Свою смерть Мао Цзэдун называл предстоящей встречей с Марксом. Год назад — 19 февраля — китайский патриарх Дэн Сяопин увиделся с обоими классиками коммунизма.
Мао считал организаторский талант Дэн Сяопина опасным и говорил, что Дэн — "иголка, спрятанная в вате". Его трижды свергали с китайского политического Олимпа, но каждый раз он возвращался. Секрет его непотопляемости оставался нераскрытым более полувека. Только знакомство с неафишируемыми деталями биографии позволяет приблизиться к разгадке его феномена.
Молодой
Талант Дэна, подобно Земле в представлениях древних, опирается на трех китов — дар управлять людьми, прагматизм и пристрастие к секретным организациям. Участие в подпольных группах дало будущему архитектору китайских реформ понимание оборотных сторон жизни и стало основой его циничного прагматизма. А развившийся трезвый взгляд на достоинства и недостатки людей позволял Дэну успешно манипулировать ими для достижения своих целей.
Тягу к конспирации Дэн Сяопин унаследовал от отца. Дэн Вэнминь, землевладелец из провинции Сычуань, был видным членом тайного общества "Добрая воля". Это и подобные ему братства, несмотря на всю свою секретность, на протяжении последних столетий были заметной частью китайской политической системы. Их существование было естественной реакцией на традиционное для Китая чиновничье засилье.
Механизм возникновения братств был также традиционным. Как только появлялся не занятый ни в каком тайном сообществе лидер — знаток боевых искусств, философ или просто волевая личность, к нему начинали тянуться люди и оставалось только выбрать приемлемое для членов-основателей идейное направление, название и ритуалы. По этой или подобной ей схеме во Франции, куда в начале 20-х отправился учиться шестнадцатилетний Дэн, в китайском молодежном землячестве стали образовываться тайные революционные сообщества.
Юный Дэн примкнул к коммунистической организации, которую возглавил уже признанный на родине студенческий лидер Чжоу Эньлай. Поначалу юноше доверили издание партийной литературы, но вскоре его привлекли и к самым засекреченным операциям. В январе 1926 года Дэна разыскивала французская полиция по подозрению в покушении на Хэ Лучжи — лидера молодых антикоммунистов. Но будущий патриарх оказался проворнее сыщиков и продолжил тайную работу на родине.
В Шанхае его руководителем снова оказывается Чжоу, ставший одной из основных фигур в находившейся в подполье китайской компартии. Он опекает Дэна как младшего брата и, по официальной китайской версии событий, доверяет Дэну святая святых тайного коммунистического братства — секретариат ЦК КПК — с его секретным делопроизводством и, главное, тайнами финансов партии. Чжоу и другим товарищам было что скрывать. Как утверждают их недруги, деньги на революцию прибывали не только из Москвы. В крупнейшем городе Китая партийная казна пополнялась за счет теневого налогообложения банкиров в совершенно мафиозном стиле.
Эти "операции" проводила секретная служба партии, которой под псевдонимом У Хао руководил сам Чжоу Эньлай. Она же занималась казнями изменников. Дочь известного китайского революционера Цзин Бин вспоминала, что акты возмездия носили чрезмерно жестокий характер. Кроме самого отступника, как правило, убивали и всех его домочадцев. Некоторые источники утверждают, что Дэн принимал самое непосредственное участие как в ликвидациях, так и в сборе "пожертвований". Однако документальных подтверждений этому пока найти не удалось.
Утверждают, что именно могущество КПК как тайного братства привело к резкому росту ее популярности среди крестьян и массовому притоку в ее ряды. Но став самой мощной подпольной организацией, компартия прежде всего уничтожила другие тайные общества. Первым, кто начал давить братства армейским сапогом еще в начале сороковых на подконтрольной ему территории, был политкомиссар 2-й армии НОАК Дэн Сяопин. Однако это не значило, что он перестал ценить преимущества, которые дает управление собственной тайной организацией.
Сильный
К созданию такого секретного братства Дэн приступил уже после победы компартии в гражданской войне и образования в 1949 году Китайской Народной Республики. В мае 1954 года он становится человеком номер шесть в китайской партийной иерархии — генеральным секретарем ЦК КПК. В его функции входил прежде всего контроль за работой отделов ЦК, один из которых — исследовательский — стал его политической базой.
Под этим псевдонимом скрывалась разведка КНР.
Буквально за два-три года Дэн сумел превратить исследовательский отдел ЦК КПК в организацию, поражавшую советских коллег своей эффективностью и отсутствием бюрократии. Как рассказывали мне бывшие советские советники в Пекине, больше всего их удивляло доверие, которое существовало между руководством отдела и рядовыми "учеными". Один из советников, которого китайцы пригласили присутствовать на встрече с агентом, вспоминал, что никакой встречи, собственно, и не было. Агент оставил в камере хранения портфель, откуда китайский оперативник вынул и переснял документы, а потом вернул их на место, приложив к ним конверт с деньгами. Никаких расписок в получении, но и никакого риска для агента.
Еще большее недоумение вызывала у чекистов та охота, с которой зарубежные китайцы соглашались помогать исследовательскому отделу. У них самих с русской диаспорой были огромные проблемы. Потом самые сведущие из них поняли, что Дэн создал новое тайное общество, вступление в которое не только налагало обязанности, но и давало большие преимущества: защиту бизнеса, полезную информацию, нужные связи. В результате разведка КНР получила обширную осведомительскую сеть. К примеру, американские секреты производства атомного оружия, если верить советникам, она сумела добыть без особых затруднений.
О том, насколько крепким было созданное Дэн Сяопином тайное общество говорит то, что для вербовки первого перебежчика из китайской разведки американцам потребовалось сорок лет. Главу общества, как рассказывали советники, сотрудники исследовательского отдела просто боготворили. И помогали в борьбе с политическими врагами.
Самым опасным из внутренних противников Дэна был мрачный Кан Шэн — глава карательного аппарата партии, ее тайной службы, называвшейся отделом по социальным делам ЦК КПК. Сила Кана была не только в давней и преданной службе Мао. "Китайский Берия" сумел познакомить великого кормчего с его будущей женой киноактрисой Цзян Цин, которая родилась в той же деревне, что и Кан. С ее помощью главе тайной службы удавалось переигрывать многих, гораздо более влиятельных, чем он, членов Политбюро.
Влияние Кана и его давление на Дэн Сяопина в начале шестидесятых стало слишком велико. Пришло время действовать. Дэн и до воцарения в разведке проводил изящные операции. Так, например, во время гражданской войны для прорыва в южные районы Китая НОАК нужно было форсировать Янцзы. Мостов через широчайшую реку страны не существовало, а южный берег прочно удерживали войска Гоминьдана. Официальная китайская история утверждает, что успех был достигнут благодаря неустанной многонедельной тренировке бойцов, проходившей под руководством Дэна. На деле же Янцзы первой форсировала лодка со звонкой монетой, за которую Дэн купил предательство гоминьдановского генерала. На поиски колеблющегося и на переговоры с ним и ушли "многие недели тренировок".
Акция против Кан Шэна была выполнена с большим изяществом. Он сопровождал Мао в поездке по стране. На всем пути, на вокзалах были вывешены их портреты в установленном партийными нормами пропорциях — много Мао и чуть-чуть Кана. Но в провинциальном центре, куда прибыли высокие гости, их на каждом шагу встречало только лицо Кан Шэна. Изображений Мао не было вовсе. Что, как утверждали советские разведчики, было подстроено их китайскими коллегами. Этого оказалось достаточным, чтобы великий кормчий заподозрил главу секретной службы в тайных политических амбициях и отправил в ссылку.
Опальный
Собственное тайное братство не спасло Дэна от опалы в 1966 г. во время культурной революции. Никакая спецслужба не может противостоять беснующейся миллионной толпе. Собственно, во всем виноват был сам Дэн. Он вместе со "старшим братом" — премьером Госсовета Чжоу Эньлаем и председателем КНР Лю Шаоци в первой половине шестидесятых начал оттирать Мао Цзэдуна от кормила власти. Поначалу триумвират преуспел в своем начинании. Мао наделал немало ошибок, настояв на пресловутом "большом скачке", который развалил экономику, и был вынужден уступить руководящую роль во всем, кроме идеологии. И с этого плацдарма, когда триумвират немного подправил дела в стране, Мао повел контрнаступление. Дэн вместе с Лю Шаоци стал основным объектом нападок хунвэйбинов.
На защиту Дэна стеной встал оставленный Мао для управления хозяйством Чжоу. И в отличие от Лю, он остался жив и относительно здоров. По некоторым оценкам, в этом есть и заслуга тайного братства, продолжавшего поддерживать своего главу. Правда, на этот счет существуют и иные мнения.
Бывшие соратники считают, что Дэна спасла не разведка, а информация, накопленная им за время руководства исследовательским отделом. К примеру, знание имен высокопоставленных зарубежных источников информации. В подкрепление этой версии они приводят российский пример. В бытность директором российской внешней разведки, Евгений Примаков познакомился с досье самой высокопоставленной зарубежной агентуры, что обеспечивает ему и по сей день удивительную политическую плавучесть.
В 1973 году вторая опала завершилась (в первой он пребывал с 1932 по 1935 год по причине полностью противоположной — за преданность Мао). За время очередного падения — до 1976 года Дэн успел расставить на ключевые посты преданных ему людей. Так что краткое третье падение на фоне его долгой жизни выглядит просто как досадный инцидент.
Мертвый
Опытом Дэна интересовались не только политологи. В октябре 1982 года в Пекин прибыл тайный эмиссар человека номер два в СССР — Юрия Андропова. Генерал КГБ должен был не только попытаться смягчить напряженность в отношении партий и стран, но и вникнуть в суть китайских реформ. Всю необходимую информацию посланник получил. Но Андропов не воспользовался ею. Он слишком долго выбирал по какому пути реформировать страну после ожидавшейся со дня на день смерти Брежнева.
Не все получилось и у Дэн Сяопина. Он перестроил огромную страну с перекошенной экономикой, но не смог убрать с ее пути главное препятствие. Дэн любил повторять своим разведчикам, что нужно "смотреть дальше и глубже", а сам проглядел то, что было совсем близко. Никакие реформы не могут изменить природу человека. Дэн настаивал на суровом наказании взяточников, но в последние годы его жизни, когда из-за немощи он оставался только политическим символом, его собственные родственники погрязли в коррупции. Патриарх ушел, так и не найдя противоядия против главной из китайских проблем — всевластия бюрократии. Традиции не умирают. В последнее время в Китае вновь расцветают тайные общества.
ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ
Дэн Сяопин победил всех своих политических врагов. Но проиграл в борьбе с человеческой природой. Тяга к воровству реформированию не подлежит