Корреспонденту Ъ СЕРГЕЮ Ъ-ТОПОЛЮ удалось взять интервью у АНДРЕЯ БАБИЦКОГО. Журналист "Свободы" честно признался, что до сих пор не знает, кому его отдали военные в обмен на пленных и кто пытался переправить его через границу.
У подъезда дома Бабицкого в Вешняках толпились журналисты. Он никого не принимал. "И тебя не примет",— сказали мне коллеги злорадно. Но у меня была записка от заместителя шеф-редактора Ъ Кирилла Харатьяна, который знает Андрея лет двадцать.
Я набрал номер квартиры на домофоне и сказал, что у меня для Бабицкого письмо. За ним через десять минут спустилась его родственница Татьяна. Вернувшись через пару минут, она извинилась: "Поймите, Андрей очень устал и говорить ни с кем не хочет".— "Понимаете, мы с ним вместе были в Буденновске",— сказал я первое, что пришло в голову. И Татьяна сдалась.
Бабицкий сидел за столом на кухне. Перед ним стояла початая бутылка водки. "Только пять минут",— взмолился он. Говорили семь.
— Кто эти люди, у которых ты находился в Чечне?
— Там и чеченцы, и русские, и дагестанцы были. Но кто они, я до сих пор не знаю. Они отобрали у меня иностранный и гражданский паспорта и вручили азербайджанский.
— Ты запомнил номер "Волги", на которой тебя вывозили из Чечни в Дагестан?
— Конечно, нет.
— Какого числа тебя посадили в багажник?
— Двадцать третьего февраля.
— Сколько заняла поездка?
— Часа два-три.
— Как ты себя там чувствовал?
— Нормально. Багажник "Волги" вместительный, там можно вытянуться при моем росте.
— Люди, которые тебя возили, были в масках?
— В маске был один.
— Ты знаешь военных. Как, по-твоему, это были их люди?
— Сложно сказать.
— Что произошло после того, как тебя высадили из багажника?
— Повели на границу Азербайджана и России. Оттуда я сбежал.
— Каким образом?
— Меня передали проводнику, и ему я объяснил, что все очень плохо организовано и мне нужно в Махачкалу для того, чтобы все организовать гораздо лучше.
— Где все это произошло?
— Это просто граница. Там был какой-то аул, но названия я не запомнил.
— Каким образом проводник доставил тебя в Махачкалу?
— Я с ним общался часов пять и объяснил ему, что мою переправу организовали плохо и мне нужно попасть в Махачкалу. Он собирался дождаться темноты, потому что мы с ним выехали в светлое время суток на его машине, "девятке". До темноты мы с ним общались четыре часа, и я его убедил в том, что мне нечего делать в Азербайджане.
— Он знал, кто ты?
— Нет, не знал.
— Деньги просил?
— Нет, ему уже заплатили.
— Сколько, не знаешь?
— Нет. Это было без меня.
— И куда он тебя привез?
— Там, где стояли такси, которые отвозят людей от границы до Махачкалы и до Дербента.
— Твои дальнейшие действия?
— Я его убеждал, чтобы он отвез меня в Махачкалу, но он добросил только до стоянки, где стояли такси.
— У тебя были деньги?
— Мне дали деньги те люди, у которых я находился. Сначала триста долларов, потом сказали, что у них денег мало, и забрали сто. Таксист согласился везти за 700 рублей.
— А где менял деньги?
— Я не менял, потому что первого таксиста остановили возле первого же поста, поскольку он был пьян. И платить ему я не стал.
— А ты не заметил, что он пьяный?
— Нет, я не принюхивался. Затем сел в попутку и поехал дальше в Махачкалу.
— Почему ты сразу паспорт свой не разорвал?
— Потому что сначала вызвал своих коллег. Я хотел дождаться их приезда и с ними уже определиться. До этого я в течение месяца находился в полном информационном вакууме, не знал, что вокруг меня поднят определенный шум.
— Правда, что по этому паспорту ты устроился в гостиницу?
— Номер, правда, был плохой, и удобства во дворе.
— Ты мылся вообще за все это время?
— Помылся только в следственном изоляторе.
— Как к тебе там отнеслись?
— Очень хорошо.
— Накормили сразу?
— Нет, я сразу вошел в голодовку.
— Сколько ты голодал?
— Двое суток. Все...
Бабицкий встал из-за стола.
Когда я вышел из подъезда, меня окружили журналисты: "Как он себя чувствует? Что делает?" — "Водку пьет",— честно признался я.
(Мнение МВД о Бабицком — на стр.3)