ЗАЯВЛЕНИЕ ЕЛЬЦИНА О ЕГО НАМЕРЕНИИ ПОСЕТИТЬ ЧЕЧНЮ ПРОИЗВЕЛО ЭФФЕКТ РАЗОРВАВШЕЙСЯ БОМБЫ. НЕПОНЯТНО, НИ ЗАЧЕМ ОН ТУДА ЕДЕТ, НИ В КАКОМ КАЧЕСТВЕ--БУДЕТ ЛИ ЭТО ВИЗИТ ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ В СУБЪЕКТ ФЕДЕРАЦИИ ИЛИ ПОКАЯННОЕ ПАЛОМНИЧЕСТВО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ПОБЕЖДЕННОЙ АРМИИ? ВОЗМОЖНО, ОТВЕТИТЬ НА ЭТОТ ВОПРОС БУДЕТ ПРОЩЕ, ЕСЛИ ЗНАТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ СЕЙЧАС НА ГРАНИЦЕ ЧЕЧНИ.
Приняв десять дней назад специальное постановление, Государственная дума вновь привлекла внимание к проблеме охраны границ России. Как можно понять из составленного в драматичных выражениях текста, Дума считает своей главной задачей защиту интересов Федеральной пограничной службы. Призывая главу государства взять под свой личный контроль выделение средств на финансирование ФПС, парламент полностью игнорирует тот очевидный факт, что далеко не вся российская граница охраняется пограничниками. Впрочем, "охраняется" — не совсем точно сказано. Правильнее говорить так: далеко не вся российская граница не охраняется пограничниками.
С различными проблемами Россия сталкивается практически на всех своих границах. На одних участках не урегулированы вопросы раздела морского шельфа (Баренцево и Берингово моря), на других — соседи (например, Эстония и Латвия) предъявляют территориальные претензии, а на протяжении тысяч километров граница отсутствует как таковая в силу незавершенности процесса демаркации и делимитации.
Но самым горячим участком российского приграничья является как раз тот, который юридически государственной границей не является: административная граница, отделяющая Чечню от соседних субъектов федерации — Ингушетии, Северной Осетии, Ставропольского края и Дагестана.
Проблемы
Обстановка в приграничных с Чечней районах все больше напоминает ситуацию на границе между воюющими африканскими странами. В обоих направлениях курсируют группы вооруженных людей, автомобили с контрабандой, без проблем обходящие редкие и запуганные милицейские посты, и стада овец, перегоняемые то туда, то обратно местными и заезжими людьми с автоматами.
Правда, потоки эти далеко не равнозначны. Чеченское руководство пытается время от времени убедить журналистов, что граждане бедной, но гордой Ичкерии страдают от бандитов ничуть не меньше жителей Дагестана или Ставрополья. Однако до сих пор так никого и не убедили. В подавляющем большинстве случаев территория Чечни используется не как место промысла, а именно как база для набегов на соседей.
Грабили и угоняли скот на Кавказе всегда. Но обвальный рост похищений людей, бандитских нападений и незаконного оборота оружия произошел именно в последние год-полтора, когда оказавшиеся не у дел в мирной Чечне люди с автоматами взялись зарабатывать себе на жизнь тем способом, который оказался для них привычнее.
От прозрачности чеченских границ страдают не только местные жители. Оружие, вывозимое из Чечни, в соседних регионах не задерживается — растекается по всей России. Аналогичный путь проделывают и сами преступники, причем нередко дважды: первый раз — когда отправляются на дело в Москву или, например, Екатеринбург, второй — когда возвращаются на территорию Чечни, чтобы скрыться от правоохранительных органов.
Поиски
На вопрос о том, что нужно сделать, чтобы прекратить криминальный беспредел в приграничных с Чечней районах, практически все российские специалисты отвечаю одинаково: ужесточить режим на чеченской границе. Причем ввести новый порядок, как убеждены руководители соседних с Чечней регионов, необходимо специальным федеральным законом или указом президента России.
Однако парадокс в том, что сделать это классическими пограничными методами — натянуть колючую проволоку, поставить вышки, оборудовать контрольно-следовую полосу — в данном случае невозможно. Во-первых, это де-факто означало бы признать чеченскую границу государственной и, соответственно, саму Чечню — независимой. Во-вторых, такие демонстративные действия вызовут бурную реакцию Грозного. Пока что Чечня не производит товаров, не может прокормить себя и не хочет об этом даже серьезно думать. Наиболее популярна в свободной Ичкерии идея репараций со стороны проигравшей войну России, которая должна взять на себя труд жизнеобеспечения детей гор.
Твердое "нет" Москвы вполне может повлечь за собой возобновление боевых действий. А учитывая степень боеспособности российской армии, результатом новой кавказской войны вполне может стать перемещение российско-чеченской границы куда-нибудь в район Ростова-на-Дону и Волгограда.
Поэтому все предлагаемые планы укрепления границы построены исходя из ее сугубо административного статуса, хотя и заметно отличаются по степени радикальности. Если, например, прокурор Дагестана готов ограничиться введением особого режима пересечения чеченской границы, то его ставропольский коллега требует еще и запрета на проживание в крае беженцев и вооружения местного казачества.
Решения
Впрочем, пока закона об особом режиме на границе с Чечней нет даже в проекте. Поэтому власти регионов и правоохранительные органы вынуждены решать проблему подручными средствами.
Руководители силовых ведомств России предпочитают бить незримого врага числом, постоянно увеличивая количество блок-постов на границе и наращивая численность своих сил в сопредельных с Чечней районах. По оценкам вице-премьера Рамазана Абдулатипова, в настоящее время в одном только Дагестане насчитывается до 15 тысяч сотрудников органов внутренних дел и примерно 35 тысяч военнослужащих.
Правда, чтобы полностью перекрыть технически не оборудованную границу, даже такого количества бойцов недостаточно. А местным жителям все равно, прошла ограбившая их банда напрямик или в обход нового блок-поста.
Власти соседних с Чечней регионов надеются решить эту проблему руками самих жертв разбойных набегов соседей-абреков — путем создания отрядов самообороны из жителей приграничных сел. В Дагестане эта идея уже обретает воплощение: там разрабатывается положение о "резервных силах милиции", которые возьмут на себя охрану не прикрытых регулярными частями участков границы.
Реакция заинтересованных сторон на эту инициативу оказалась диаметрально противоположной. Федеральные власти в лице Абдулатипова назвали создание ополчения провокацией и поручили Генпрокуратуре дать ей правовую оценку. Руководство Дагестана, напротив, считает формирование отрядов самообороны панацеей и уверяет, что лишь возрождает традицию добровольных народных дружин.
А наиболее оригинальный подход к проблеме продемонстрировал первый вице-премьер Чечни Мовлади Удугов, отстроивший себе после войны виллу, стоимостью 1,5 млрд рублей. Проявив свойственную многим чеченским лидерам нестандартность мышления, он сначала обвинил Москву в попытке стравить два соседних народа, дав дагестанцам оружие, а затем неожиданно выразил готовность помочь в вооружении дагестанских братьев, дабы они вместе с Чечней могли "восстать против самой России".
Секретарь Совета безопасности Дагестана Толбоев в ответ, правда, попросил чеченских братьев не беспокоиться. Однако в Ингушетии к подобной перспективе относятся гораздо доброжелательнее. Так что, прежде чем строить границу с Чечней, России стоило бы еще раз подумать, где же все-таки эта граница пройдет в будущем.
ПЕТР СТОЛЯРОВ
Россия не может натянуть на границе с Чечней колючую проволоку. Потому что де-факто это будет означать признание независимости Чечни