Генпрокуратура вчера решила направить в суд дело о взрыве в "Московском комсомольце" в 1994 году, в результате которого погиб журналист Дмитрий Холодов. Следователи уверены, что нашли истинных убийц — это офицеры спецназа ВДВ во главе в начальником разведки полковником Павлом Поповских. Однако в Генпрокуратуре не исключают, что суд сможет развалить это дело так же, как и не менее громкое — о взрыве на Котляковском кладбище, по которому недавно все обвиняемые были оправданы.
Ровно два года назад по делу об убийстве Холодова был арестован первый обвиняемый — 51-летний полковник запаса Павел Поповских. Семь лет он был начальником разведки воздушно-десантных войск.
Дмитрий Холодов встречался с Павлом Поповских два раза. В первый раз на празднике "МК" летом 1994 года, когда возглавляемые Поповских десантники по личной просьбе редактора "МК" Павла Гусева устраивали показательные выступления. Второй, когда Дима ко Дню ВДВ написал хвалебную статью об этой части, приглашая молодых ребят служить там по контракту, и перед публикацией показал ее Поповских.
Теперь отставной полковник обвиняется в том, что он "из карьерных побуждений", то есть решив выслужиться перед тогдашним министром обороны Павлом Грачевым, организовал особо опасным способом убийство Холодова, а заодно и "уничтожил имущество 'МК'". Еще ему вменяется хищение 50 кг взрывчатки, 200 г из которых пошло на убийство журналиста.
По версии следствия, изготовил взрывное устройство заместитель командира спецотряда спецназа ВДВ по инженерной части Александр Сорока, а смонтировал мину-ловушку из дипломата и взрывчатки командир этого спецотряда майор Владимир Морозов. Замкомандира спецотряда спецназа ВДВ Константин Мирзоянц "с неустановленными лицами" отвез дипломат на вокзал. Там груз принял десантник Константин Барковский, уволившийся из армии в 1993 году, положил дипломат в камеру хранения и отдал номерок Мирзоянцу. Тот отвез номерок заместителю гендиректора частного охранного предприятия "Росс" Александру Капунцову. Последний, в свою очередь, приехал в "МК", чтобы передать номерок Холодову, но журналист его не взял, заявив, что не знает Капунцова. Тогда Поповских якобы отправил для передачи номерка Холодову самого Мирзоянца. Журналист забрал с Казанского вокзала начиненный взрывчаткой дипломат. Через полчаса в редакции "МК" раздался взрыв, от которого погиб Холодов.
В процессе расследования дела некоторые из обвиняемых давали признательные показания. Например, Барковский сделал несколько заявлений на имя генпрокурора, в которых полностью расписал всю схему преступления. Однако затем он их дезавуировал. Когда же его адвокат Лариса Мове рассказала об этих заявлениях одному известному журналисту, работающему в жанре расследований, тот "сдал" Мове Генпрокуратуре, предоставив следствию аудиозапись своей беседы с ней. За это журналисту дали интервью, а против адвоката возбудили уголовное дело за "разглашение тайны следствия" и отстранили от защиты Барковского.
Примечательно, что вчера вечером, когда корреспондент Ъ задал руководителю следственной группы Евгению Бакину единственный безобидный вопрос, передано ли дело в суд, тот побоялся произнести "да" или "нет", ссылаясь на категорический запрет генпрокурора на общение со СМИ.
Вполне возможно, что молчание Бакина объясняется не только строгостью генпрокурорского приказа. Дело в том, что все обвиняемые, кроме Мирзоянца, не успели дочитать дело до конца и при этом утверждают, что им носили материалы в тюрьму нерегулярно. Если это подтвердится в суде, то дело может вернуться в Генпрокуратуру и арестантов, уже отсидевших два года, придется освободить. Особое беспокойство у прокуроров вызывает обвиняемый Морозов, которому суд разрешил читать дело до 19 февраля (продлив до этой даты срок его ареста), а Генпрокуратура за 20 дней до его истечения прекратила ознакомление с делом. Морозов в знак протеста объявил в минувшую среду голодовку. Уже с понедельника его начнут кормить принудительно, иначе он не доживет до суда.
Дочь Павла Поповских Елена рассказала корреспонденту Ъ, что Дмитрий Холодов, случалось, выполнял курьерские поручения Павла Гусева и не исключено, что именно одно из них оказалось для журналиста смертельным. Ее отец, частично ознакомившись с делом, обратил внимание на то, что сотрудники Казанского вокзала не припомнили никого, кто в тот злополучный день сдавал такой необычный для камеры хранения вид багажа, как дипломат. "Может, он взял дипломат совсем в другом месте",— предположила она.
Оправдательный приговор по делу о взрыве на Котляковском кладбище несказанно обрадовал обвиняемых и их адвокатов. Ведь оно, как и дело Холодова, было раскрыто "взрывным" отделом МУРа под руководством Вадима Хапина и также было построено больше на косвенных, чем на прямых доказательствах вины подозреваемых. Кроме того, это дело также будет рассматривать суд Московского военного округа. Правда, Генпрокуратура не доверила дело Холодова гособвинителям в военных погонах, а направит в суд собственных наиболее опытных прокуроров.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ