Исполнился год с момента убийства чеченской правозащитницы Натальи Эстемировой. Почему это громкое дело, а также дела об убийствах других правозащитников, занимавшихся Чечней, не раскрыты до сих пор?
Она жила в Грозном, работала в местном отделении правозащитной организации "Мемориал" и занималась расследованием незаконных казней и похищений людей. То есть жила на острие ножа. Незадолго до смерти она обнародовала несколько дел о похищении людей, в которых, по ее данным, фигурировали чеченские силовики, в частности представители Курчалоевского РОВД и Ачхой-Мартановской прокуратуры. Одно из этих дел, связанное с похищением в Курчалоевском районе Чечни Ризвана и Азиза Альбековых, можно считать показательным во всех смыслах. В начале июля 2009 года в селении Джигурты сотрудники силовых структур остановили машину "Нива", в которой ехали Ризван Альбеков с сыном Азизом, милиционеры сели за руль "Нивы" и увезли отца и сына из села. Ночью того же дня вооруженные люди в камуфляже приехали в село Ахкинчу-Барзой, остановили машину возле группы местных молодых людей, вытащили из машины Ризвана, одетого только в нижнее белье. Спросили, помогал ли он боевикам, тот отрицательно мотнул головой. Неизвестные выстрелили несколько раз в Ризвана Альбекова и сказали, что так будет с каждым, кто помогает боевикам. Это преступление было совершено прилюдно, чтобы о нем узнали все местные жители. Наталья Эстемирова была уверена, что внесудебные казни практикуются в Чечне с поощрения властей, которые таким образом борются с боевиками и теми, кто им сочувствует, а также теми, кто чем-либо не угодил властям. Она пыталась рассказать всему миру, какими методами в XXI веке в современной России расправляются с подозреваемыми в преступлениях и просто несогласными. Не поэтому ли она стала следующей после Анны Политковской жертвой, убитой так нагло и так жестоко?
Июльским утром в центре Грозного неизвестные мужчины схватили Наталью на улице, затолкали ее в машину и скрылись. Спустя несколько часов тело Натальи нашли в Ингушетии, на обочине федеральной трассы "Кавказ". Она была расстреляна. Следствие полагало, что Наталью вывезли из Грозного в Ингушетию, чтобы спрятать, но, увидев впереди на трассе милицейский кордон (возможно, в это время на трассе шла спецоперация), преступники свернули на обочину, расстреляли заложницу, выбросили ее тело и скрылись. Правозащитники убеждены, что прятать Наталью не собирались — ее везли в Ингушетию, чтобы там, в укромном месте, убить. Место убийства запутало бы следствие, которое стало бы искать убийц в Ингушетии, а не в Чечне.
Это преступление потрясло многих. Оно напомнило, что российские правозащитники и журналисты остаются в расстрельных списках. Особенно убийство Эстемировой потрясло не российскую, а западную общественность. Ангела Меркель потребовала от президента Дмитрия Медведева, находившегося как раз в это время в Берлине, обещания провести полноценное расследование этого убийства, и Медведев такое обещание дал. И вот на днях президент Медведев заявил: убийство в принципе раскрыто. Теперь все ждут подробностей. А тогда, в Германии, немецкие журналисты закидали его "неудобными" вопросами — ведь имя чеченского президента в этот день было у всех на устах, потому что его нелюбовь к "Мемориалу" была широко известна и представители этой организации открыто заявили о связи между президентом Чечни и этим убийством. Медведеву пришлось говорить, что это сделали скорее всего враги Рамзана Кадырова, чтобы того подставить. Конечно, из всех вариантов ответов этот был единственно возможным, ведь Кадыров — официальное лицо, руководитель субъекта РФ. Смущает только то, что такой ответ звучит каждый раз, когда происходит преступление, каким-то образом касающееся Чечни и ее руководителей. Такая версия, напомню, звучала, когда убили Анну Политковскую. Мол, убили в день рождения Путина — специально, чтобы подставить Кадырова, у которого с убитой была взаимная, ни от кого не скрываемая неприязнь. И когда убили Наталью Эстемирову, а потом чеченских правозащитников фонда "Спасем поколение" — Зарему Сайдулаеву и Алика Джабраилова, мы тоже услышали такой же аргумент.
Я не исключаю, что вот эта версия, озвученная Медведевым, действительно может быть истинным мотивом убийц. Помимо боевиков у Кадырова много врагов и в федеральных силовых структурах, отодвинутых им от чеченской кормушки; на него точат зуб все, кто не простил ему амнистий полевых командиров. Много еще тех, кто недоволен Рамзаном... И, может быть, его обида на "Мемориал", обвинивший его в смерти Эстемировой, вполне обоснованна. Но против Кадырова работает сам Кадыров. Если бы он хотел доказать тем же правозащитникам, да и просто гражданам этой страны, что смерть Эстемировой, Сайдулаевой и Джабраилова его возмущает так же, как всех нормальных людей, он бы об этом сказал. Но что сказал Рамзан Кадыров спустя месяц после убийства Натальи Эстемировой? Он сказал: "Эстемирова никому не была нужна, и у нее не было ни чести, ни совести, ни достоинства". Это о человеке, который каждый день под страхом смерти делал свою работу. Конечно, это всего лишь слова, и даже Владимир Путин высказался в свое время об убитой Политковской в похожем ключе. Если бы Рамзан Кадыров позволил себе иную риторику в отношении правозащитников, то и подозрений в его адрес было бы гораздо меньше. Ведь после объявления войны правозащитникам Кадыров становится первым подозреваемым, если с кем-то из правозащитников случается беда.
Вот и недавно, назвав представителей "Мемориала" в телеинтервью "врагами народа, врагами закона", получающими "копейку с Запада", он снова дал повод уже своим "врагам" расправиться с кем-то из правозащитников. И не случайно "Мемориал" забил тревогу, выражая готовность закрыть свой грозненский офис. "Нас уже объявляли врагами, и после этого убили Наташу Эстемирову,— говорит руководитель "Мемориала" Олег Орлов.— И вот нас снова объявили врагами. Чего нам ждать на этот раз? Да, для Кадырова это могут быть только слова, но как воспримут эти слова его верные вассалы? Или даже его враги?" Рамзан Кадыров мог бы сделать и еще кое-что для правозащитников. Для Натальи Эстемировой. Для гражданского общества. Для того, в конце концов, чтобы отвести от себя подозрения. Он мог бы помочь следствию. Поясню. За год, прошедший с убийства Натальи Эстемировой, следствие продвинулось вперед совсем незначительно. Установлен только один из похищавших Наталью людей — боевик Алхазур Башаев. На момент проведения следственных действий, которые позволили идентифицировать личность человека, оставившего на месте преступления вещдок (кусочек резинового фрагмента пистолетного глушителя), Башаев был уже мертв — убит где-то в бою. Правозащитники, разумеется, не верят, что убитый Башаев — настоящий убийца Натальи, а не козел отпущения. На Кавказе такое случается часто — во время спецоперации убивают какого-то человека, а потом вешают на него всех собак. "Преступник оставил на месте преступления кусочек резины, потом нашли машину, которую он купил для этого преступления, а в машине — пистолет с глушителем, который подходит к этому кусочку резины, и фальшивое удостоверение сотрудника правоохранительных органов с вклеенной фотографией Башаева,— рассуждает руководитель комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганушкина.— Остается спросить: а может, и чистосердечное признание Башаева, написанное им перед смертью, где-то завалялось? Все это как-то слишком неправдоподобно".
Наталья Эстемирова
Фото: РИА НОВОСТИ
Еще в самом начале следствие уперлось в одно серьезное препятствие. О нем заявил и глава СКП РФ Александр Бастрыкин. В августе прошлого года он признал, что расследование дел Эстемировой и Сайдулаевой — Джабраилова практически не движется, потому что свидетели этих похищений боятся давать показания. Точнее, свидетелей просто невозможно найти, потому что они не хотят признаться, что видели похищение. Однако свидетели есть — заместитель главы московского бюро правозащитной организации Human Rights Watch Татьяна Локшина, приехавшая в Грозный сразу после убийства Натальи Эстемировой в июле прошлого года, нашла свидетельницу, которая видела похищавших Наталью людей. В горячке Локшина забыла взять у свидетельницы координаты, предполагая, что найти ее будет несложно. Оказалось — очень сложно. Татьяна Локшина составила фоторобот свидетельницы, но и это не помогло — ни одного свидетеля похищения Эстемировой в деле до сих пор нет. Между тем убедить правозащитников, а также ту часть российского общества, которая следит за этим делом, в том, что Алхазур Башаев был среди ее похитителей и что его не притянули к этому делу искусственно, могут только реальные свидетели.
Но свидетели в Грозном, как и прочие граждане, боятся, что скажут что-то не то. Что подставят тем самым себя и семью. Боятся, не исключаю, Рамзана Кадырова и его людей. Потому что в Чечне нет демократии. Нет гражданского общества. Нет свободы слова. И все это работает против Рамзана Кадырова. Потому что выстроенная им система превращает его в лицо, заинтересованное в устранении несогласных с режимом. И в итоге во всех смертных грехах подозревают его лично.
Так вот, если бы Рамзан Кадыров очень захотел, эти свидетели уже бы нашлись. Если бы Рамзан Кадыров очень захотел, то нашлись бы и те, кто похитил и прилюдно расстрелял в центре Ахкинчу-Барзой Ризвана Альбекова. Ведь ни одно из громких дел о внесудебных казнях и исчезновениях людей, о которых незадолго до смерти рассказала Эстемирова, не раскрыто до сих пор. А ведь в чеченском МВД умеют работать, если этого хочет Рамзан. Разумеется, Кадыров не обязан так поступать, строго говоря, расследование убийства Эстемировой и связанных с ним дел не в его компетенции. Но если бы он это сделал, демонстрируя свое желание найти убийц, ему бы потом не пришлось подавать на правозащитников в суды, защищая свои честь и достоинство. Такой поступок чеченского президента дал бы и другой, более важный результат. Его перестали бы подозревать в расправе над правозащитниками.