Шестилетняя история независимой Чечни стала историей экспансии Грозного на Северном Кавказе. При Джохаре Дудаеве Чечня стремилась на Запад — к Черному морю. Теперь, спустя три года после ввода федеральных войск, чеченцы обратили свои взоры на восток — к каспийскому побережью Дагестана.
Бросок на запад
Геополитическое положение республики, которую Россия без боя сдала Дудаеву осенью 1991 года, было незавидным. Чечня не имела ни выхода к морю, ни союзников-соседей, способных поддержать чеченцев морально и, главное, материально.
Генерал авиации Дудаев геополитику не изучал, но тем не менее чувствовал, что без расширения своей территории или на худой конец превращения соседних регионов в вассалов Грозного Чечня долго не протянет. Выбор главного направления экспансии определялся тем, что ближайшим другом Чечни была Турция с ее многочисленной чеченской диаспорой. Поэтому наступление было решено начать на западе — через Ингушетию, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкесию и черноморскую Абхазию. Основным инструментом экспансии должна была стать Конфедерация горских народов Кавказа (КГНК), созданная в ноябре 1991 года на прошедшем в Абхазии съезде кавказских народов. Штаб-квартиру КГНК разместили в Нальчике — как раз на полпути между Грозным и Сухуми. А кавказское единство сразу же скрепили кровью, направив отряды КГНК в помощь сражающимся с грузинами абхазам.
Летом 1992 года Дудаев впервые лично посетил Карачаево-Черкесию и Кабардино-Балкарию, пообещав местным национальным лидерам всяческую помощь "в борьбе за долгожданную свободу и национальное достоинство".
Правда, помощь эта не была особо щедрой. Председатель Конфедерации народов Кавказа (как позднее стала называться КГНК) Юсуп Сосланбеков уверен, что Дудаев мог бы финансировать приход к власти в соседних регионах союзных ему сил. Однако он этого не сделал, поскольку, считает Сосланбеков, хотел лишь выглядеть лидером кавказцев, не особенно заботясь о реальных шагах в этом направлении.
Впрочем, было и еще одно обстоятельство, серьезно затруднившее чеченцам "первый бросок на Запад". Руководители республик Северного Кавказа упорно игнорировали приглашения Дудаева поучаствовать в процессе создания "кавказского дома" и воевать с Москвой твердо отказывались. А без поддержки официальных республиканских лидеров, имевших в своих регионах реальную власть, все надежды Грозного на создание единого антироссийского фронта оставались мечтами.
Отступление на юг
Ситуация резко изменилась 11 декабря 1994 года. Ввод федеральных войск в республику создал условия, которых недоставало чеченцам. Слабость федеральной власти стала очевидной и для северокавказских лидеров.
Первые дни войны вселили в дудаевцев самые радужные надежды. Сопротивление федералам началось еще на сопредельной территории. Свободно вошла в Чечню только группировка, двигавшаяся через оппозиционные северные районы. Части же, наступавшие с запада и востока, столкнулись с серьезными трудностями в Ингушетии и Дагестане, где жители блокировали дороги и захватывали в заложники российских солдат.
В Грозном ждали, что со дня на день в Чечню вступят колонны горцев-добровольцев, готовых сражаться за правое дело, после чего пламя "второй кавказской войны" разгорится по всему региону. Однако пламя не возгорелось. Добровольцы остались на сборных пунктах в Нальчике и Сухуми, да и число их оказалось не то, на которое рассчитывал Дудаев. Стихийные акции ингушей и дагестанцев быстро выдохлись. А "призрак экспансии" не только не обрел плоть, но и вынужден был вскоре эвакуироваться из коридоров президентского дворца в Грозном на кривые улочки высокогорных чеченских аулов.
В провале планов единого кавказского фронта участники тогдашних событий до сих пор винят друг друга. Представители Чечни обвиняют Конфедерацию народов Кавказа: война, по мнению помощника президента Чечни по особым поручениям Руслана Кутаева, "показала полную безнадежность" этой организации. Лидеры КНК в лице Сосланбекова, напротив, во всем винят дудаевцев. По их убеждению, война в Чечне не переросла во "вторую кавказскую войну" только из-за амбиций Дудаева и его претензий на главенство в регионе.
Свою роль сыграли и усилия, предпринятые Москвой и сохранившими ей верность главами северокавказских республик. Официальным властям удалось лишить представителей КНК свободы действий, которую они имели в довоенные годы, и свести антироссийские акции на Кавказе к локальным протестам отдельных национальных лидеров.
Уход дудаевцев из Грозного породил у их союзников сомнения в силе и перспективах чеченского сопротивления. Дудаев, руководящий кавказской интеграцией из затерянного горного аула, смотрелся гораздо менее убедительно, чем Дудаев, восседающий в президентском дворце в Грозном.
Последний рывок на восток
С окончанием войны основные признаки "революционной ситуации" стали исчезать один за другим. Войска ушли из Чечни и многих приграничных районов. Федеральная власть несколько окрепла, научившись манипулировать местными лидерами. Конфедерация народов Кавказа лишилась влияния и окончательно отказалась от экстремистских лозунгов.
Кардинально изменилась обстановка и в самой Чечне. Место собирателя кавказских земель, опустевшее после смерти Дудаева, так и осталось вакантным. У Аслана Масхадова, озабоченного положением страны, на борьбу за светлое будущее Кавказа нет ни времени, ни сил. А апологетам "второй кавказской войны" вроде небезызвестного Салмана Радуева, для того чтобы возглавить процесс кавказской интеграции, не хватает реального влияния в Чечне и за ее пределами.
Однако потребность республики в прорыве изоляции меньше от этого не стала. И внешняя экспансия Ичкерии все так же жизненно необходима. Правда, западное ее направление сейчас перекрыто практически наглухо. И Кабардино-Балкария, и родственная Ингушетия, и даже союзная Абхазия слишком сильно зависят от Москвы, чтобы решиться на открытый союз с Грозным.
Поэтому направление экспансии меняется. "Непримиримые" во главе с Радуевым готовятся к броску на восток. Коридор в мусульманский мир должен быть проложен через Дагестан с помощью проживающих там чеченцев-акинцев. Составной частью этих планов является "освобождение" дагестанского междуречья Терека и Сулака с выходом к Каспийскому морю. В районе Кизляра Чечню отделяют от моря менее 100 км.
Хотя представители официальных властей Чечни слухи о таких планах опровергают, в Дагестане полагают, что предстоящее наступление — дело решенное. Косвенных тому доказательств приводят множество: от слов Масхадова о дагестанском Хасавюрте как священной земле вайнахов до уклонения Грозного от подписания предложенного Махачкалой договора о взаимном обеспечении безопасности. По утверждению дагестанских газет, проект указа президента Чечни о "деоккупации" части Дагестана уже подготовлен.
Понятно, что межнациональной атмосферы в Дагестане эти слухи не озонируют. После сентябрьского нападения хасавюртовских чеченцев на райотдел милиции секретарь Совета безопасности Дагестана Магомед Толбоев открыто назвал акинцев "пятой колонной Грозного". Чеченцы отвечают тем же: их лидер Басир Дадаев заявляет, что "война на территории Дагестана практически неизбежна", поскольку чеченцы не намерены терпеть свой "второстепенный статус на собственной земле".
Москва, осведомленная о росте напряженности в Дагестане, пока не связывает ухудшение ситуации в республике с попыткой чеченских лидеров проложить через нее каспийский коридор. А кизлярский рейд Радуева в январе 1996 года федеральные власти до сих пор оценивают лишь как римейк буденновской операции Басаева. Впрочем, если вспомнить, что о наличии у ингушей и осетин вооруженных боевиков Москва узнала лишь после кровавых событий в Пригородном районе Северной Осетии, такое спокойствие не кажется необычным. Скорее всего, о превращении Чечни в морскую державу в Москве узнают явочным порядком.
ДМИТРИЙ КАМЫШЕВ, ШАМСУДИН МАМАЕВ
--------------------------------------------------------
Интернациональные лозунги и большевизм оказались более слабой, чем ислам, идеологией построения единого государства на Северном Кавказе
План вывода Чечни из изоляции предполагает захват междуречья Терека и Сулака с выходом к Каспийскому морю
Скорее всего, о превращении Чечни в морскую державу в Москве узнают явочным порядком
--------------------------------------------------------
Первый вице-премьер Чечни Мовлади Удугов: наша задача — не дать изолировать Ичкерию от внешнего мира
— Были ли у Дудаева конкретные планы создания единого кавказского государства?
— Планы создания единого кавказского общеполитического пространства, естественно, были. И это была позиция Джохара Дудаева, который считал, что Кавказ — единый организм, вне зависимости от народов и наций, которые его населяют.
— Почему же тогда чеченскому руководству не удалось реализовать план объединения?
— Нельзя говорить, что этого хотело только чеченское руководство. Это естественное стремление всех народов Кавказа. Но в зависимости от ситуации эти устремления то приближаются к цели, то опять расходятся. Другой вопрос — насколько реально политики, в том числе и так называемых сверхдержав, оценивают свои интересы в этом регионе. Если они осознают свой интерес, то поймут, что стабильность на Кавказе можно обеспечить, только скрепив его общим каркасом.
— Можно ли считать деятельность возглавляемого вами союза "Исламская нация", объединяющего исламские организации Дагестана и Чечни, одним из шагов к будущему единству?
— Прежде всего это нужно рассматривать как вынужденные контрмеры против политики некоторых российских структур, направленной на изоляцию Ичкерии. Мы предприняли ряд действий, чтобы не допустить столкновений между Ичкерией и Дагестаном. Тем более что, по моему убеждению, Чечня является неотъемлемой частью Дагестана. Это единое территориальное образование, всегда находившееся под влиянием единых лидеров.
— Тем не менее с обеих сторон есть силы, пытающиеся столкнуть дагестанцев с чеченцами-аккинцами. Есть ли у вас уверенность, что этого удастся избежать?
— У нас достаточно прочна генетическая память. Никогда между нашими народами не было глобальных противостояний. Но дело не только в провокаторах. Нам доподлинно известен план, по которому национальные проблемы Дагестана могут быть использованы для разжигания конфликта. Причем особенно опасен 1998 год, когда там будут выборы в органы власти. А поскольку Дагестан сильно криминализирован и находится под мощным влиянием российских спецслужб, они могут попытаться на этом сыграть. Но я могу с большой долей уверенности сказать, что разжечь конфликт по линии "чеченцы--дагестанцы" не удастся.
— Как вы можете прокомментировать появившуюся в некоторых СМИ Дагестана информацию о подготовке в Грозном планов "прорыва к морю" или "деоккупации" районов Дагестана, где проживают чеченцы-аккинцы?
— Никаких территориальных претензий у Ичкерии к Дагестану никогда не было и не будет. Ни о каком прорыве к морю, океану, Южному или Северному полюсу помыслов у нас тоже нет. У нас есть одна задача: не дать определенным силам в Москве изолировать Ичкерию от внешнего мира.
--------------------------------------------------------
Самоопределение вплоть до объединения
Объединить народы Северного Кавказа смогли только большевики. Но на очень короткий временной период. "Мы дали народам национальные республики", — гордо заявлял Владимир Ульянов. Благодаря этому лозунгу в 1918-1919 годах на Кавказе великодержавнику Деникину предпочли интернационалиста Троцкого. Требования в национальном вопросе у горцев были скромные: они хотели полной внутренней автономии для Северного Кавказа в виде Горской Советской Социалистической республики в составе РСФСР. 20 января 1921 года постановлением ВЦИК она была образована. В ее состав включили территории, "занимаемые чеченцами, осетинами, ингушами, кабардинцами, балкарцами и карачаевцами и живущими между ними казаками и иногородними".
Насколько скромными были требования горцев в национальном вопросе, настолько же незначительным с точки зрения истории Северного Кавказа можно назвать сам факт существования Горской республики. Сталинская идея создания единого государственного образования в регионе оказалась неудачной. Всю территорию республики предполагалось разделить на участки, а для справедливого их распределения произвести переселение народов. Первой этому воспротивилась Кабарда — в мае 1921 года она поставила вопрос о выходе из состава Горской республики. За ней последовала Карачаево-Черкесия.
В 1922 году в автономную область была выделена Чечня, которую не устраивал особый статус Грозного (он, как и Владикавказ, входил в состав Горской республики, но подчинялся непосредственно Москве). Грозный являлся вторым по значимости нефтяным центром Советской России после Баку. Кстати, столицей Чечни он стал только в 1929 году.
7 июля 1924 года Горская республика была и вовсе упразднена декретом ВЦИК РСФСР. При этом Владикавказ, за который с 1917 по 1919 год ожесточенно бились осетины и ингуши, оставаясь самостоятельной административной единицей, был назначен общей столицей этих народов. Делить город осетины и ингуши продолжают до сих пор.
Впоследствии свой метод распоряжаться народами и территориями Советская власть применяла не раз — передавая Владикавказ осетинам, учреждая и упраздняя Чечено-Ингушетию, переименовывая Кабардино-Балкарию в Кабардинскую автономию и выселяя балкарцев, лишая автономии карачаевцев и т. д.