Совладелец компании "Паркет-холл" Андрей Линер семь лет назад серьезно увлекся конкуром и научился преодолевать препятствия верхом. За эти годы он понял, что менеджмент и верховая езда имеют много общего.
Московский ипподром. Невысокая крепкая женщина в возрасте внимательно наблюдает за тем, как Андрей Линер наматывает круги на мерине по кличке Интервал. "Андрюша! — неожиданно кричит она на весь манеж.— Плохо сидишь! Прямее!" Линер старательно тянет спину.
Только тренер может называть Линера Андрюшей. На лошади он — не президент группы компаний "Паркет-холл" с оборотом более $100 млн и тысячей сотрудников, а всего лишь спортсмен. К такому статусу он уже привык. Последние семь лет Андрей Линер практически каждый день начинает в седле.
Надо сказать, у Линера завидная сила воли: занятия начинаются в 7.30 и заканчиваются в 9.30. Впрочем, утренние подъемы и постоянные тренировки подвигом он не считает. "В нашей жизни слишком много стрессов: вышел из дома — стресс, перешел улицу — стресс, про работу вообще молчу,— объясняет предприниматель.— А когда я сажусь на лошадь, обо всем забываю".
Почему невозможно усидеть в двух седлах одновременно
В первый раз Линер сел в сед-ло в 1996 году. Он поехал со знакомыми на ко-нюш-ню и решил за компанию про-катиться. Ощущения Андрею понравились. "Верховая езда — это какой-то радикально необычный опыт. Мы не ездим верхом по делам, даже видим лошадей редко. В этом, наверное, и есть главная прелесть подобного вида спорта",— объясняет Линер. Но в 1990-е годы серьезно заняться конным спортом он не смог. "Време-ни тогда хватало только на работу",— говорит Андрей.
Времени владелец "Паркет-холла" даром не терял: сегодня у него 47 магазинов в 15 городах России, собственное производство и сеть складов. А начиналось все с того, что Андрей Линер со своим партнером Сергеем Купцовым в 1993 году стали продавать паркет и пиломатериалы мелкооптовыми партиями. В 1996 году бизнесмены решили развивать собственную розницу. Потом наступил кризис 1998-го, восстановление и бурный рост компании в 2000-х. Лошади действительно были здесь лишними.
Но в 2004 году в компании начались большие реформы. "Работа съедала все мое время, включая вечера и выходные. Я понял, что так дальше жить нельзя. И мы решили менять структуру компании",— вспоминает Линер. В результате в "Паркет-холле" появились наемный генеральный директор и совет директоров. Совладельцы отошли от операционной деятельности, сосредоточившись на стратегическом управлении компанией.
Так у Линера нашлось свободное время для спорта, и он решил вернуться к забытому увлечению. "Начал ездить на конюшни, брал лошадей в аренду. Но в прокате хороших коней просто нет,— говорит он.— Если сравнивать с автогонками, то "прокатные" лошади — это как "Запорожец". За его баранку можно хоть Шумахера посадить, все равно хороших результатов не будет".
И Линер поступил как бизнесмен: в конце 2004 года решил купить собственных лошадей
У лошади короткая память, поэтому хвалить и наказывать ее нужно немедленно. Если прошло пять минут после прыжка, лошадь уже не поймет, за что ее хвалят. С людьми это тоже действует
Про Ваню, Гепатита и премии по итогам полугодия
Пока Линер под присмотром тренера скачет по манежу на одном коне, его берейтор (специалист по обучению лошадей) "расшагивает" следующего: спокойно водит его по кругу, постепенно увеличивая темп. К спортивным лошадям относятся бережно. Больше 40-50 минут в полную силу одну лошадь гонять нельзя: она устает, и ее нужно менять.
Конный спорт — увлечение богатых людей. Цена хорошего коня для участия в соревнованиях на любительском уровне колеблется от 7 тыс. до 50 тыс. евро. Линер завел сразу трех лошадей — ганноверской породы, голштинской и фран-цузский сель. Зачем сразу три? Меньше, по словам Андрея, нельзя: чтобы лошадь была в состоянии выдерживать высокие нагрузки конкурного спорта, она не должна прыгать чаще одного-двух раз в неделю, иначе она может повредить суставы, а вот наезднику нужно тренироваться как можно чаще.
Клички у животных Линера достаточно странные: Калипсо, Интервал и Либеро. Дело в том, что лошадей, как и породистых собак, нужно называть на определенную букву. Но в обычной жизни их зовут проще: Калипсо — Колей, Интервала — Ваней, а Либеро — Леней. "Это еще нормально,— объясняет Линер.— Я знаю одну лошадь, ее вообще хозяева -Гепатитом назвали".
Содержание лошади, место в конюшне, оплата работы тренера, берейтора и коневода стоят хозяину еще около 50 тыс. руб. в месяц за "одну голову". Взамен с владельца снимают все проблемы, связанные с уходом за лошадьми: ему не нужно чистить и кормить коней, убирать за ними навоз — только занимайся спортом. Правда, московский ипподром не самая престижная тренировочная база среди столичных "лошадников" (наиболее популярные в Москве места — Отрадное и Битцевский парк), зато сюда Линеру очень удобно добираться из дома — всего-то 10 минут езды. При ежедневных утренних тренировках фактор немаловажный.
Линер явно влюблен в лошадей, хотя внешне относится к ним спокойно, без сюсюкания. Возможно, он не считает их одними из самых умных животных в мире, но признает, что в чем-то между ними и людьми есть сходство.
Андрей рассказывает, что слово "менеджмент" происходит от латинского корня "манус" — "рука". Первоначально оно обозначало искусство управления животными. И только недавно получило современное толкование. "Управление людьми и лошадьми имеет много общего,— говорит он.— С лошадьми, конечно, совсем примитивно: сделал конь хорошо — дал сахара, сделал плохо — поругал или даже хлыстом ударил. Но с людьми все то же самое: премия за хорошую работу, выговор — за плохую".
Линер говорит, что кнут и пряник в работе и с людьми, и с лошадьми нужно комбинировать. Главное — не пере-гибать палку в одном направлении.
"У лошади очень короткая память, поэтому и хвалить, и наказывать ее нужно -немедленно. Прыгнула хорошо — погладь сразу,— утверждает Линер.— Если прошло пять секунд после прыжка, лошадь уже не поймет, за что ее хвалят. В обращении с людьми это, кстати, тоже действует. Премия сразу по факту выполнения плана всегда действеннее, чем по итогам полугодия".
О результате как двигателе прогресса
Прыжок на лошади — процесс завораживающий. Наездник разгоняет лошадь, резко группируется, слегка ударяет ногами по бокам коня, и тот взлетает над барьером. Со стороны кажется, что роль человека невелика: лошадь прыгает сама, а задача всадника — удержаться в седле. На самом деле это не так. "Лошади очень ленивы,— утверждает Линер.— Им хочется травку щипать, спать, гулять, а не прыгать через непонятные палки. Нужно заставить их работать".
Купив Интервала, или Ваню, своего первого коня, Линер решил, что ему нужен постоянный хороший тренер. И в 2004 году начал заниматься с Галиной Зотовой, воспитавшей несколько чемпионов олимпийских игр по конкуру. Так получилось, что Ваня — жеребец ганноверской породы, которая специально выведена для прыжков. А Зотова сейчас тренирует спортсменов, участвующих в соревнованиях по конкуру. "Я решил, что, если все так сложилось, буду заниматься конкуром",— говорит Линер.
Конкур подразумевает скачки с различными типами препятствий, которые наездник должен проходить в строго определенной последовательности. Соревнования в этом виде спорта состоят, как правило, из двух этапов. Первый — пройти заданный маршрут за определенное время. Второй — "перепрыжка", где необходимо преодолеть барьеры быстрее соперников.
БАРЬЕР ВЗЯТ
Как пройдет прыжок, почти полностью зависит от человека, лошадь только исполняет приказы наездника
Фото: Евгений Дудин, Коммерсантъ
"Когда я начал заниматься с Зотовой, сразу сказал, что за год хочу выйти на уровень, который бы позволил мне участвовать в соревнованиях среди спортсменов-любителей,— вспоминает Линер.— Галина Ивановна ответила, что тогда нужно ездить минимум пять раз в неделю, а лучше — шесть. С тех пор в таком ритме и занимаюсь".
Постичь искусство прыжков в конном спорте — дело непростое. Брать препятствия наездника начинают учить после года тренировок. Сначала брусья устанавливают на уровне 90-100 см от земли, затем высоту постепенно увеличивают. Хороший результат — подъем барьера на 5 см за три года постоянных тренировок. Линер идет чуть быстрее графика. Сейчас он уверенно берет высоту 120 см. К осени Линер мечтает освоить 130 см.
— Ну и зачем вам это надо? Катались бы так, без прыжков, соревнований, просто в свое удовольствие,— не выдерживаю я.
— Любое дело должно заканчиваться результатом,— говорит Линер.— Иначе непонятно, зачем ты им занимался. Поэтому нужны соревнования, а значит, и тренировки.
Для спортивных призов Линер выделил целую полку в сво-ем рабочем кабинете. Здесь есть Кубок губернатора Московской области по конкуру среди спортсменов-любителей, кубок за победу на первом этапе Летнего кубка ЦСКА и много других наград. Возможностей получить какой-нибудь приз у любителя конкура великое множество: каждые две недели в Москве и ближайшем Подмосковье проводится то или иное соревнование. Победителей определяют в нескольких категориях: профессионалы, юниоры и любители. Допускаются все желающие со своими лошадьми. Внес в фонд соревнования несколько тысяч рублей — и вперед.
Но ценности кубков это не уменьшает. Верховая езда довольно опасный вид спорта. "Есть такая профессиональная шутка: футбол — травмоопасный вид спорта, а конкур — просто смертельный",— говорит Линер. После этого спокойно рассказывает, как два месяца назад упал так, что нога запуталась в стремени, а лошадь понесла. Серьезных травм избежал чудом. "Это часть работы: упал, разобрал, почему это получилось, сел и поехал дальше,— отмечает он.— Просто нужно понимать, что лошадь сама никогда на всадника не наступит, поэтому совсем серьезные травмы — редкость". Линер не только сам спокойно относится к возможным "поломкам" — две его дочери тоже активно осваивают конный спорт. Младшая, которой только исполнилось 12 лет, уже принимает участие в соревнованиях среди детей. Тренировка заканчивается. Линер лихо останавливает лошадь, спрыгивает с седла и радостно спрашивает: "Красиво?". Но, похоже, ответ предпринимателю и не нужен. Видно, что сейчас он счастлив и всем доволен.