Вчера председатель правительства России Владимир Путин в новом международном терминале аэропорта Кавказские Минеральные Воды провел совещание по проблемам строительства и реконструкции аэропортов страны, на котором посчастливилось главе "Русала" Олегу Дерипаске и, по мнению специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ КОЛЕСНИКОВА, крайне не посчастливилось гендиректору ОАО "Аэропорт Мурманск" Дмитрию Сластину, вынужденному повторять за Владимиром Путиным слова клятвы, которая стоит теперь дороже любых денег.
После блицосмотра выставки, посвященной реконструкции российских аэропортов (макеты вопросов не вызывали, т. е. почти ничего господин Путин не спросил), премьер начал видеоконференцию с директорами нескольких аэропортов.
Первым из Владивостока вышел на связь гендиректор ОАО "Аэропорт Владивосток" Максим Четверяков. Очевидно, когда договаривались о формате видеоконференции, то решили, что директора должны говорить с премьером на свежем воздухе, желательно на фоне красивых большекрылых стальных машин. Господин Четверяков стал жертвой этих договоренностей: во Владивостоке лил дождь. Правда, над ним держали большой черный зонт (придававший происходящему некий зловещий оттенок), так что можно сказать, что настоящей жертвой в этой ситуации стал молодой человек, который держал над своим гендиректором этот зонт не меньше четверти часа.
Максим Четверяков тем временем отчитался, как споро идет работа над реконструкцией аэропорта к саммиту АТЭС, который пройдет во Владивостоке в 2012 году, и пожаловался на то, что до сих пор не урегулированы отношения с Министерством обороны.
— Военные пользуются вашим аэропортом? — переспросил премьер.
— Да,— объяснил господин Четверяков.— В разное время базируются от пяти и больше воздушных судов первого класса... Вопрос оплаты за аренду при этом стоит очень остро.
Было видно, как потрясенно крутит головой министр обороны Анатолий Сердюков. Он словно пытался встряхнуть с себя некое наваждение.
— Что? — посмотрел на него премьер.
— Аэродром-то — наш...— пробормотал господин Сердюков.— Мы сначала пустили их на наш аэродром, теперь они взяли его в управление и говорят нам: платите!
— Да? — удивился господин Путин.— Молодцы! Разберемся.
Господин Четверяков не обрадовался, когда услышал это.
Он не хотел, чтобы разбирались. Он хотел, чтобы заплатили.
На асфальт падали крупные капли. Надеюсь, не из глаз Максима Четверякова.
— Нам надо было быстро принять решения по поводу финансирования реконструкции аэропорта,— добавил министр транспорта господин Левитин.— Решение по инвестору. Проект окупается только за 10-12 лет...
Именно поэтому, очевидно, главной жертвой в этих форс-мажорных обстоятельствах стал ВЭБ.
— В основном ВЭБ свои обязательства выполняет,— вздохнул Владимир Дмитриев, председатель банка.
Впрочем, даже выполнения обязательств в основном уже мало. Денег нужно гораздо больше.
— У нас по плану ввод всего комплекса — третий квартал 2011 года. А в 2012-м — АТЭС! — сообщил премьер.— И так все плотно. Давайте вынесем вопрос на наблюдательный совет ВЭБа и найдем источники финансирования, а то сорвем проект!
Все посмотрели на господина Дмитриева.
Следующим был гендиректор "Базэл Аэро" Сергей Лихарев. Слава богу, в Геленджике было солнечно.
А господин Лихарев описал, как ускоренно работает месяц назад открытый аэропорт.
— Мы успели к началу нового сезона,— сказал он.— И скептики, которые думали, что аэропорт создают только для специальных целей (здесь строится правительственная резиденция.— А. К.), посрамлены.— Мы принимаем пять-шесть рейсов в день, в августе их будет семь-восемь!.. А утверждалось, что больше одного рейса в день даже не предвидится!..
— А когда вы аэровокзал нормальный сделаете? — вдруг спросил премьер, очевидно, знакомый с проблемой не понаслышке.
Причем обращался он уже не к Сергею Лихареву, а к Олегу Дерипаске — главе холдинга, который сидел на совещании почти напротив Владимира Путина.
И господин Дерипаска начал рассказывать о возникших проблемах.
— Это мы от вас и раньше слышали! — перебил его господин Путин.— Когда аэровокзал сделаете?
— Когда поток пассажиров достигнет 350 тыс. в год,— произнес Олег Дерипаска, и видно было, что далось ему это непросто.
А еще считается, что правду говорить легко и приятно.
— А сейчас их сколько? — переспросил премьер уже Сергея Лихарева.
— На этот год выйдем на 140-150 тыс.,— выговорил и гендиректор "Базэл Аэро".
Неожиданно премьер, от которого можно было ждать любой реакции по этому поводу, согласился со своими собеседниками, полностью готовыми, кажется, на всякий случай принять заслуженное наказание:
— Я понимаю: чтобы пассажиропоток рос, надо обустроить пограничный терминал и таможенный терминал, а это дело федеральных органов. Но, с другой стороны,— рассуждал премьер,— отсутствие аэровокзала может быть полноценным фактором ограничения роста пассажиропотока...
Все задумались над этим, и господин Путин, кажется, больше всех. Таким образом, на этот раз грозовой фронт обошел стороной Олега Дерипаску, у которого никакого зонта на такой случай принципиально не припасено.
Но зато гроза обрушилась на исполняющего обязанности генерального директора ОАО "Аэропорт Мурманск" Дмитрия Сластина. Он, обстоятельно доложив состояние дел о реконструкции взлетно-посадочной полосы, напоследок расслабившись, легкомысленно произнес:
— Так что, будем надеяться, что в этом году сдадим полосу, Владимир Владимирович.
— На кого будете надеяться? — переспросил его премьер.
— А? — уточнил Дмитрий Сластин.
— Вы сказали, что будете надеяться. На кого?
— На строителей! — понял господин Сластин.
— У вас что, есть сомнения, что работы будут завершены к концу года? Есть сомнения? — переспрашивал премьер.
— Нет! — от всего сердца откликнулся его собеседник.— Нет!
— Так и скажите нам: закончим в срок! — сказал ему премьер.— Повторяйте за мной: в этом году закончим.
— В этом году закончим,— повторил Дмитрий Сластин, и так обреченно, словно принял для себя в этот момент какое-то гораздо более важное решение.
То есть если не кончат в этом году строители, он в этом году все для себя так или иначе закончит... Хотя, с другой стороны, это ведь всего лишь бизнес.
Но по лицу Дмитрия Сластина такого сказать было уже нельзя.
Впрочем, по лицу Владимира Путина такого тоже нельзя было сказать.
Еще одним человеком, поговорившим в этот день с премьером, был Михаил Василенко, гендиректор ОАО "Международный аэропорт Шереметьево", который просил упростить таможенные и пограничные процедуры в Шереметьево (очевидно, у пассажиров есть шанс избавиться от брожения по терминалу в полиэтиленовых бахилах) и о том, чтобы ликвидировали свалку возле аэропорта, которая собирает птиц со всего Подмосковья и реально угрожает безопасности полетов. Премьер обещал ликвидировать свалку.
Вот, пожалуй, только этим он еще не занимался.