В отличие от прошлых лет участники Всемирного экономического форума в Давосе уделили России мало внимания. Это понятно: они были слишком напуганы кризисом в странах Юго-Восточной Азии. А России бояться перестали. И никого она теперь особенно не интересует.
Российское пришествие
Официальная российская делегация — и по именам, и по должностям — была представлена на форуме так, как никакая другая: премьер, два вице-премьера (один из них — первый), министр, председатель федерального комитета, советник руководителя президентской администрации (Борис Березовский). Помимо этого в швейцарский город съехался практически весь банковский бомонд (из лидеров российского банковского бизнеса не было только Михаила Фридмана из Альфа-банка и Владимира Виноградова из Инкомбанка). НРБ и "Российский кредит" наравне с такими гигантами как Amoco и Nestle стали спонсорами отдельных программ форума. Впервые на грандиозном давосском балу усилиями Александра Лебедева из НРБ была устроена Русская зала, привлекшая много внимания не только поющим национальным ансамблем, икрой и водкой, но и танцевальным запалом председателя Совета по внешней политике Сергея Караганова и главы "Биопроцесса" Кахи Бендукидзе.
Однако специалисты по политическому закулисью форума (кто с кем сидит и кто с кем выступает) отметили, что российскому премьеру в отличие от германского канцлера и аргентинского президента был предоставлен для выступления не главный зал Конгресс-холла, а лишь второй.
Что на пленарном заседании, где присутствовал Виктор Черномырдин, не было синхронного русского перевода, как не было его (в отличие от прежних лет) и на других заседаниях.
Что на обеде, который давал премьер лидерам мирового бизнеса, оказались пустые места.
Что официальные российские лица не участвовали ни в одной из основных дискуссий форума и говорили исключительно о внутрироссийских делах, в то время как лидеры других стран обсуждали глобальные проблемы мировой экономики и геополитики.
Наконец, что пресс-конференции российских политиков (правда, за исключением брифинга Анатолия Чубайса) собирали в основном русскоязычных журналистов.
Субъективные наблюдения подтверждаются цифрами. На форуме были распространены результаты опроса, проведенного аудиторской компанией Price Waterhouse среди почти 400 высших менеджеров крупнейших компаний мира. Лишь 5% из них считают Россию перспективным рынком для инвестирования. Хуже показатель только у Индии — 4%. Для сравнения: у Китая — 23%.
Причиной заметного падения интереса к России стали не только наши бесконечные внутренние конфликты. Как сказал автору глава нефтяного гиганта Amoco Лоуренс Фуллер: "Невозможно делать бизнес в стране, где ключевые фигуры в правительстве не держатся больше года".
А главное внимание участников форума было приковано к мировому финансовому кризису, в первую очередь к азиатским рынкам. Собственно, все шесть дней в Давосе только о них и говорили.
Солнце зашлось на Востоке
По оценкам большинства экономистов, Южная Корея, Таиланд и даже Индонезия, которая была на грани банкротства, уже прошли нижнюю точку кризиса, хотя предстоящий год — если не два и не три — будет для них весьма тяжелым. Акции многих азиатских компаний упали до минимума, и сейчас специалисты рекомендуют их скупать. Как выразился главный enfante terrible форума, профессор Массачусетского технологического института (один из главных поставщиков мозгов для Wall Street) Роди Дорнбуш: "Они тепленькие и готовы к употреблению".
В Шанхае уже обрушился рынок недвижимости. Ожидают, что следующая волна кризиса накроет Китай целиком. Мрачные прогнозы и в отношении Японии. Владельцы крупнейших японских компаний в своих выступлениях на форуме, естественно, старались сохранить лицо, однако, когда глава Индустриального банка Японии Йо Куросава заявил, что правительство предполагает потратить $230 млрд на поддержание своего финансового рынка, стало понятно, что поддерживать особенно нечего — дела очень плохи. Хорошо хотя бы, что у японского правительства для поддержания иены деньги есть.
Среди кредиторов и инвесторов больше всего пострадали банки Германии и Франции. Объявленные на форуме цифры потенциальных потерь крупнейших кредиторов, таких, например, как Deutsche Bank AG, достигают $5 млрд.
Западную Европу в этом году, по прогнозам Международного валютного фонда, ожидает дефицит внешнеторгового баланса: азиатские страны не смогут покупать у них в прежних объемах продукцию. Это значит, что в Европе вырастет безработица.
Бурно развивающиеся страны Азии до сих пор покупали 53,8% мировой нефти — теперь объем импорта упадет. Что, в свою очередь, резко ударит по России.
Как богатые стали бедными
Любопытно, что год назад на давосском форуме никто не помышлял о самой возможности мирового финансового кризиса. Правда, такие светила, как, например, Джеффри Сакс из Гарвардского университета, предупреждали, что азиатские валюты явно переоценены и экономика стран ЮВА перегрета. А аналитики UBS — крупнейшего банка Швейцарии — в кулуарах Давоса-98 говорили, что и они еще 18 месяцев назад прогнозировали неприятности, благодаря чему акционеры банка успели спасти часть своих денег. Хотя, по другим данным, UBS потерял-таки пару сотен миллионов долларов. Как бы то ни было, факт остается фактом: такого масштабного кризиса не предвидел никто.
Естественно, все пытались доискаться до его причин. Заместитель министра финансов Японии Юсуке Сахакибара утверждал, например, что происходящее — кризис всей мировой капиталистической системы. Однако его оппоненты — причем не только западные экономисты, но, что интереснее, и некоторые латиноамериканские, в том числе из пережившей в 1995 году сокрушительный обвал Мексики, считают, что корень зла в специфических, основанных на взаимных услугах отношениях государственных чиновников с монополиями. Политологами это явление определяется как crony capitalism, или "капитализм закадычных друзей", при котором происходит частичное или полное сращивание госаппарата с капиталом.
Все тот же Роди Дорнбуш, ничуть не опасаясь обвинений в политической некорректности, заявил: "Кризис в Азии есть не что иное, как кризис crony capitalism. Корея мечтала стать Японией. К своему несчастью, она в этом немало преуспела. Азиатского чуда больше нет".
И Дорнбуш, и ряд других экономистов, в том числе главный аналитик Deutsche Bank Japan Кеннет Куртис, объяснили кризис следующим образом. Корпорации, сконцентрировав огромные капиталы, бездумно расширялись, без оглядки скупая все новые и новые компании. В результате типичная корпорация контролировала самые разные секторы рынка — от парикмахерских до производства подводных лодок. Естественно, оборотных средств не хватало. Но под рукой были банки, которые эти корпорации контролировали. В итоге вместе с производством росла и нехватка денег.
Корпорации вынуждены были брать все новые и новые кредиты, при этом истинные цифры балансов тщательно скрывались. По словам Куртиса, в Японии сумма просроченных и безнадежных долгов оказалась в пять-шесть раз больше, чем признавало правительство. Выдаче новых кредитов способствовали и государственные чиновники: будучи тесно связаны с корпорациями, они давили на банки, заставляя кредитовать наиболее близкие им компании. Так, в Индонезии семья президента Сухарто контролирует все основные отрасли национальной экономики.
Одновременно чиновники всячески защищали свои корпорации от иностранной конкуренции. Даже в тех странах, где ограничения для иностранного капитала законом не предусмотрены, например в Корее, на практике делалось все, чтобы воспрепятствовать экономической активности иностранцев.
Все кончилось масштабным кризисом неплатежей. Запаниковав, инвесторы стали уносить с рынка ноги. Рынки рухнули.
Таким образом, подчеркивали участники форума, концентрация капитала и производства в одних руках, коррупция госчиновничества, непрозрачность, то есть попросту ложь о своих доходах и расходах, протекционизм, мешающий здоровой конкуренции,— все это вместе и стало причиной кризиса в Азии.
А в выигрыше оказались США и Великобритания — страны развитых либеральных демократий, где существуют жесткие антикоррупционные законы и отлаженное антимонопольное законодательство.
Если все это действительно так, то главный урок азиатского кризиса состоит в том, что олигархический капитализм, о котором в последнее время так много говорят в России, не только невыгоден самым широким слоям общества — кризис ударил в первую очередь по среднему классу, но и губителен для государства в целом. Правительства, у которых нет значительных финансовых ресурсов, и российское в том числе, могут оказаться на грани банкротства и, чтобы вылезти из долгов, будут вынуждены по бросовой цене распродавать свою национальную экономику. Либо опускать железный занавес.
Как войти в новое тысячелетие
Недостатка в прогнозах в Давосе не было. Одни экономисты утверждали, что хуже некуда. Оптимисты — что есть куда. Все ждут, чем отзовется кризис в Японии. Все считают, что предстоящий год будет для всех без исключения рынков тяжелым. Полагают, что сейчас кризис временно пошел на спад, но в течение последующих шести месяцев пойдет вторая его волна. Ударит она прежде всего по Восточной Европе. Бывшим соцстранам советуют заранее принимать меры.
Джордж Сорос, в частности, и на своей пресс-конференции, и во время скандального обеда для представителей деловых кругов заявлял, что если Россия и дальше пойдет по пути, как он выражается, robber capitalism ("грабительского капитализма"), то она столкнется с жесточайшим кризисом. Упорно ходят слухи, что Сорос собирается продавать часть принадлежащих ему российских ценных бумаг.
И последнее. Ровно за месяц до Всемирного экономического форума в Давосе в Гарвардском университете прошел симпозиум по инвестициям в российскую экономику. Точно так же, как и в Давосе, Виктор Черномырдин два дня уговаривал западный бизнес go East — смело идти со своими деньгами на Восток. К тому же призывал в Гарварде и Юрий Лужков. Западные бизнесмены — и те, кто сидел в зале, и те, кто выступал с трибуны,— мучились, по моему наблюдению, двумя вопросами.
Первый: закончился ли в России переходный период и, следовательно, связанные с ним риски? Второй: если переходный период закончился, то означает ли это, что в России окончательно утвердился капитализм, основанный на личных связях бюрократии и бизнеса (тот самый crony capitalism), при котором нормальная конкуренция в принципе невозможна. Очевидно, что такие вопросы интереса к российскому рынку не повышают. Что завершившийся в минувший вторник давосский форум наглядно и продемонстрировал.
Впрочем, никогда не бывает ни слишком хорошо, ни слишком плохо. Перси Барневик, глава могущественной шведской промышленной группы Investor AB, владеющей 50-процентным пакетом акций SAAB, и один из крупнейших инвесторов в российскую экономику, завершая заседание в Давосе, названное в программе "Какой Россия войдет в новое тысячелетие?", заявил: "Россия лучше, чем ее репутация".
ЕВГЕНИЯ АЛЬБАЦ
ДЛЯ СТРАН ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ ХУДШЕЕ УЖЕ ПОЗАДИ. СЛЕДУЮЩАЯ ВОЛНА КРИЗИСА НАКРОЕТ ПРЕЖДЕ ВСЕГО ВОСТОЧНУЮ ЕВРОПУ
КРИЗИС ОКАЗАЛСЯ ГИБЕЛЬНЫМ ДЛЯ ТЕХ СТРАН, В КОТОРЫХ ПРОИЗОШЛО СРАЩИВАНИЕ ГОСУДАРСТВА С КАПИТАЛОМ. А ЛИБЕРАЛЬНЫЕ ДЕМОКРАТИИ ОКАЗАЛИСЬ В ВЫИГРЫШЕ