Мировое сообщество решительно осудило намерение ученых заняться клонированием человека. И дело вовсе не в моральной стороне проблемы. На самом деле мир осознал, что наука у него на зарплате.
На прошлой неделе думский комитет по геополитике провел расширенное заседание, посвященное проблеме клонирования и перспективам контроля над пространством. Таким образом Россия откликнулась на событие, породившее ожесточенные споры во всем мире, — обещание американского ученого Ричарда Сида создать клон человека.
Со своим сенсационным заявлением Сид выступил 7 января. Его расчет был прост и точен и базировался на одной единственной предпосылке: за полгода до заявления американца шотландский генетик Ян Вилмут благополучно вывел в свет клонированную овечку Долли. Мир принял ее вполне дружелюбно. А значит, был шанс, что так же дружелюбно он отнесется и к гомункулу Сида.
Однако надежды Сида были развеяны в пух и прах. Против его затеи неожиданно ополчился буквально весь мир. Возможно, не только Сид сейчас задается вопросом: почему?
Мифы нашего времени
Ответ на этот вопрос в общем очевиден. На масштабных вложениях в научные мифы человечество обжигалось уже не раз. Рано или поздно отрезвление должно было наступить.
Хотя эпохой великих мифов принято считать античность, на самом деле самые великие и, главное, самые дорогие мифы — дело последнего времени. Это научные мифы эпохи мировых войн и холодного противостояния мировых держав.
Примеров тому множество — и из самых разных областей. Один из первых относится ко второй мировой войне. Как известно, в апреле 1945 года последние надежды на победу Германия связывала с "оружием возмездия", которое вот-вот должно было появиться из нацистских лабораториях. Гитлер не жалел денег на научные исследования. Однако вышел пшик — несколько криво летающих ракет да падающих реактивных истребителей. Парадокс? Так, судя по всему, до последней секунды думал Гитлер.
Мы живем не в осажденном Берлине, но порой кажется, что в области науки война продолжается. Целые страны или международные фонды лихорадочно вкладывают средства в очередной проект века. Один из самых громких — история так называемого управляемого термоядерного синтеза. Если говорить общедоступным языком (а ученые, рекламируя свои исследования, снисходят до него), то речь шла о возможности получения почти бесплатной электроэнергии из любого вещества.
И теоретически было доказано, что это возможно. Затем было подтверждено в принципе — когда взорвали водородную бомбу. Для управления энергией оставалось, как казалось ученым, совсем немного: всего-то соорудить устройство, в котором магнитное поле удержало бы плазму...
Россия стала последней страной, отказавшейся от этого мифа. Остальные подсчитали чуть раньше: чтобы получить ту самую практически бесплатную электроэнергию, в научные разработки придется вложить совокупный золотой запас всех государств мира. И все равно результат не гарантирован.
Вот несколько более свежих примеров. В 1986 году миру напомнили о теории сверхпроводимости. Тогда ученые пообещали, что недалек день, когда сверхпроводимость будет достигнута чуть ли не при комнатной температуре. Опять же переходя на общедоступный, это означало, что потери электроэнергии при ее передаче на дальние расстояния по проводам, которые сейчас составляют десятки процентов, упадут во много раз. И энергии хватит на всех.
Правительства и частные компании бросились вкладывать средства в любые проекты, так или иначе связанные со сверхпроводимостью. Словно по чудо-проводам огромные деньги утекали из бюджетов в карманы ученых.
С тех пор прошло десять лет. Потрачены огромные деньги — и ни одного промышленного образца обещанного сверхматериала.
Растратчики в белых халатах
Таким образом, мировое сообщество, неоднократно обманутое учеными, имело все основания повести себя как скряга-бухгалтер. Тем более что и сейчас научные исследования обходятся ведущим странам недешево.
Например, по данным американского сената, расходы на науку, учитывая темпы роста вложений, вырастут к 2007 году до $65 млрд. Пока же ежегодные расходы на нее — $32,5 млрд.
Траты Японии на науку и технологии составят к 2000 году $18 млрд, что примерно в два раза превышает весь госбюджет Японии за 1992 год.
Согласно парламентскому докладу министра науки, промышленности и энергетики Великобритании Джона Бэтла, общее финансирование научных программ в 1997 финансовом году составило около $13 млрд. На один только британский Совет по исследованиям в области биотехнологии и биологии было потрачено почти полмиллиарда долларов. В следующем финансовом году эта сумма вырастет.
Затраты прочих крупных европейских стран на науку сопоставимы с расходами Великобритании. Достаточно сказать, что только программа Совета Европы по биотехнологии на этот год стоит более полумиллиарда долларов.
Понимая все это, научный мир старался изо всех сил, подогревая интерес общественности к генетическим экспериментам вообще и к клонированию в частности. Заявления о новых открытиях сыпались одно за другим.
Японцы пообещали клонировать корову. Американцы выделили из человеческой хромосомы ген бессмертия. А русские ученые заявили, что ими открыт способ создания искусственных живых тканей...
Общество было заинтересовалось. Высоколобые готовились праздновать победу — запахло большими деньгами. Но тут последовала совершенно сокрушительная реакция мирового сообщества.
Крах научной империи
Есть все основания предполагать, что государственные деятели не хуже ученых понимали, что одобрить идею Сида означает просто выбросить на ветер несколько миллиардов долларов. Они сели за счеты и скрупулезно подсчитали уже понесенные и предстоящие убытки. Баланс оказался не в пользу ученых.
Разумеется, вслух такого никто говорить не стал. Зачем навлекать на себя обвинения в противодействии научному прогрессу? Власти нашли иное, весьма удачное оправдание своей скупости — моральные соображения. Клонирование необходимо строго запретить, заявили они, так как подобные эксперименты нарушают права человека и неэтичны с любой точки зрения — научной, религиозной, нравственной.
Конгресс США пообещал, что в ближайшее время будет принят закон, который запретит исследования подобного рода. Поскольку в ответ Сид заявил, что ему все равно, какая страна станет родиной человеческого клона, и что он готов продолжить свои эксперименты в любой части света, эстафету у Америки приняла Европа, которая давно уже стала цитаделью борьбы за права человека.
В Европе были начеку. Еще в апреля прошлого года, сразу после заявления Вильмута о начале экспериментов по клонированию овцы, 21 европейская страна подписала конвенцию о защите прав и достоинства человека в связи с использованием достижений биологии и медицины. Уже в этом документе содержались существенные ограничения расходов на научный прогресс.
Однако Старый Свет посчитал, что этого недостаточно. Через 5 дней после заявления Сида со скоростью, немыслимой для международной бюрократии, участники конвенции подписали еще и протокол к ней. "Изготовление человеческих существ путем преднамеренного производства генетически идентичных личностей,— говорится в преамбуле протокола,— противно достоинству человека и тем самым представляет собой употребление биологии и медицины во зло". А первая же статья этого документа прямо запрещает "любое вмешательство, ставящее своей целью создание человеческого существа, генетически идентичного другому человеческому существу, живому или умершему", то есть клонирование.
Так впервые за послевоенные десятилетия заговор яйцеголовых пал жертвой неравной схватки с бюджетом. Впрочем, налогоплательщикам успокаиваться пока рано. Ведь к протоколу по тем или иным причинам пока официально не присоединилась тройка лидеров современной генетики — США, Великобритания и ФРГ. Американцы, где престиж фундаментальной науки в последние годы стремительно падает, надеются справиться с экспериментаторами и без Европы. Скупые немцы посчитали общеевропейский запрет на клонирование человека слишком мягким.
А Великобритания пока молчит. И это молчание беспокоит.
ФИЛИПП СТЕРКИН, КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВ, СЕРГЕЙ ТАШЕВСКИЙ
--------------------------------------------------------
Самые великие и самые дорогие мифы — это научные мифы эпохи мировых войн и противостояния ядерных держав
Чтобы не навлечь на себя обвинений в противодействии научному прогрессу, власти нашли иное оправдание своей скупости — моральные соображения
--------------------------------------------------------
Ученые советы
Вадим Дебабов, член-корреспондент РАН, академик Российской академии сельскохозяйственных наук, директор ВНИИ генетики: "Я считаю, что клонирование человека допустимо по медицинским показаниям. Например, в случае, когда люди не могут иметь детей. Другое дело, что любое достижение науки можно употребить во зло. Реакция же общественности на появление возможности клонирования человека объясняется в определенной степени тем, что она появилась слишком неожиданно. Но научный прогресс остановить нельзя. А поэтому необходимо наложить только временный мораторий на исследования такого рода — до выработки законодательной базы контроля".
Лев Эрнст, вице-президент Российской академии сельскохозяйственных наук: "Для России разговор о запрете или разрешении клонирования вообще неактуален. Денег на такие эксперименты нет. Однако сами запреты на те или иные направления научной деятельности попахивают средневековьем. Я считаю, что запрет на клонирование человека нарушает прежде всего права человека. Например, тех людей, которые абсолютно лишены способности к размножению. Аргументация же противников клонирования человека — например, что оно может привести к появлению монстров — абсолютно ненаучна. Вообще, я считаю, что заявление Ричарда Сида только повредило развитию генетики. Ему надо было сначала пробирочку показать, а потом заявление делать".
Евгений Свердлов, академик РАН, директор Института молекулярной генетики РАН: "Шумиху вокруг клонирования можно назвать 'нездоровой сенсацией'. О том, что человека в принципе можно склонировать, известно давно. Но эта проблема носит пока лишь экспериментальный характер. Вне сомнения, перед тем, как приступить к исследованиям, необходимо подвести под них определенную законодательную базу. В том числе и в части, касающейся судьбы клонированных. Например, сохранения тайны их происхождения. Я хотел бы еще раз подчеркнуть, что не вижу принципиальной возможности запрета на клонирование. Науку не остановить".