В советское время обмены шпионов и диссидентов были довольно распространенным явлением. Вот как вспоминали о них в книгах герои и участники обменов.
"Мы проехали на автомобиле по безлюдным улицам Западного Берлина, направляясь к мосту Глиникер-брюкке, месту нашей встречи. И вот мы уже на "своей" стороне темно-зеленого стального моста, который ведет в оккупированную Советским Союзом Восточную Германию... На другой стороне... виднелась группа людей в темных меховых шапках... Позади остановились два автомобиля вооруженных сил США. Окруженный здоровенными охранниками, появился Рудольф Абель, изможденный и выглядевший старше своих лет... На другой стороне моста находился пилот американского самолета У-2 Фрэнсис Гэри Пауэрс... Когда я дошел до середины Глиникер-брюкке и завершил заранее обговоренную процедуру, можно было наконец сказать, что долгий путь завершен" (Из книги "Незнакомцы на мосту" Джеймса Донована, адвоката разведчика-нелегала Рудольфа Абеля, обменянного в 1962 году на Фрэнсиса Гэри Пауэрса).
"В приемной меня ждала одежда, в которой я был арестован... Во дворе тюрьмы меня посадили на заднее сиденье машины, которая покатила прямо к ожидавшему ее самолету военно-транспортной авиации. Мы приземлились на авиабазе Готов в английском секторе Западного Берлина... Миновали западноберлинский КПП, не останавливаясь, въехали в нейтральную зону. Ровно за 30 секунд до назначенного времени на стороне ГДР поднялся шлагбаум. Оттуда выехала автомашина. Из машины вышел человек. Я сразу узнал его — это был мой старый друг и коллега. Он приблизился к "Мерседесу" и улыбнулся. Я тоже улыбнулся в ответ. Мы не сказали друг другу ни слова..." (Из книги "Гордон Лонсдейл: моя профессия — разведчик" Конона Молодого, обменянного в 1964 году на английского разведчика Гревилла Уинна).
"Мы подъезжаем к мосту Глинике, и я вижу советский флаг. "Как символично! — думаю.— Это же граница ГДР, это рубеж советской империи". На восточной стороне тихо, с западной же доносится какой-то гул. Появляется уже знакомый мне посол в сопровождении нескольких людей и представляет меня одному из них, послу США в Западной Германии. Тот говорит:-- Сейчас мы с вами перейдем на другую сторону. Он берет меня за руку, и мы медленно идем по мосту.— Где граница? — спрашиваю я.— Вон та жирная черта, что перед нами. Я радостно перепрыгиваю через нее, и в этот момент лефортовская бечевка, поддерживающая мои брюки, лопается. Так, подтягивая обеими руками сползающие штаны, я делаю первые шаги в свободном мире" (Из книги "Не убоюсь зла" диссидента Натана Щаранского, обменянного в 1986 году на чешских агентов-нелегалов — Карела Кехера и его жену Хану).
"В тот же вечер с меня сняли мерки, и утром были готовы отлично сшитые костюм и рубашка. Выдали также галстук и штиблеты, невероятно удобные на ногах. Так что, прожив шестьдесят два года в своей стране, я наконец узнал, как приобрести в ней приличную одежду... Подхватив мой чемодан, чекисты ввели меня в самолет "Аэрофлота" прямо с летного поля. Самолет был пуст. Показали на несколько передних рядов. "Садитесь где-нибудь здесь",— оставили чемодан и исчезли... Два дня меня протаскали через полмира с чертовыми чемоданом и рюкзаком, набитыми ненужным этапным барахлом, чтобы гадал, в тюрьму везут или на новое место ссылки" (Из книги "Опасные мысли. Мемуары из русской жизни" правозащитника Юрия Орлова, обменянного в 1986 году на обвиненного в шпионаже сотрудника ООН Геннадия Захарова).