Президент Дмитрий Медведев выступлением "Мы изменились" вчера официально открыл Петербургский международный экономический форум. Изменения были очевидны: большая часть открывающего форум заседания велась на английском и была посвящена общемировым проблемам. Для бизнесменов, два с половиной часа подряд напряженно следивших за обсуждением арабских экономик и французского школьного образования, хватило, впрочем, и российских новостей: в пять раз сокращается список стратегических предприятий, создается частно-государственный инвестиционный фонд, начинается финансирование обучения студентов за пределами России. С подробностями из Санкт-Петербурга - редактор отдела экономической политики "Ъ" ДМИТРИЙ БУТРИН.
Выступление Дмитрия Медведева на Петербургском форуме-2010 стало главным предметом обсуждений вчера с самого утра. Было известно лишь его название — "Мы изменились", но о том, что именно изменит президент, высказывались лишь догадки. Говорили даже о возможном объявлении им готовности баллотироваться на второй президентский срок в 2012 году или, например, о начале нового этапа массовой приватизации. Глава Минэкономики Эльвира Набиуллина, первой вышедшая на сцену ультратехнологичного конференц-зала ПМЭФ, стены которого представляли собой единый большой экран, официально открыла форум весьма точным и емким выступлением, в котором обрисовала основные логические "вилки" на пути правительства России в посткризисный период. И не то чтобы все варианты выбора сулили бизнесу только хорошее — так, госпожа Набиуллина впервые официально объявила о том, что Белый дом обсуждает в качестве альтернативы сокращению бюджетного дефицита повышение налогов.
То, что все изменилось, стало очевидно сразу по завершении ее речи, когда на сцену стали приглашать выступающих. Первым (а все уже ожидали появления президента) вышел главный редактор газеты The Wall Street Journal Роберт Томсон — он был модератором дискуссии. Затем там же поочередно появились министр экономики Франции Кристин Лагард, генсек Лиги арабских государств Амр Муса, экс-председатель совета директоров Intel Крейг Баррет, глава Citigroup Викрам Пандит, управляющий Банком Израиля Стэнли Фишер и министр торговли Индии Ананд Шарма. Долгие секунды, пока они занимали кресла, казалось, что никакого Дмитрия Медведева в зале вообще не появится и изменения именно в этом. Поэтому когда президент все же появился, все с облегчением вздохнули и встали.
Уже с первых слов господина Медведева стало понятно, что политических сенсаций не будет: каких-то суперпринципиальных новостей об инновациях и модернизации госуправления не последовало, президент говорил в основном об общих подходах к процессу модернизации с экскурсами в макроэкономику и мировые тренды, не упоминая ни имен, ни компаний, ни даже своего партнера по политическому тандему премьера Владимира Путина.
Однако оставить модератора Роберта Томсона совсем без новостей Дмитрий Медведев не мог и не оставил. Первый раз аплодисментами зал встретил заявление президента о том, что до конца 2011 года для долгосрочных прямых инвестиций в РФ будет отменен "налог на прирост капитала" (речь идет о давно обсуждаемой Минфином РФ, в том числе в рамках создания международного финансового центра в Москве, льготе по налогу на прибыль юрлиц при реализации активов, выросших в стоимости, так называемого capital gain). Министр финансов Алексей Кудрин, от позиции которого зависят конкретные параметры этой льготы, при этом объявлении не повел бровью — принципиальное решение уже обсуждалось в "Основных направлениях налоговой политики" (см., в частности, "Ъ" от 10 марта). Отметим, Дмитрий Медведев частично ответил и на выступление Эльвиры Набиуллиной, подтвердив принципиальную возможность роста налогов, но заявив, что скорее в посткризисной ситуации правительство будет рассматривать вопрос об общем снижении налогового бремени.
Во второй раз аплодисментов удостоились слова Дмитрия Медведева: "Государство не должно всегда само рвать яблоки с древа экономики. Найдется тот, кто может сделать это иногда и лучше, и эффективнее. Но что государство должно делать, что входит в обязанности государства, так это помогать выращивать наш яблоневый сад, то есть помогать развивать саму экономику, экономическую среду".
Вслед за этим президент сообщил, что вчера он подписал указ о сокращении числа стратегических АО в России с 213 до 41 и стратегических ФГУПов — с 230 до 159. Однако пока указ с новым списком "стратегов" не обнародован, поэтому аплодисменты многочисленных менеджеров государственных АО и ФГУПов, присутствовавших в зале в очень большом количестве, были не слишком громкими. Само сокращение числа "стратегов" Белый дом готовит с февраля 2010 года; впрочем, сам список утверждается именно указом президента.
Третий раз зал аплодировал Дмитрию Медведеву, когда он объявил о поручении правительству создать под эгидой государства инвестиционный фонд, который бы на принципах частного софинансирования ("Скажем, на один рубль государственных вложений мы рассчитывали бы привлечь три рубля частных инвестиций",— уточнил президент) вкладывался в российские инвестпроекты и привлекал в них "стратегических инвесторов". Впрочем, эту тему Дмитрий Медведев развивать не стал, заявив лишь, что она может быть реализована "в течение года".
Судя по реакции нескольких вице-премьеров в зале, идея стала новостью и для них. Эта тема ранее обсуждалась лишь в 2006-2007 годах, в том числе Минэкономики в дискуссиях вокруг инвестфонда РФ, но в последние годы из-за проблем с доходами бюджета не поднималась. Возможно, впрочем, что речь идет о софинансировании бизнесом президентских инновационных инициатив — напомним, проектировки бюджета-2011 пока не содержат ответов на вопрос, где Белый дом сможет найти более 110 млрд руб. на финансирование инициатив Кремля.
И наконец, аплодисментов удостоено было еще одно поручение правительству — разработать программу госфинансирования обучения российских студентов в иностранных исследовательских университетах (ранее подобные программы осуществлялись в ряде стран СНГ, в том числе в Казахстане и Грузии).
На этом чисто российские новости от Дмитрия Медведева, по сути, и закончились, тем более что еще в начале своей речи он объявил, что в значительной степени изменения в России должны быть заметны за ее пределами. "Россия должна стать привлекательной страной, куда будут стремиться люди со всего мира в поисках своей особенной мечты. В поисках лучших возможностей для успеха и самореализации, которые Россия сможет дать всем, кто готов принять этот вызов и полюбить Россию как свой новый или как свой второй дом",— пояснил глава государства. У преимущественно российского по составу форума это заявление восторга не вызвало.
По завершении речи Дмитрия Медведева немалая часть присутствующих в зале было потянулась на выход, но, как выяснилось, сам президент никуда уходить не собирался, а занял место в ряду выступающих на сцене. Роберт Томсон предоставил слово другим участникам дискуссии, периодически обращаясь к господину Медведеву в числе прочих. Постановка российских проблем в мировой экономический и деловой контекст была воспринята и Кристин Лагард, и Викрамом Пандитом, и Амром Мусой с полной серьезностью — рабочим языком форума немедленно стал английский, а тема обсуждения немедленно была глобализована.
Роберту Томсону выпала практически нерешаемая задача: любые три-четыре участника панельной дискуссии могли бы содержательно обсуждать и с Дмитрием Медведевым, и между собой десятки конкретных тем, но найти тему, которую можно было бы обсуждать всем вместе, было невероятно сложно.
В течение следующих двух часов приглашенные успели обсудить и макроэкономические проблемы арабских стран, и проблему развития базельской системы банковского регулирования, и "гаражные" венчурные инновации, и проблемы мирового валютного регулирования. Когда все присутствующие выступили по одному разу, зал, обогащенный новыми знаниями из уст самых компетентных в мире специалистов, вновь было собрался на выход — но, как выяснилось, у Роберта Томсона оставались еще вопросы к каждому участнику, не исключая и Дмитрия Медведева (но он, в частности, не стал обсуждать стратегию инвестирования международных резервов РФ в доллар и евро на ближайшие месяцы). Обсуждали и французские реформы школьного образования, и дохийский раунд переговоров ВТО, и Грецию, и проблемы мирового протекционизма — звездный состав участников и глобальный характер финансового кризиса позволяли, на самом деле, обсуждать что угодно и сколько угодно, хотя формально речь шла и о России.
Под конец дискуссии вопросы и ответы стали уже очень короткими. Так, на вопрос "Где сейчас находится мировая экономика по отношению к кризису: в начале, в середине или в конце?" Кристин Лагард, переходя то на французский, то обратно на английский, задумчиво сформулировала: "Я бы сказала, что в середине... То есть в начале конца". Амр Муса на это мрачно заметил: "Свет в конце тоннеля? Наверное, да, надеюсь, это не поезд на нас едет". Примерно на этом и закончили. Но Дмитрий Медведев, словно подтверждая, что Россия изменилась, еще что-то обсуждал на сцене с коллегами, не обращая внимания на то, что в зале уже все дискутируют друг с другом обо всем на свете.
В прошлом году все было почти по-другому.