Можно ли наращивать вертикаль власти, прославлять государственничество и одновременно, как призвал президент Медведев, сокращать каждого пятого чиновника?
Сколько себя помню — страна борется с бюрократией. Сколько себя не помню — тоже. Нас на свете еще не было, а гоголевский герой Иван Антонович Кувшинное Рыло уже был. Нас рыдающие родственники, сунув кому надо сколько надо, проводят в последний путь на более или менее достойное местечко — а он себе останется здравствовать. Может, мы не понимаем чего? Раз по теоретическим представлениям явления не должно быть, а оно — вот оно, значит, неверны теоретические представления. Так ведь? Но почему-то Родина упорно делает вид, что идеал важнее действительности. Мне такой подход кажется лицемерным.
Нет, ну правда. Если нам нравится сплачиваться вокруг большого и могучего государства, то как же без Кувшинного Рыла, через посредство которого мы будем с любимым государством общаться и вершить дела, когда приспичит? Ведь никак. То есть, я так понимаю, у нас в уме отдельно некоторый могучий Державный Идеал, призванный опекать, заботиться, наводить конституционный порядок, и отдельно же некоторое крапивное семя, которое плотно заселило стежки-дорожки к идеалу. Вот если бы и в действительности одно отделить от другого, дорожки расчистить и аккуратно посыпать битым кирпичом, а еще выкопать пруд, построить на нем мост и чтобы там торговали купцы — вот тогда бы наша душенька умиротворилась.
Прямо заявляю: перед входом на ваш идеальный мост немедленно появится шлагбаум, а рядом усядется в будку Иван Антонович Кувшинное Рыло в камуфляжной форме. Вход десять рублей, въезд пятьдесят, для купцов отдельная такса вон в том домике с обломанной надписью "... инспекция". Иначе какой вам конституционный порядок?
Короче говоря, обещание президента Медведева снизить число чиновников на 20 процентов представляется самым рискованным и трудновыполнимым предприятием за всю его политическую карьеру. В идеалы Сколково мы еще способны поверить — трезво прикинув, как на отдельно взятой небольшой территории можно избавиться от шлагбаумов, будок и инспекций. Но в масштабах страны кого-то всерьез заинтересованного в снижении бюрократического аппарата я, например, не наблюдаю. Ну не брать же в расчет такую малозначимую категорию, как народонаселение. К тому же его легко увлечь подъемом с колен и прочей производственной гимнастикой.
Если бы государство ставило вперед интересы народонаселения, зачем было бы лишать его губернаторских (а теперь вот уже и муниципальных) выборов. Впрочем, по сути, федеральных тоже.
Из слов президента Медведева, как мне кажется, вытекают два следствия.
Во-первых, он хорошо понимает, что надо что-то делать, как-то себя позиционировать в преддверии кампании-2012. Это хорошо.
Во-вторых, не ясно, что именно делать и как именно позиционировать. А это плохо. Если, конечно, речь не о старом добром коне по имени Пропаганда, который борозды не испортит.
За годы, последовавшие за удушением НЭПа, в сталинском СССР число чиновников увеличилось на порядок (в десять раз). Наркоматы, комитеты и прочие органы народной власти размножались как грибы. Куда там бедному Николаю Васильевичу Гоголю. Но параллельно в прессе шла самая острая и непримиримая идейная борьба с бездушием, чванством и бюрократизмом. Карикатуры на противного маленького человечка в нарукавниках и со счетами, который мешает жить трудовому народу, кочевали из "Крокодила" в "Огонек" и обратно. Вот он какой, бюрократ!!
К тому же в серьезных газетах регулярно сообщалось о вскрытых и уничтоженных вредительских гнездах — которые случайно или нет обнаруживались исключительно в чиновных коридорах. Народ облегченно переводил дух: Сталин видит! Сталин беспощадно наводит порядок!
Довольно простая мысль о том, что бюрократия есть прямое следствие огосударствления экономики, что Сталин и есть самый главный бюрократ и генератор бюрократизации, общественному мнению была абсолютно чужда. А вот идея борьбы с бюрократией, невзирая на лица, близка до чрезвычайности. Так и шли эти два процесса бок о бок, не пересекаясь: стремительное разбухание аппарата в действительности и укрепление народного государства, неустанно очищающего себя от нечисти,— в идеале.
Но для такого надо неустанно крепить исполнительную дисциплину сверху донизу, наращивая управленческий аппарат и держа его в трепете. Так, в общем, оно у нас и было.
Общая концепция руководства аппаратом была ясно, по-партийному изложена в августе - сентябре 1930 года в цикле писем И.В. Сталина В.М. Молотову из Сочи, где вождь поправлял здоровье (см. 17-й том его сочинений, изданный в 2004 году). "Обязательно расстрелять десятка два-три вредителей... в том числе десяток кассиров..." (с. 341). "Кондратьева, Громана и пару-другую мерзавцев нужно обязательно расстрелять..." "Нужно обязательно расстрелять всю группу вредителей по мясопродукту, опубликовав об этом в печати..." (с. 342). "Придется, по-моему, обновить верхушку Госбанка и Наркомфина за счет ОГПУ и РКИ после того, как эти последние органы проведут там проверочно-мордобойную работу..." (с. 355). "Надо бы все показания вредителей по рыбе, консервам и овощам опубликовать немедля... а через неделю дать извещение от ОГПУ, что все эти мерзавцы расстреляны..." (с. 361).
"Мерзавец Кондратьев", кто не знает,— это тот самый знаменитый изобретатель "длинных циклов Кондратьева", которыми ныне оперирует вся мировая экономическая наука. Но таких Кондратьевых у нас много, а вертикаль власти одна. Приходится жертвовать. И, в общем, при достаточном количестве расстрелов система работает.
Бюрократия под страхом смерти использует смертные методы принуждения по отношению к нижестоящему народишку. Народишко кряхтит, но подчиняется: деться некуда. Струйка выжатого из него масла бежит в аккуратно подставленную казенную посуду. Воровства действительно мало. Порядка и дисциплины действительно много.
Вот только рабский труд, как верно подметили еще классики марксизма, не способен обеспечить более высокую производительность по сравнению с трудом свободного и экономически мотивированного человека. Поэтому наша замечательная модель раньше (в стране, бедной ресурсами) или позже (в стране, богатой ресурсами) выбивается из сил и ложится умирать на обочину, как загнанная лошадь. Женщины не рожают, коровы не доятся, хлеб не растет, мужики пьют и мрут...
Переодевшийся в номенклатурный пиджак, Иван Антонович Кувшинное Рыло, почуяв риск остаться безлошадным, начинает рассуждать про перестройку, ускорение и прочие модернизационные прелести. По умолчанию полагая, что руководить процессом будет все равно он. А кому ж еще? Ведь если допустить свободные и честные выборы, к власти могут прийти экстремисты, популисты и бог знает кто еще... Пьяницы. Может даже держава развалиться, потому что она опирается не на гибкий и отлаженный баланс интересов между народом и управляющей им бюрократией, а целиком на корпоративный интерес одних только иванов антоновичей.
Между прочим, весьма здравое рассуждение. Еще как может. Именно на этот случай в иных государствах и принято повторять выборы раз в 4-5 лет — для поиска и обновления того самого баланса. И ничего, справляются как-то.
Беда в том, что наша концепция государства строится почти исключительно сверху вниз. Начиная с Золотой Орды, где главной задачей силовой вертикали считалось вырвать из завоеванных народов ясак (дань), а дальше пусть живут как знают.
Наша инстинктивная тяга к "вертикали" растет из понятных корней. Хочется сильного государства, потому что в ментальном (пропагандистском) пространстве оно ассоциируется с безопасностью, порядком, стабильностью. Конечно, если вы считаете, что при Сталине или при Брежневе был порядок и стабильность. Да, кому-то стабильность, "космические корабли бороздят просторы Большого театра". А кому-то застой, стагнация инфраструктуры, очереди, безнадега, продолжающаяся алкоголизация, деградация земель и населения. При неуклонном наращивании бюрократического класса.
Дмитрий Орешкин, политолог, член президентского Совета по развитию гражданского общества
Фото: Владимир Персиянов, Коммерсантъ
За путинскую эпоху число чиновников выросло вдвое. В нынешней России их уже больше, чем было во всем СССР. Борис Грызлов на съезде "Единой России" жаловался, что чиновный класс прибывает со скоростью 100 тысяч человек в год. А вы о чем думали, когда рассказывали патриотические сказки про то, как посадил мужик вертикаль? Вот выросла она большая-пребольшая. И что теперь делать? Кувшинные Рыла из штатского опять переоделись в форму, украсили себя погонами разного рода полномочных служб и под разговоры о служении народу дерут со встречного и поперечного мзду. Если хотя бы один из десяти готов брать взятки — вот вам 10 тысяч новых коррупционеров в год.
Сколько бы нам про борьбу с коррупцией ни рассказывали, давайте прикинем — сколько фактов выявлено (десятки, максимум сотни), сколько потенциальных мздоимцев ежегодно занимают новые места под солнцем и какие изумительные формы принятия податей они находят. Так куда идет процесс?
В сталинское время система работала под страхом расстрела, в брежневское — под страхом отъема партбилета и отлучения от номенклатуры, сегодня под страхом оказаться вне вертикали и пролететь мимо растущих на ней нефтегазовых яблок... Стимул страха от цикла к циклу слабеет, замещается стимулом корысти.
Бюрократическая система все откровеннее делает вид, что выполняет государственные функции, тогда как на самом деле генерирует патриотические сказки для государственно озабоченных избирателей. Печальное зрелище: коррупционная вертикаль, которая построена бюрократией, чтобы делать вид вертикали державной. Опять вспоминается СССР — государство, построенное бюрократией, чтобы служить Вождю и делать вид, что служит народу.
В любом случае такая модель государства скрепляется бюрократическими скрепами сверху, а не снизу. Следовательно, любая попытка сверху реально сократить бюрократический аппарат, ущемить его интересы чревата, во-первых, заговором и отстранением от власти (опыт Хрущева и Горбачева) или, во-вторых, распадом единого государственного (оно же — номенклатурное) пространства. Опыт Ельцина.
К несчастью, путь, заложенный в 1917 году и направленный на подавление частной жизни и частной инициативы человека (города, территории, социальной группы...) и на его полное подчинение государственно-бюрократическому аппарату, обратного хода не имеет. Во всяком случае, мягкого обратного хода.
То есть начать сокращение чиновников очень даже можно. Непременно создав для этого еще одно специальное и очень полномочное министерство. Тогда все нормально. Тогда, значит, мы вполне в русле вертикалестроения и просто заняты слиянием или разлиянием чиновных жидкостей в красивые упаковки разного цвета и объема. Против такого чиновники никогда не возражали: на то она и верховная власть, чтобы сливать и разливать. Главное, чтобы кормиться не мешали. Пусть даже иной раз накажут того, кто под горячую руку хозяину подвернулся. Ну, не без этого. В каждом деле свой риск.
Возможно, разговоров, решительных жестов, театральных отправлений в отставку и даже посадок будет достаточно. Но вряд ли позволят дойти до самого страшного и самого главного: от государственной модели, где население подчинено бюрократии, перейти к модели, где бюрократия подчинена населению. Да и захочет ли этого президент? Ведь по сути это означает сломать государственную машину, которая привела его к власти.
Может, оно и ничего?
Едва ли. Суммарная эффективность системы снижается на глазах. Надо или расстреливать, или, прости господи, нырять в реальную демократию как в омут. Охотников ни туда, ни туда пока не видно.
Недавно нам по телевизору показали фильм, где крушение Византии объяснялось проникновением чуждого элемента с Запада. Который-де подорвал устои (сиречь вертикаль) и обрушил великое государство. Ну что ж, каждый интерпретирует историю, как ему ближе. Но если речь не о пропаганде, а о настоящих историках, то крушение Византии они объясняют главным образом экономическим застоем и невероятной бюрократизацией. Что в конечном счете привело к систематическому замедлению роста, отставанию и внутреннему разложению. Скажем, только производство шелковых тканей (одна из важнейших статей византийского экспорта) курировалось 18 сословиями чиновников. Одна группа инспектировала плантации шелковичного червя, другая производство нити, третья окраску, четвертая ткачество... Плюс таможня, транспортные службы и пр. Везде поборы. Производство стагнировало, зато чиновный класс рос и наливался соком. Возможно, со стороны это выглядело как укрепление державы. Зависит от точки зрения.
С точки зрения политэкономии такая экономическая и управленческая система была, мягко говоря, не слишком эффективна и конкурентоспособна. А уж какова там была роль демонического элемента с Запада — пусть судят мудрецы от конспирологии. Им номенклатура за это казенные деньги платит, изъятые из наших с вами прямых и косвенных отчислений.
Кстати, если с сокращением чиновников опять не получится, потом нам казенные мудрецы объяснят, что во всем был виноват западный элемент, но вряд ли от этого станет легче. В любом случае очень хотелось бы пожелать президенту успеха в его начинании. Но, как говорил опытный поэт, "протестует разум".