На прошлой неделе президент вновь перенес отчет правительства — "надо полагать, на январь". Это незначительное, на первый взгляд, событие свидетельствует о том, что кадровая политика Ельцина претерпела кардинальные изменения. Новое правительство в России может теперь появиться только вместе с новым президентом.
Отчета правительства перед президентом, по крайней мере в том виде, в каком его поначалу замыслил сам Борис Ельцин, не будет никогда. Сначала грозное "никаких оправданий я от правительства не потреплю", затем, через неделю, "надо дать правительству подготовиться", ну а затем и вовсе расплывчатое "перенесем, надо полагать, на январь". Вовсе не факт, что и в начале следующего года пресловутый отчет состоится. Еще ни разу не было так, чтобы правительство отчиталось прежде, чем сам Борис Ельцин выступит с ежегодным посланием к парламенту. А это случается в феврале, не раньше. Громкие отставки, перемещения и другие оргвыводы, скорее всего, сопровождать отчет не будут, а сам он выльется в заурядное заседание правительства, подобное тому, что проходит каждый год. Ход его можно предсказать заранее: дозированная критика, какой-нибудь мелкий козел отпущения и пожелание лучше трудиться на пользу родине.
Дело не в том, что смертную казнь никогда не откладывают дважды. Казнить правительство невыгодно самому президенту: люди, которые еще недавно были шахматными фигурами в его руках, незаметно стали атлантами, на которых держится его трон. Без них нынешняя президентская власть будет весьма относительной.
Ельцинские пригорки
Правительству, конечно же, повезло. Прежде всего в том, что премьер сумел уговорить президента перенести отчет в первый раз — с 1 декабря на 10-е числа. Тогда Белый дом действительно не успевал подготовиться к объявленному всего за три дня до этого отчету. И по настойчивой просьбе Черномырдина президент дал правительству еще несколько дней, чтобы оно свело воедино многочисленные министерские доклады. А потом, уже по собственной инициативе, отложил разбор полетов на следующий год — под тем предлогом, что за весь год отчет будет убедительнее.
Впрочем, правительству и не могло не повезти. Уже к началу декабря стало ясно, что у президента прошел очередной пик активности. Глава государства вновь неважно себя чувствует. Госпитализация в санатории "Барвиха" — из-за "острой респираторно-вирусной инфекции" — лишь сделала "рабочие полудни" Бориса Ельцина официальными: в последнее время он реально работал только до обеда. После трех часов дня пробиться к нему на прием было практически невозможно.
Все это значит, что глава государства должен будет сменить принципы кадровой политики. Все шесть лет своего президентства Ельцин неизменно стремился создавать сложные, не всегда понятные широкой публике кадровые системы, в которых политическая власть и аппаратное влияние одного члена правительства уравновешивались, например, свободным доступом в Кремль другого. Пары Лобов--Гайдар, Черномырдин--Сосковец, Черномырдин--Чубайс были наиболее показательным результатом такой политики.
Сейчас, судя по всему, Ельцину не до сложных политических пасьянсов. Да и возможности влиять на главу государства у большинства из тех, кто не работает постоянно в Кремле, за последнее время сильно сократились. "Если раньше Ильюшенко еще можно было обойти и попасть на прием без его визы, то сейчас Юмашев и Татьяна (Дьяченко.— Ъ) на все сто процентов контролируют и визиты, и звонки Борису Николаевичу",— утверждает один из сотрудников президентской администрации.
Стоп, кадр!
Бориса Ельцина это полностью устраивает. Администрация президента уже давно стала для него своего рода семейным органом. Дочь-советник Татьяна Дьяченко, друг семьи--глава администрации Валентин Юмашев, подружка дочери--заместитель главы администрации Виктория Митина — все они хорошо знакомы Ельцину и, самое главное, абсолютно по отношению к нему лояльны.
Такая же стабильность требуется престарелому президенту и во внешнем окружении. Единственно возможное аппаратное решение в данном случае — перенести принципы отношений с близкими и на более широкий круг людей. Речь не шла и не идет о кумовстве, которое было бы сродни среднеазиатскому. Но президент, похоже, уже определил для себя имена политических долгожителей, перед которыми угроза отставки вообще не стоит: президент доверяет им, а значит, они незаменимы. Ельцин привык доверять вхожему в его семью Борису Березовскому, привык слушать Виктора Черномырдина, привык полагаться на Анатолия Чубайса, наконец, привязался к Борису Немцову, который напоминает президенту его самого в юности.
Сейчас едва ли не лучшей гарантией прочного положения политика становится узнаваемость его лица. Такой принцип кадровой политики можно распространять на сколь угодно широкий круг лиц — в конце концов, нынешние лидеры оппозиции, такие как Геннадий Зюганов, почти так же хорошо знакомы президенту, как и некоторые члены правительства. А может быть, в чем-то даже и лучше.
Новая кадровая политика устраивает и правительство, и администрацию президента. Татьяна Дьяченко, которая единственная из всего политического истеблишмента имеет почти круглосуточный доступ к президенту, уже вполне усвоила главный принцип власти: быть над всеми и ни с кем в отдельности. Она поняла правила игры, установленные ее отцом. Не стоит добивать Анатолия Чубайса — ведь президенту слишком долго и трудно будет привыкать к новому "лицу экономических реформ в России", если такое найдется. К тому же страх перед президентом, без которого президентская власть немыслима, во многом держится именно на Чубайсе, сознательно играющем роль всеми ненавидимого первого министра при монархе.
Анатолий Чубайс отдает себе отчет в том, что не следует требовать слишком многого, и вполне удовлетворен своим ответом Борису Березовскому, которому он пригрозил продажей за долги бюджету ключевого для "Сибнефти" Омского нефтеперерабатывающего завода. Ведь сейчас все поражения относительны и временны: брать реванш может попеременно то та, то другая сторона — все равно все останутся в команде. Президенту нужны все, и чем раньше соперники смирятся со своим вынужденным сосуществованием, тем лучше для них.
Именно поэтому правительство так быстро перестало бояться отчета президенту. Громких отставок, о неизбежности которых говорили все, не будет. Каждый год проводить парадно-отчетные заседания правительства, за которыми будут следовать глобальные перетряски кабинета, как в марте этого года, слишком накладно и требует большого кадрового резерва. Который, напомним, должен теперь отвечать и еще одному, главному условию: пользоваться абсолютным доверием президента. Чрезмерно усилившемуся премьеру можно один раз соорудить противовес в виде Чубайса и Немцова. Но на каждый год новых Чубайсов, Немцовых и Черномырдиных не напасешься. Возможно поэтому тем из отставников, кто до сих пор хранит скорбное смирение, время от времени намекают, что они находятся вовсе не в ссылке, а в действующем резерве.
Потрясавшие некогда своей безжалостностью "горки ельцинские" в начале нынешней зимы превратились в неспешную карусель. С горок однажды можно упасть и разбиться, с карусели — очень трудно. И если какая-нибудь лошадка вдруг исчезает из пределов видимости, то это означает только одно: через какое-то время она появится вновь.
АНДРЕЙ БАГРОВ
------------------------------------------------------
Россией будут управлять те, кому Ельцин доверяет. А верность нынешних высших руководителей президенту уже выдержала проверку временем
------------------------------------------------------
На смену горкам ельцинским приходит ельцинская карусель. Из тени в свет и из света в тень — таков путь тех, кого президент отобрал в свой ближний круг. Смысл движения в том, что аппаратные круги, входящие в этот круг, постоянно находятся в противофазе (Куликов-Степашин, Черномырдин-Сосковец, Чубайс-Березовский), попеременно переживая то взлет, то падение. В этом и состоит смысл кремлевской политики осенне-зимнего сезона 1997-1998 годов. Внешне это выглядит как игра с нулевым результатом, и только самим игрокам кажется, что их интриги имеют какой-то практический результат.