самолюбием, а открытой для всего нового и прогрессивного, что несет в себе западноевропейская цивилизация. И при этом уверенно контролирующей политическую ситуацию в стране.
Иными словами, Черномырдин демонстрировал тот образ российских реформаторов, который наиболее привлекателен для западного массового сознания. В рамках культурной программы он открыл памятник царю-реформатору в Роттердаме и выступил в нидерландском парламенте с речью "Петр Великий и современность".
Даже беглое знакомство с текстом выступления премьера наводит на мысль, что это была далеко не дежурная речь по поводу годовщины исторического события, каким бы выдающимся оно само по себе ни было. То, что сказал Черномырдин, похоже скорее на объявление политической программы. Причем предназначенной не только на экспорт, но и для внутреннего потребления.
Акцентирование параллелей между петровской эпохой и современностью, деятельностью Петра I и политикой нынешних российских властей призвано продемонстрировать и доказать не только преемственность — от царя-преобразователя к сегодняшним реформаторам,— но и показать вектор этой политики. Который все же склоняется к Европе, а не к так любимой российской левой и правой оппозицией Азии.
Апелляция к истории при решении сегодняшних политических задач — дело не новое. Политики всех времен и народов обращались к деятелям прошлого не только и не столько для того, чтобы тщеславно примазаться к великим, сколько для того, чтобы создать себе благоприятный имидж, просто, доступно и убедительно изложить самым широким слоям населения программу своих действий.
Для Китая, к примеру, это вполне традиционная практика: одно лишь одобрительное (или наоборот) упоминание правителями Поднебесной тех или иных исторических династий либо деятелей весьма доходчиво и красноречиво объясняло подданным, какова будет политика в ближайшем будущем. К этому приему прибегал даже Мао Цзэдун: китайская культурная революция началась с критики классического романа "Речные заводи", а продолжилась критикой Конфуция и официального преемника Мао Цзэдуна Линь Бяо.
В этом смысле обращение к фигуре Петра I для современной российской политики является не только актуальным, но и наиболее благодарным: реформатор, западник, не чуждый жестких и авторитарных методов. Но при этом — исторический, политический и даже психологический феномен — в российском общественном сознании образ Петра запечатлелся как абсолютно позитивный, что резко отличает его от других отечественных преобразователей — Ивана Грозного, Александра II Освободителя, Владимира Ульянова и Никиты Хрущева.
И не удивительно, что в последнее время ботфорты Петра Великого пытаются примерить многие российские политики. Тот, кому они окажутся впору, может не сомневаться: ввести страну в следующее тысячелетие граждане России доверят именно ему.
Правда, делают они это по-разному. Борис Ельцин напрямую, безо всяких экивоков объявил себя преемником царя-реформатора, проведя недавно во время своей поездки в Орел прямую и короткую линию от Петра I до Бориса I. Речь, понятно, шла не о Борисе Годунове, который при всем своем уме и политической изворотливости оказался в итоге неудачником, ввергнувшим страну в смутное время.
Попытку встать вровень с великим царем предпринял и московский мэр, пообещавший москвичам и гостям столицы в дни празднования 850-летия Москвы вернуть все то, что было создано трудами Петра и Екатерины. Не было сказано, но подразумевалось: "Если изберете меня".
Виктор Черномырдин не заставил себя долго ждать. Вопреки бытующему наивному мнению, что он не более чем слегка пообтесавшийся и поднаторевший в коридорах власти инженер-буровик, премьер не без изящества провел тонкую параллель между собой и Петром I. Он напомнил голландцам, а вместе с ними и всем остальным, что за 300 лет в Рыцарском зале нидерландского парламента выступили всего лишь два россиянина. Взгляды и действия которых действительно сильно похожи.
НИКИТА АСТАХОВ
-------------------------------------------------------
Черномырдин предстал перед голландскими парламентариями в образе, наиболее привлекательном для западного массового сознания
Российские политики любят намекать на свое родство с царем Петром Великим
------------------------------------------------------
Виктор Черномырдин: на весах истории великие деяния перевешивают жестокость
Ровно 300 лет назад в этом зале звучал голос моего великого соотечественника царя Петра.
На весах истории великие деяния великого реформатора решительно перевешивают жестокость, вызванную прежде всего нетерпением, необузданностью переполнявших его страстей, стремлением вырвать страну из застойного болота косности и безразличия к прогрессу.
Да, порой Петр двигался по пути преобразований, так сказать, против течения, либеральный курс которого был задан развитием западной цивилизации. Реформирование России осуществлялось нередко варварскими, автократическими методами. Однако именно Петр сделал Россию Россией — великой державой, родившейся в эпоху бурь и переломов, вошедшей в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и при громе пушек...
Судьбы так называемого западничества в России складывались и складываются непросто. И дело вовсе не в сопротивлении — идеологическом или психологическом. Это по большей части миф о России — надуманный и однобокий. Суть здесь в другом: если уровень органичного усвоения западных ценностей, то есть процесс их соединения с духовным, нравственным строем российской жизни, отстает от темпа преобразований самой жизни, если вместо органичного синтеза нового опыта и традиций происходит некритическое, искусственное насаждение чужих стандартов, то это не только непозитивно, но и опасно. И это урок не только российской, но и всемирной истории, урок, который мы и сегодня, хотя и не без запинки, пытаемся выучить и применить на практике.
Петр для нас сегодня — это и олицетворение такой важнейшей предпосылки и условия успешных реформ, как четко выраженная и, что немаловажно, реализованная на деле политическая, государственная воля.
На развилках истории всегда возникает проблема выбора: что делать, куда идти, в каком направлении двигаться? И для верного ответа на эти вопросы необходимо не только осознание потребности перемен, но и стремление и умение сделать их реальностью.
Россия не раз вставала перед такими историческими распутьями. Так было в конце XVII века, когда Петр, напрягая все свои исполинские силы, повернул колесо российской истории. На схожей развилке Россия находится и сегодня.
Убежден, у нас есть все для того, чтобы поворот России к радикальной трансформации стал необратимым. Это и четкое представление о том, что и как надо делать для выстраивания здания эффективной рыночной экономики и развитого гражданского общества. Это и реально выраженная политическая воля, воплощенная в курсе президента и правительства Российской Федерации...
Как и преобразования петровского времени, нынешние экономические реформы в сжатые исторические сроки буквально переменили облик страны, стимулировали небывалые по интенсивности сдвиги в корневых основах российского общества.
Конечно, как и во времена Петра, реформа не шла и не идет по накатанной колее. Собственно говоря, это закономерность любых серьезных трансформаций. Мы и сейчас каждый день держим экзамен по труднейшему предмету — "сопротивление материалов". Как инженер, я хорошо знаю, насколько это непросто — и в теории, и на практике...
Наиважнейший урок петровских реформ — создание благоприятных условий в России для деятельности деловых людей Запада. Политика открытых дверей по отношению к рыночному опыту и коммерческой активности, знаниям, тому, что сегодня называют ноу-хау, приносит обоюдную выгоду как тем, кто выступает в роли радушного хозяина, так и тем, кто смело начинает свое дело в нашей стране...
Мы должны использовать нынешний шанс для того, чтобы совершить экономический прорыв прежде всего на главном — инвестиционном фронте. И сделать это так же безальтернативно, как это делал Петр, принимая свои экономические и политические решения...
На пороге XVIII века наши предки нашли силы и мудрость, чтобы, преодолев взаимные предрассудки и предубеждения, стать на путь сотрудничества и дружелюбия. Сегодня перед нами всеми — задача доказать, что мы достойны их исторической памяти, что мы тоже способны преодолеть отягощающее наследие — на этот раз холодной войны — и навсегда стать друзьями и партнерами. На пороге XXI века мы должны совместно найти ответы на новые вызовы, дать нашим потомкам вдохновляющий пример здравомыслия и ответственности за будущее нашей цивилизации...
Из речи премьер-министра России Виктора Черномырдина "Петр Великий и современность", произнесенной в Рыцарском зале нидерландского парламента 2 октября 1997 года.