На прошлой неделе из США в Россию был депортирован 12-й фигурант "русской шпионской сети". Настоящие шпионы, однако, далеко не всегда возвращаются в Центр, задания которого они выполняли. О том, как может сложиться жизнь провалившегося разведчика,— в письмах корреспонденту "Огонька" самого известного "крота" последних десятилетий — Олдрича Хейзена Эймса
Олдрича Эймса арестовали ранним утром 21 февраля 1994 года на пороге собственного дома в пригороде Вашингтона. Бывший начальник "советского отдела" ЦРУ, ветеран управления с 30-летним стажем, потомственный разведчик, "человек с безупречной репутацией" оказался агентом КГБ по кличке Колокол. Отчет о его деятельности, подготовленный для спецкомиссии конгресса США, занял 45 тысяч страниц. За девять лет работы на советскую, а потом и российскую разведку Эймс передал в Москву десятки тысяч совершенно секретных документов. Благодаря его информации были разоблачены, арестованы и приговорены к расстрелу генерал-майор ГРУ Дмитрий Поляков, отработавший на американцев почти 25 лет, работавшие "под крышей" посольства в Вашингтоне офицеры КГБ Сергей Моторин и Валерий Мартынов, сотрудник одного из московских НИИ Адольф Толкачев, передавший ЦРУ шифр системы опознавания "свой — чужой", установленной на советских боевых самолетах. По данным ФБР, услуги своего агента Москва оценила не только в 2,7 млн долларов. Незадолго до ареста Эймсу передали конверт с фотографиями. На них — подмосковная поляна, окруженная вековыми соснами, и небольшой уютный домик. На обороте — надпись по-русски: "Мы приобрели этот райский уголок на ваше имя".
28 апреля 1994 года Олдрич Эймс был приговорен к пожизненному заключению. Его жену — Марию Росарио дель Касас — осудили на 5 лет и 3 месяца как соучастницу. Столь мягкий, по американским меркам, срок для нее "выбил" сам Эймс: он согласился давать показания только в обмен на то, что в обозримом будущем его супруга сможет вернуться к сыну.
Через два с половиной года после объявления приговора Олдрич Эймс подал в суд на Центральное разведывательное управление США.
Его исковое заявление я получил тогда по обычной почте. В ответ на официальную просьбу об интервью с заключенным, переданную тюремному начальству, неожиданно пришло письмо со штампом "Проверено цензурой" и именем отправителя "Олдрич Хейзен Эймс". Он извинился, что не может пока согласиться на встречу, но сообщил, что готов продолжить переписку.
В следующие полгода пришло еще три письма, а вслед за ними в почтовом ящике оказался толстый пакет официального вида с логотипом адвокатской конторы Плейдо Качериса, представлявшего интересы Эймса в суде. Слушания по этому делу продолжаются до сих пор: последнее состоялось всего лишь несколько месяцев назад. И хотя сам адвокат Качерис считает дело заведомо проигрышным, исковое заявление Олдрича Эймса не нуждается в комментариях. Хотя бы потому, что о своей жизни после провала в этом документе рассказывает он сам.
Центральный район штата Пенсильвания
Олдрич Х. ЭЙМС, N 40087-083,
п/я 3000, Уайт Дир, Пенсильвания.
Против Джона ДЕЙЧА, директора ЦРУ, Джеймса ВУЛСИ, бывшего директора ЦРУ, Уильяма СТУДЕМАНА, заместителя директора ЦРУ, ... Джорджа ТЕНЕТА, бывшего специального помощника президента США по разведывательным программам... Элен ФЕЙГИ, прокурора Восточной Вирджинии, ... Кэтлин ХАУА, директора Федерального бюро мест заключения, ... Дж.Т. ХОЛЛАНДА, начальника федеральной тюрьмы Алленвуд, штат Пенсильвания... ...а также Центрального разведывательного управления и Федерального бюро мест заключения...
Исковое заявление
Жену Эймса — Марию Росарио дель Касас — осудили на 5 лет и 3 месяца как соучастницу
Фото: AFP
...Я, Олдрич Хейзен Эймс, N 40087-083, в настоящее время отбываю пожизненное заключение по обвинению в шпионаже в специальном блоке Административного корпуса федеральной тюрьмы Алленвуд...
По соглашению с представителями обвинения я признал себя виновным и начал давать показания в обмен на выполнение следующих условий: содержание в тюрьме на общих условиях, предоставление гарантированных законами и Конституцией США льгот и привилегий, "создание режима наименьших запретов при условии надлежащего контроля"...
...После вынесения приговора 28 апреля 1994 года я дал несколько интервью средствам массовой информации, в которых подверг резкой критике систему государственной безопасности США и правительственную политику в отношении спецслужб. Результатом этих интервью стали прошедшие в июле 1994 года слушания в комитете по разведке сената и конгресса США, на которых работа Джеймса Вулси (в то время — директор ЦРУ.— "О") была оценена крайне неудовлетворительно...
...В июне — июле 1994 года ответчики неоднократно заявляли, что мои публичные заявления и интервью наносят непоправимый урон национальной безопасности страны. Например, в своем выступлении в июле ответчик Вулси заявил, что я должен содержаться в специально созданных, более строгих условиях, мои частные контакты и переписка должны контролироваться правительством, а о предоставлении гарантированных законом льгот и привилегий для заключенных не может быть и речи...
В июле 1994 года ответчики Вулси, Студеман и Фейги, недовольные моим интервью "Нью-Йорк таймс", решили изолировать меня от общения с прессой, представителями государственных и общественных организаций. В результате 11 августа я был переведен из пригорода Вашингтона в федеральную тюрьму строгого режима Алленвуд, штат Пенсильвания... При перевозке в течение трех с половиной часов я был неоправданно закован в спецнаручники (так называемый черный ящик), что вызвало воспаление кистей рук...
По прибытии в Алленвуд я был кратко допрошен лейтенантом Родманом, получил разрешенную почту и право доступа к телефону, предоставленное всем заключенным...
В нарушение общепринятых правил по истечении карантина начальник тюрьмы Холланд отказал в переводе в общий блок, определив тем самым, что я должен отбывать пожизненное заключение в одиночной камере. Моему адвокату сообщили, что такой перевод невозможен, поскольку группа ветеранов вьетнамской войны, содержащихся в тюрьме Алленвуд, решила меня убить... Впоследствии удалось выяснить, что это объяснение было сфабриковано Ричардом Хэйвером, руководителем группы внутренних расследований ЦРУ. Во время своих посещений тюрьмы в сентябре и октябре 1994 года Хэйвер и его сотрудники проинструктировали персонал. По их мнению, содержание в одиночной камере лишит меня права доступа к телефону и позволит легче контролировать переписку...
22 сентября 1994 года офицер ЦРУ Ричард Блудсворд заявил мне, что если я буду добиваться перевода в общий блок и настаивать на выполнении других пунктов соглашения, то остаток срока проведу в карцере...
...После ряда заявлений и обращений моего адвоката... в августе 1995-го и феврале 1996-го мне было предложено подписать новое соглашение. В обмен на перевод в общий блок тюрьмы я должен был отказаться от права обращения в суд, любых контактов с семьей и друзьями, а также от целого ряда положенных мне по закону тюремных прав и привилегий...
...Условия моего содержания в административном корпусе федеральной тюрьмы Алленвуд полностью соответствовали условиям содержания особо опасных преступников, рецидивистов и других заключенных, представляющих опасность для окружающих и для общества. По личному распоряжению начальника тюрьмы Холланда был ограничен, а иногда и полностью прекращен доступ к тюремным программам и службам, прогулкам, запрещено пользование тюремной библиотекой юридической литературы...
Судили супругов вместе, но сроки вышли разные. Мягкий приговор для жены «выбил» Эймс: он согласился давать показания только в обмен на то, что его супруга сможет вернуться к сыну
Фото: AFP
...Вместо положенной по закону обычной тюремной одежды я был вынужден носить специальную робу, предусмотренную для содержания в карцере... В нарушение закона мне разрешались лишь четыре часа прогулок в неделю. Двор для прогулок представляет собой открытую клетку размером с две обычные камеры. Зимой и осенью не выдается никакой теплой одежды, предоставляется на выбор: отказаться от свежего воздуха совсем или мерзнуть все время прогулки... Вследствие этого в декабре 1994-го, январе — феврале 1995-го и феврале 1996-го, когда температура в камере составляла +9 градусов по Цельсию, я перенес несколько тяжелых заболеваний и был вынужден провести много дней и ночей в камере полностью одетым, завернувшись в единственное одеяло...
...В сентябре 1995 года после прогулок я почувствовал боль в ногах... Четыре месяца спустя мне разрешили пройти медосмотр. Терапевт тюрьмы Алленвуд и приглашенный ортопед сделали официальное заключение: боли появились в результате ношения неудобной и не соответствующей по размеру обуви, выданной в тюрьме. Только два месяца спустя начальник тюрьмы Холланд распорядился о выдаче соответствующей обуви...
...По распоряжению руководства ЦРУ я был лишен самых элементарных прав. Мне было разрешено бриться дважды в неделю и стричь ногти раз в месяц, а иногда и раз в два месяца...
...При каждом выводе из камеры я был закован в наручники и ножные кандалы... Перед встречами с представителями ФБР, ЦРУ и следственной группой подвергался унизительному личному досмотру, включая осмотр интимных частей тела...
...Камера, в которой я провел 16 месяцев, представляет собой помещение размером три на четыре метра, оборудованное только койкой, табуретом и небольшой полкой. Дверь сконструирована таким образом, что делает невозможным любой, даже словесный контакт заключенного с охраной. Обслуживающему персоналу запрещены любые разговоры со мной...
...Дважды, в октябре и декабре 1995-го, по приказу начальника тюрьмы меня переводили в психиатрическое отделение тюремной больницы. Причиной для перевода служило то, что в тюрьме не хватало камер и мою камеру использовали для вновь прибывших заключенных. Во время каждого из переводов я провел около четырех недель в камере для психиатрических больных, где свет горит 24 часа в сутки, а вся мебель — привинченная к полу в самом центре камеры узкая железная койка...
Федеральные законы и инструкции бюро мест заключения запрещают содержание в одиночной камере на срок более чем два месяца. В связи с этим содержание в одиночной камере в течение 16 месяцев не только является прямым нарушением законов Соединенных Штатов, но способно вызвать расстройства как физического, так и психического характера. С 11 августа 1994 года я неоднократно испытывал психический дискомфорт, потерю ориентации во времени, ряд физических заболеваний...
...По приказу ответчиков Вулси, Дейча и Студемана ЦРУ организовало строжайший контроль за моими контактами, перепиской и обращениями... Лейтенант Родман изымал всю переписку, включая и переписку с адвокатом, которая является строго конфиденциальной и в соответствии с законами не подлежит просмотру, и затем передавал ее сотрудникам ЦРУ и других правительственных организаций... Много писем было утеряно или изъято сотрудниками ЦРУ, а остальные задержаны на несколько недель и месяцев...
...Ответчики также сделали невозможным сам процесс переписки. Начальник тюрьмы Холланд неоднократно отказывал мне в праве купить шариковую ручку в тюремном магазине. Также мне не разрешили приобрести пишущую машинку...
...Я имею право на один 15-минутный звонок в месяц. Тем не менее мне в этом было отказано... За время заключения я дважды подвергался дисциплинарным наказаниям под надуманными предлогами. Первый раз меня поместили в карцер в октябре 1995-го за то, что я использовал право на телефонный звонок для двухминутного общения с родственниками. Второй — в ноябре 1995-го — за то, что написал отзыв на книгу, что было расценено как зарабатывание денег неразрешенными средствами...
О развитии шпионского скандала "Огонек" подробно писал в N 26 и 27