БОРИС ЕЛЬЦИН РЕШИЛ ВЕРНУТЬ ПОГРАНВОЙСКА В СОСТАВ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ. ЭТО ДЕЛАЕТСЯ ВОВСЕ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СЭКОНОМИТЬ БЮДЖЕТНЫЕ ДЕНЬГИ ИЛИ УЛУЧШИТЬ ОХРАНУ ГРАНИЦЫ. РЕШЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА ВООБЩЕ НЕОБЪЯСНИМО С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ. ПРОСТО ОДНИ ВЛИЯТЕЛЬНЫЕ ЧИНОВНИКИ ИЗБАВИЛИСЬ ОТ ДРУГОГО — АНДРЕЯ НИКОЛАЕВА.
Вообще-то, карьера Андрея Николаева должна была завершиться еще несколько лет назад. Летом 1993 года он с должности первого замначальника Генштаба был назначен командующим пограничными войсками Министерства безопасности России. Его предшественник был уволен после расстрела 12-й погранзаставы московского погранотряда в Таджикистане. И мало кто сомневался, что вскоре та же участь постигнет и Николаева — слишком уж беспросветной выглядела ситуация на границах.
Собственно, Николаева затем в погранвойска и отправляли. В Генштабе его откровенно не любили. Среди друзей, однокашников и однополчан-афганцев, из которых Павел Грачев составил костяк своей команды, он был белой вороной. Николаева всегда, еще с курсантских лет, считали "блатным". Его отец занимал высокое положение в Советской Армии — он, как и сын впоследствии, дослужился до первого замначальника Генштаба. Андрей Николаев по служебной лестнице продвигался очень быстро. Поднявшись на самый верх военной иерархии, он заработал репутацию неудобного "умника", который на все имеет свое мнение и вообще ведет себя с коллегами довольно высокомерно. В общем, от Николаева в Минобороны с радостью избавились.
Да и сам он понимал, что его ждет. Говорят, он ходил по коридорам арбатского Пентагона мрачнее тучи и до последнего сомневался, стоит ли принимать столь незаманчивое предложение. Тогда еще никто не знал, что спустя полгода 44-летний Андрей Николаев станет самым молодым российским силовым министром.
Захват плацдарма
Когда после октябрьских событий 1993 года Ельцин решил добить разочаровавших его чекистов и подписал указ о расформировании МБ, погранвойска оказались на распутье. От них в декабре 1993 года публично открестился даже Грачев, заявивший, что у него, мол, и без того дел выше крыши.
И Ельцин не нашел ничего другого, кроме как придать погранвойскам статус самостоятельного ведомства. 30 декабря 1993 года он подписал указ о создании Федеральной пограничной службы России. Того, что произошло потом, не ожидал никто. Николаев в ходе развода с ФСК вопреки ожесточенному сопротивлению некогда всемогущих чекистов отвоевал значительную часть лубянских кабинетов и зданий, расположенных не в самых последних московских районах.
Победа придала Николаеву новые силы. Он выдвигает почти революционную идею охраны российских границ "на дальних рубежах". Совместными с независимыми республиками силами и на условиях долевого финансирования.
Идея Борису Ельцину понравилась. У пограничников быстро стали увеличиваться штаты, зарплаты, улучшалось материальное обеспечение. Сам Николаев стремительно усиливал свое влияние в Кремле.
Почуяв неладное, забеспокоился Грачев. Он понимал, что политическое усиление Николаева происходит за его счет — промедли он еще немного, и кресло министра придется уступить амбициозному любимцу Ельцина.
Летом 1994 года Грачев предпринял решительное наступление на Николаева. Сначала он предложил забрать таджикско-афганскую границу, потом выразил готовность взвалить на свои плечи все пограничное хозяйство. Министр обороны раз за разом тактично намекал президенту на целесообразность расформирования ФПС. И одновременно делал все, чтобы дискредитировать Николаева. Например, заявил, что проведенные Николаевым стратегические командно-штабные учения "Восток-94" статус стратегических по своей специфике иметь никак не могут, поскольку в них не участвует армия, и являются саморекламой.
Это был вызов.
Но Николаев к тому времени уже поднабрался боевого опыта. Он невозмутимо продемонстрировал президентский указ, в котором черным по белому было написано "провести стратегические командно-штабные учения".
Спустя несколько месяцев, отвечая на вопрос о возможности переподчинения ФПС, Борис Ельцин заявил: "Я высоко ценю руководство вооруженными силами и в том числе министра обороны. Но считаю, что в этом вопросе он не прав. Поэтому я вчера подписал документ, что все, этот спор закончен, есть вооруженные силы, есть погранвойска".
Для Грачева это был жестокий удар. До этого ему ни разу не приходилось терпеть таких тяжелых аппаратных поражений. С тех пор для Минобороны глава ФПС навсегда стал заклятым врагом.
Позиционные бои
Ряд серьезных политическая побед, одержанных малой кровью, сослужили Николаеву плохую службу. Он уверовал в свою непобедимость и могущество. Любые вопросы он решал с президентом, и только с ним. Других авторитетов он просто не признавал. А зря. Число врагов Николаева росло вместе с его влиянием. А поиск союзников он считал просто излишним, поскольку был уверен в своих силах.
Попытки создать единую для всех силовых ведомств концепцию военной реформы, начатые в 1995 году, наталкивались на стойкое сопротивление главы ФПС. На всякое предложение у Николаева был подписанный президентом документ, дающий право ФПС самостоятельно решать эти вопросы. Даже премьер Черномырдин, который возглавлял комиссию по подготовке концепции, не мог ничего с ним поделать. А такие вещи Черномырдин никому не прощал.
В окружении Николаева появились первые признаки беспокойства: шеф отказывался идти на любые, даже вполне разумные и необходимые компромиссы. Добром это кончится не могло.
Первый звонок для Николаева прозвучал в январе 1996-го. Собрав силовиков после первомайского сражения с бандой Радуева, Ельцин устроил им групповую порку. Однако особо выделил Николаева: "Пограничники проспали..." В ответ Николаев подал прошение об отставке, а его пресс-служба распространила заявление о том, что ни один из участков маршрута следования боевиков в зону их ответственности не входит. Они так и не поняли, что Ельцин произнес свои слова не потому, что неправильно прочитал карту, а потому, что ему определенным образом подали информацию. А это уже был признак аппаратного заговора.
Тогда президент простил ему рапорт. Хотя ждал раскаяния и покаяния, а вовсе не прошения об отставке. Можно считать, что именно с этого момента и начался закат блестящей пограничной карьеры Николаева. Против него уже формировалась мощнейшая политическая коалиция.
Окружение
Главе ФСБ Николаю Ковалеву Николаев мешал вернуть пограничников под свое крыло. Для Ковалева это была возможность избежать сокращения штатов и более чем наполовину увеличить свой бюджет. Кроме того, ФСБ нужны были разведывательные ресурсы пограничников — у нее, как известно, традиционно натянутые отношения с СВР.
Министр обороны Игорь Сергеев и начальник Генштаба Анатолий Квашнин все активнее боролись за передачу погранвойск в оперативное подчинение Генштаба. К тому же их раздражало благополучие ФПС на фоне разваливающейся армии.
Рассуждения Николаева о том, что морские силы ФПС могли бы взять на себя функции спасения, заставили задуматься и главу Министерства по чрезвычайным ситуациям Сергея Шойгу.
Назначение Андрея Кокошина главным военным инспектором--секретарем Совета обороны пополнило список влиятельных недругов Николаева. Кокошину было поручено курировать все силовые ведомства, уделяя при этом особое внимание военной реформе. Николаев же не только очень ревниво относился к попыткам чужаков вмешиваться в дела ФПС, но и о реформе в целом не стеснялся высказывать свое мнение. Причем порой — напрямую президенту. Но у получившего кремлевский кабинет Кокошина появились куда большие возможности влиять на Ельцина.
В общем, проще сказать, кто поддерживал Николаева. Его не поддерживал никто. После того как Николаев добился очередной победы — в августе прошлого года президент передал ФПС полномочия по охране российских морских биоресурсов, источник в одном из силовых ведомств сказал Ъ: "Николаева начали разыгрывать. На него вешают все подряд, чтобы у него стало как можно больше врагов, а потом было бы больше поводов обвинить его в ошибках и неудачах. Кроме того, его выводят на публичный уровень, а президент в силовиках этого не приветствует". Оставалось лишь дождаться, когда победы вплотную подведут Николаева к поражению и придет время генерального наступления.
Генеральное сражение
Осенью Николаев почувствовал неладное. И начал судорожно отыгрывать назад, демонстрируя свою гибкость и способность работать в контакте с другими ведомствами. Но было уже поздно.
С Николаевым куда менее охотно, чем раньше, стали общаться коллеги-силовики. Он часами не мог дозвониться до кремлевских чиновников. А это уже признаки опалы.
Нужен был только повод. Николаев дал его довольно скоро: 9 декабря на встрече с президентом он потребовал увеличения финансирования ФПС с запланированных в бюджете 3,8 трлн до 8 трлн! "Иначе охраны границы просто не будет",— ошарашил Николаев. Что удивительно, в 1997 году бюджет ФПС составил отнюдь не 8, а 5,7 трлн. Пограничники еще и недополучили 1,9 трлн. То есть обошлись как раз теми 3,8 трлн. И охрана границ, судя по их отчетам, несильно пострадала.
Ельцин, как обычно, пошел главе ФПС навстречу: пообещал помочь и дал соответствующее поручение Минфину. Это был вызов и всему "силовому сообществу" (требуемые пограничниками деньги, кроме как у других силовиков, взять было негде), и правительству — увлеченное борьбой за бюджет с Думой, оно пропустило удар в спину.
По позициям Николаева были нанесены сразу несколько ударов. В правительстве ему популярно объяснили, что о восьми триллионах он должен забыть и никогда не вспоминать. Администрация президента и силовые министры активизировали свои усилия по разъяснению Ельцину необходимости передать ФПС в ведение Федеральной службы безопасности. Наконец, 11 декабря вице-премьер Валерий Серов в ходе визита в Грузию с ведома президента пообещал Эдуарду Шеварднадзе вернуть на исходные позиции выдвинутый вплотную к российско-грузинской границе пограничный пост. Николаев был просто унижен — за несколько дней до этого он клялся, что не сделает ни шагу назад.
А 18 декабря президент подписал поданное Николаевым прошение об отставке. Николаев пошел ва-банк. Если бы Ельцин, как и в январе 96-го, не подписал рапорт, он окончательно закрепил бы за собой статус непобедимого аппаратчика.
Но Николаев проиграл. Хотя теперь его противники признаются, что не ожидали подобного исхода и готовились к гораздо более длительным позиционным боям.
После отставки Николаева его хозяйство поделили очень быстро. 21 января, через два дня после возвращения из отпуска, Ельцин подписал распоряжение, в котором поручил Черномырдину, Кокошину и начальнику Государственно-правового управления Руслану Орехову подготовить проекты документов о передаче ФПС в оперативное управление ФСБ.
Можно было бы, конечно, отдать пограничников и в Генштаб. Но кто же будет своими руками создавать себе нового сильного противника в лице и без того симпатичного президенту главы Минобороны Игоря Сергеева? Можно было перевести их и в МВД. В большинстве стран пограничники относятся именно к нему. Но для Куликова это было бы, как говорится, слишком. А 70-тысячная ФСБ (которой к тому же предстоит 30-процентное сокращение штатов) во главе с политически корректным и, главное, неамбициозным Николаем Ковалевым — то, что надо.
Рассуждения о том, какое влияние окажет этот шаг на прочность российской государственной границы и национальную безопасность страны, здесь совершенно неуместны.
НИКОЛАЙ ГУЛЬКО