Go West

Давос и ныне там


       Прошедший с 29 января по 3 февраля Всемирный экономический форум в Давосе многие называют самым дорогим уикэндом. Однако корреспондента "Ъ" Андрея Багрова больше всего удивило другое — русские на форуме в целом мало отличались от разношерстной публики, заполонившей на несколько дней этот альпийский курорт.
       
       Как только я вернулся в Москву, на меня тут же обрушилась лавина слухов о легендарных деяниях членов официальной российской делегации, огромных лимузинах Черномырдина и шумных гулянках московских банкиров под звездным небом горного курорта. Мне было очень интересно, поскольку ничего подобного в Давосе я не видел. Члены российской правительственной делегации, прежде всего вице-премьеры Чубайс и Уринсон и министр Ясин, с активностью продавцов, рекламирующих залежалый товар, доказывали мировой экономической и политической элите, как на самом деле хорошо обстоят дела с российским экономическим законодательством, как много делают российские власти для иностранных инвесторов и какие, в общем, прекрасные перспективы открываются перед теми, кто рискнет и вложится в российскую экономику. В запале они, правда, выдали совершенно различные оценки темпов промышленного роста в минувшем году. По Чубайсу и Уринсону, он был равен 0,9%, а премьер настаивал на солидных 3%. Впрочем, потенциальным инвесторам было все равно. Особого желания вкладываться в российскую экономику они не проявляли.
       Ни на каких гигантских лимузинах Черномырдин по Давосу не рассекал и вообще казался просто образцовым западным политиком: корректен, вежливая охрана в штатском, никакой лишней суеты и шума. О том, что он способен мгновенно ориентироваться в ситуации, говорит случай, которому я сам был свидетелем 29 января. Перед входом в гостиницу "Бельведер" явно в рекламных целях был поставлен "Фольксваген" новой модели. Все выходившие и входившие мужчины не могли спокойно пройти мимо — останавливались, рассматривали, и, судя по всему, многие из них оказывались запечатленными на фотопленку рекламной службой фирмы.
       Черномырдин, известный своей любовью к автомашинам, спускаясь по ступенькам террасы подался было в сторону необычного VW. Но тут же взяв себя в руки, спокойно прошел мимо и, подозвав пальцем ждавшего его на улице Бориса Березовского, стал давать какие-то указания.
       В воскресенье 1 февраля в Давос вернулся Гельмут Коль, и все оценили деликатность охраны главы российского правительства. В центр города был брошен немецкий спецназ в черной форме с автоматами, на фоне которого солдаты швейцарской армии, охранявшие Конгресс-холл, выглядели тихими, мирными бюргерами.
       В разговорах завсегдатаи давосских форумов ностальгически вспоминали былые загулы, медведей и цыган трех-четырехлетней давности. "Ну, а сейчас что, слабо?"-- услышав этот вопрос, они отвечали односложно: "Да, в общем, здесь так не принято..."
       
       Бедным в Давосе делать нечего. Бизнесменам участие в форуме обходится в $30 тыс. Цены на время форума вырастают в полтора-два раза почти на все и, несмотря на это, бизнес идет полным ходом. Ровно в 9 часов вхожу в только что открывшийся ювелирный магазин — там уже две русскоязычные пары прицениваются к бриллиантам.
       Все время ходили слухи о каких-то бесноватых давосских жителях, которые негодовали по поводу наплыва иностранцев. Я пытался найти хотя бы одного местного, кто высказал бы хотя бы какие-нибудь претензии. В ответ все только благодарили судьбу за то, что она подарила им шесть дней в году, которые окупают как минимум шестимесячные расходы на всю местную инфраструктуру.
       На автомобилях, которые буквально заполонили узкие городские улицы, ездят в Давосе не все. Джордж Сорос, очевидно, из целей экономии скромно передвигался по городу в рейсовом микроавтобусе, прося иногда водителя изменить маршрут и завезти его в гостиницу "Зеехоф", где он жил. Водители никогда не отказывали, хотя у остальных пассажиров это не всегда вызывало прилив энтузиазма.
       Подчеркнуто скромно вел себя Березовский. Он и глава ОНЭКСИМбанка Владимир Потанин развернули в Давосе кипучую деятельность, правда, совершенно по-разному. Американизированный Потанин привез с собой целый штаб, который работал днем и ночью, организуя ему встречи и информируя прессу о мероприятиях, в которых он принимает участие. Потанин единственный из российских банкиров ухитрился даже провести специальный брифинг, в ходе которого не стесняясь выразил сомнение в том, что банк МЕНАТЕП способен справиться с обслуживанием нового нефтяного гиганта ЮКСИ.
       В ответ вице-президент банка Константин Кагаловский и первый зампред ИТАР-ТАСС Леонид Невзлин, взяв под руку телемагната Владимира Гусинского, продемонстрировали единство двух мощнейших российских финансовых группировок, заявив ошалевшим журналистам, что "съедят ОНЭКСИМбанк", а заодно почему-то и "Коммерсантъ".
       Гусинский, кстати, как и Сорос, не афишировал свое богатство и не гнушался передвигаться пешком и без привычной в Москве охраны в перерывах между заседаниями форума.
       В отличие от делавшего ставку на систему и аппарат Потанина Березовский работал в Давосе сам. Он совершал стремительные броски по городу, по нескольку раз объезжая все его отели и проводя массу неафишировавшихся встреч и переговоров. Создавалось впечатление, что он одновременно присутствует везде. Войдя в Конгресс-холл или в гостиницу "Стар Парк", можно было слышать узнаваемый голос, говоривший по телефону неизвестному собеседнику: "Нам достаточно всего пять минут... Ну, шесть, чтобы все решить..." Вокруг Березовского мгновенно образовывалась небольшая толпа, которой он помогал решать какие-то проблемы — вплоть до перевода на английский разговора с гостиничным персоналом.
       И все же самой колоритной фигурой был в Давосе Борис Йордан. Несмотря на американское гражданство, самым любимыми его словами были "мы, российские финансисты" и "у нас в России". На круглом столе, организованном Wall Street Journal и посвященном взаимоотношению российского бизнеса и власти, Йордан активно защищал правительство России и доказывал потрясенным участникам, насколько мудро ведет финансовую политику российский Центробанк. В целом получалось убедительно. Особенно тогда, когда Йордан вслед за Березовским повторял, что "российскому правительству не хватает политической воли".
       Выступая на закрытом обеде российских и западных бизнесменов, темой дискуссии на котором опять-таки стали взаимоотношения бизнеса и власти, Березовский заявил примерно следующее: "Российский бизнес не претендует на то, чтобы принимать решения за государство, однако он хочет, чтобы с ним советовались. Он хочет ясности и хочет, чтобы правительство наконец проявило политическую волю и дало четкое определение того, в каком направлении движется страна".
       Любопытно, что тогда же состоялась небольшая дискуссия, которую потом на все лады пересказывали все русские в Давосе. Выспавшийся на обеде журналист New York Times представил своего знакомого египтянина, у которого по случайности оказалось достаточно свободных средств, чтобы "совершить недружественное поглощение, например, 'Сибнефти'".
       — Что бы вы посоветовали нам, господин Йордан?-- неожиданно спросили фондовые пираты.
       В этот момент лицо Бориса Березовского приняло подчеркнуто индифферентное выражение.
       — Я воздержался бы от подобного рода советов. А то, пожалуй, меня повторно лишат въездной визы,— ответ Йордана был встречен аудиторией с восторгом.
       Надо признать, что это был редкий пример давосского анекдота, который можно привести в журнале. В чем русские остаются русскими и не хотят европеизироваться, так это в своем юморе. Большинство шуток, над которыми хохотала вся русскоязычная часть Давоса, напечатать нельзя.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...