"Общий вектор — стремление к более чистому топливу"

Концерн "Шелл" сделал ставку на газ и уже через два года планирует добывать его больше, чем нефти. Как это будет происходить и почему газ в итоге оказался более выгодным энергоносителем, корреспонденту Review АЛЕКСЕЮ ХАРНАСУ рассказал ИГОРЬ ИГНАТЬЕВ, заместитель председателя концерна "Шелл" в России.

--Концерн "Шелл" объявил о своих планах добывать в 2012 году больше газа, чем нефти. В каких регионах планируется наращивать добычу газа и за счет каких месторождений?

— "Шелл" объявил не просто о планах добывать больше газа, чем нефти. Фактически это объявление о новой стратегии роста. На встречах с инвестиционными аналитиками руководители компании подчеркивали, что "Шелл" намерен сделать упор на проекты с высоким уровнем реализации, а также на сокращение текущих расходов. Вообще, сокращение расходов — это общая тенденция в нефтегазовой отрасли. Как ожидается, в 2012 году производство на всех добывающих проектах "Шелл" достигнет 3,5 млн баррелей нефтяного эквивалента в сутки, что на 11% больше, чем в 2009 году. Запасы нефти и газа тех проектов, которые сейчас готовятся к запуску, составляют 11 млрд баррелей нефтяного эквивалента.

Мы ожидаем, что в этом и следующем годах в эксплуатацию будет введено 12 проектов в секторе upstream. На сегодня это самая большая производственная программа в нефтегазовой отрасли.

Концерн и далее будет продолжать инвестиции в новые проекты. До 2014 года планируется инвестировать в развитие новых проектов $25-27 млрд ежегодно. В первую очередь речь идет о проектах в Австралии, Катаре и Северной Америке. Из нашей инвестиционной программы видно, что концерн делает упор на добычу и переработку газа, и к 2012 году это топливо будет составлять 50% от объема добываемых нами углеводородов.

--Что имеется в виду под проектами с высоким уровнем реализации?

— Это проекты, включающие не только добычу, но и переработку газа, его сжижение. В первую очередь это относится к очень крупному катарскому проекту — строительству газоперерабатывающего завода Pearl. Сейчас на этом проекте занято 60 тыс. человек.

"Шелл" выступает в нем в качестве миноритарного акционера, а основным владельцем является катарская госкомпания Qatar Petroleum.

--Означает ли данная стратегия постепенное снижение инвестиций в разработку новых нефтяных месторождений и в новые технологии нефтедобычи?

— Руководство концерна сейчас делает ставку на разведку новых месторождений углеводородов. Так что направление разработки новых нефтяных месторождений остается для нас важным. У концерна "Шелл" существуют свои критерии оценки эффективности проектов, по которым мы оцениваем интерес к тому или иному проекту. Важно понимать, что мы создаем глобальный портфель инвестпроектов, не стараясь сосредоточиться в том или ином регионе или той или иной стране.

Компания на сегодняшний день является также крупнейшим частным инвестором в разработку новых технологий в нефтегазовой отрасли. Мы ежегодно тратим на НИОКР больше, чем любая другая международная нефтегазовая компания. Так, в 2009 году эти инвестиции составили $1,1 млрд. Эти расходы капитализируются, "Шелл" сейчас принадлежит 26 тыс. патентов, и это является сильным конкурентным преимуществом концерна.

— В России остались перспективные для концерна нефтяные месторождения?

В России есть перспективные с точки зрения разведенных запасов нефтяные и газовые месторождения. Но у нас очень высока удаленность месторождений от портов, заводов, магистралей. И это очень серьезно влияет на экономику проектов. Еще одна проблема российских месторождений — низкий коэффициент извлечения нефти и высокое обводнение скважин. У "Шелла" есть технологические наработки, которые позволяют эти проблемы решить. В частности, наши технологии успешно используются на Салымской группе месторождений.

— Почему все же стратегической целью выбран газ?

— Если сравнивать мировые запасы газа и нефти, видно, что существуют огромные доказанные и разведанные запасы газа. По оценкам Международного энергетического агентства, при нынешнем уровне добычи газа всему миру хватит на 250 лет. "Сланцевая революция" (технология добычи газа из сланцев, материал о ней можно прочесть на стр.****-- "Ъ"), о которой много говорят в последнее время, показывает, что развитие и совершенствование технологий способно заметно увеличить добычу газа. А за счет технологии сжижения газа происходит глобализация его рынка — потребитель уже не привязан к магистральному трубопроводу, что обеспечивает его энергетическую безопасность, а в глобальном плане и стабильность цены на это топливо.

Еще один весьма важный для "Шелл" фактор: газ как топливо является наиболее экологически чистым из всех углеводородов. Современные электростанции, работающее на газе, выбрасывают на 70% меньше СО2, чем электростанции, работающие на угле. Газотурбинные станции обладают также более высоким КПД — 55-65% против 34-40% у угольных станций.

В итоге электричество, вырабатываемое на газотурбинных станциях, получается на 10% дешевле, чем полученное на современных угольных электростанциях, на 20% дешевле, чем полученное на атомной электростанции, и на 40% — чем произведенное ветрогенератором. Да и строятся и вводятся в эксплуатацию газовые электростанции в два раза быстрее, чем станции, работающие на угле.

— Всему миру газа хватит на 250 лет. А на сколько лет его хватит России?

— Сложно сказать. Но посмотрите на разведанные запасы. Видно, что в России их в десять раз больше, чем в Норвегии и Алжире вместе взятых, а эти страны являются важными поставщиками газа в Европу. Вообще, Россия является страной с самыми большими в мире разведанными запасами газа.

— Давайте вернемся к перспективе газа как топлива. Автомобили по-прежнему на бензине ездят. Когда может произойти перелом в автопроме и газ станет основным топливом для машин?

— Речь идет не о переломе, а о постепенном переходе.

"Шелл" ориентируется не на конечного потребителя в виде автомобилиста. Переводить его на газ скорее должны государственные регуляторы и производители машин. Наши потребители — это крупные индустриальные объекты, и на этом рынке уже понятен общий вектор: стремление к более чистому топливу, борьба с изменением климата и роль газа как топлива будет постоянно расти.

Наконец, нельзя говорить, что газ может применяться в автомобилях только как топливо. Один из продуктов строящегося завода Pearl — фракция, получаемая при сжижении газа, которая используется для производства автомобильного масла.

— Когда же в России появится газовая заправка "Шелл"?

— Пока у меня нет ответа на этот вопрос.

— Авария на глубоководной нефтяной скважине у берегов США оказалась фатальной для одного из ваших конкурентов. Насколько опасен для экологии сам процесс добычи газа?

— "Шелл" уделяет огромное внимание обеспечению безопасности всей производственной цепочки. Собственно, точки риска находятся при добыче и транспортировке газа. "Шелл" является мировым лидером в области технологий сжижения газа, а танкер-газовоз по своей конструкции на порядок безопаснее нефтяного танкера. Ведь даже в случае аварии сжиженный газ просто улетучивается.

— ТНК-ВР за все время работы в России так и не смогла полноценно реализовать Ковыктинский проект. Готов ли концерн "Шелл" к участию в разработке столь масштабных газовых проектов в современных российских условиях?

— "Шелл" уже реализует "Сахалин-2" — очень крупный проект, по которому были осложнения. И мы гордимся, что с запуском этого проекта Россия вошла в клуб поставщиков сжиженного газа.

Несколько цифр о масштабах проекта и его пользе для Российской Федерации. С начала реализации проектов "Сахалин-1" и "Сахалин-2" валовой продукт Сахалинской области вырос в 20 раз, доля в региональном бюджете налоговых поступлений от физических лиц превысила 50%, что говорит о росте зарплат и занятости, средняя заработная плата в регионе выросла по сравнению с 1995 годом в 26 раз.

Вместе с тем стоит отметить, что для успешной реализации в России крупных нефтегазовых проектов надо совершенствовать нормативную базу в части, касающейся гарантий сохранения лицензий для иностранных компаний в случае обнаружения в результате геологоразведки стратегических месторождений. Требуется совершенствовать и фискальное законодательство. Налоговая нагрузка на нефтяную отрасль сейчас очень высока: при высоких ценах на нефть изымается порядка 90% от выручки. Подобная налоговая система не способствует освоению новых месторождений и снижает эффективность разработки уже существующих месторождений. Переход с налогообложения с выручки на налогообложение с прибыли в нефтяной отрасли также способствовал бы разработке новых месторождений.

— В качестве стратегического партнера в России вы рассматриваете только "Газпром"?

— Работающие крупные добывающие проекты мы сейчас осуществляем с "Газпромом". Но в стадии проработки находятся разные проекты, в том числе и с другими российскими компаниями.

— Наращивая добычу газа, какое место вы планируете занять в мировой иерархии газовых компаний? Есть план обогнать "Газпром"?

— Сейчас на долю "Шелл" приходится 3% мировой добычи газа и 30% поставок СПГ. Если смотреть на это с позиций какой-то иерархии, то можно говорить, что уже сейчас по добыче и разведке "Шелл" занимает второе место в мире среди международных нефтегазовых компаний. Но концерн обладает самой большой в мире суммарной мощностью установок по сжижению газа. В целом мы планируем сохранить свое лидерство в этом сегменте, чтобы идти в ногу с растущим спросом.

— Вы говорили, что электричество, получаемое ветрогенераторами, в 40 раз дороже энергии, вырабатываемой газовыми электростанциями. Означает ли новая стратегия концерна утрату им интереса к нетрадиционным источникам энергии?

— "Шелл" продолжает инвестировать в исследования в области альтернативных источников энергии. За последние пять лет мы потратили на такие исследования $1,7 млрд. Основное внимание мы уделяем биотопливу и энергии ветра, а также исследованиям в области улавливания и хранения СО2. В частности, в Северной Америке мощности станций, вырабатывающих энергию ветра, составляют сейчас 550 МВт; в Бразилии совместно с компаний Cosan мы сейчас работаем над производством биотоплива нового поколения.

Что касается энергии солнца и водородной энергии, то мы не видим здесь особой перспективы для развития.